Глава 14 Вековечный

Фарис и полковник Файрсвифт ушли из сада лилий, и их голоса стихли по мере того, как они удалялись.

— Полковник Файрсвифт такой лицемер, — сказала я Неро. — Ему хватило наглости читать мне лекции за то, что я вечно оказываюсь в центре хаоса, тогда как всё это время он помогал Фарису копаться в грязном белье богов.

— Если Фарис манипулирует другими богами, настраивая их друг против друга, нам нужно сохранять осторожность, — ответил Неро. — Он очень могущественен. И прямо сейчас он занят тем, что тасует колоду в свою пользу, пока остальные боги всё ещё не понимают, какая игра здесь ведётся.

Я сжала кулаки. Может, я и дралась грязно, но Фарис дрался просто аморально.

— Мы должны что-то предпринять, — сказала я.

Но что? Сказать другим богам? Это только приведёт к контратакам. А потом Фарис узнает, что это мы с Неро раскрыли его замысел. Мы окажемся под перекрёстным огнём богов.

— Мы знаем недостаточно. Нам нужно посмотреть, куда всё это ведёт. К чему ведёт Фарис, — сказал Неро. — Дело не только в том, чтобы разоблачить секреты богов. У него на уме другой ход, намерение как-то воспользоваться волнениями в совете богов. Нам нужно наблюдать за Фарисом и полковником Файрсвифтом. Они — твоя команда. Держись поближе. Выясни, что они планируют.

Он зашагал обратно в сторону зала богов.

— Я пойду первым. Ты подожди несколько мгновений, и только потом иди. Нам не нужно, чтобы кто-то подумал, что мы сговорились.

А мы именно сговорились. Но честно говоря, все остальные тоже сговорились между собой.

Я сжала его руку.

— Будь осторожен.

— Ты тоже.

Его пальцы выскользнули из моих. Я мысленно отсчитала минуту после того, как он вошёл в здание, затем сама пошла в ту сторону. Я не проделала и половины пути, когда меня нашёл полковник Файрсвифт.

— Где ты была? — потребовал он.

«Совершенно точно не сговаривалась с Богом Божественной Армии, чтобы разоблачить секреты других богов. В отличие от вас».

— Я просто вышла подышать воздухом, — сказала я.

Он посмотрел по сторонам так, словно деревья могли заговорить и изобличить меня во лжи. Когда они не подчинились, он перевёл суровый взгляд на меня, вероятно, надеясь внушить мне подчинение.

— О, смотрите-ка. Не я одна захотела подышать воздухом, — я заметила, как Никс идёт по дорожке, параллельной той, на которой стояли мы.

Полковник Файрсвифт направился к Первому Ангелу, словно с самого начала искал её. Это связано с планом Фариса? Что ещё он сказал полковнику Файрсвифту после того, как они вышли из пределов слышимости?

— Первый Ангел. Я прошу уделить мне момент вашего времени, — сказал он, поклонившись перед ней.

— Не лучшая идея, полковник. Они наблюдают, — Никс осмотрелась по сторонам. «Они», очевидно, означало богов.

Полковник Файрсвифт ничуть не смутился.

— Это по поводу неё, — он бросил на меня суровый взгляд.

О божечки. Это будет весело.

— Вам не разрешается убивать напарника по команде, — сказала Никс.

— Все ему это твердят, — рассмеялась я.

Ни один ангел не рассмеялся вместе со мной. Вместо этого они уставились на меня как на чокнутую.

— Я хочу, чтобы её магию протестировали, — продолжил полковник Файрсвифт. — Результаты тестов покажут, что ей самое место в моем подразделении.

Вот это уже шок. Он и раньше комментировал мою магию сирены, удивляясь, какая она сильная. Я не ожидала, что он попытается завербовать меня в Дознаватели.

— Вы меня терпеть не можете, — ахнула я, все ещё поражаясь. — И всё же вы хотите видеть меня в своём подразделении?

— Личные предпочтения и неприязнь не имеют никакого отношения к нашей работе, — холодно ответил он. — Ты — инструмент, Леда Пирс. И твоя магия сирены — это инструмент. Которому я мог бы найти применение, — он вновь поклонился Никс. — Дайте мне несколько месяцев с ней, Первый Ангел, и я превращу её в достойного Дознавателя.

— А что если я не хочу быть Дознавателем? — потребовала я.

— Твои пожелания значения не имеют, — он пренебрежительно взмахнул рукой. — Ты оставила свободу волеизъявления за дверью в тот самый день, когда присоединилась к Легиону Ангелов, — он снова посмотрел на Никс.

— Её магию протестируют, — согласилась Никс. — Но только после того, как завершится это безобразие, маскирующееся под тренировки.

В глазах полковника Файрсвифта сверкнуло торжество, словно он уже выиграл битву, о ходе которой я даже не догадывалась. Для мужчины, который так сильно меня ненавидел, он явно слишком рьяно хотел меня завербовать. Может, ему просто нравилась мысль о том, чтобы мучить меня, тренировать, лишать свободы воли в попытках окончательно и бесповоротно сломать меня.

Да, решила я. Он будет наслаждаться, ломая меня, лишая человечности, чтобы он мог сотворить из меня оружие по своему усмотрению. Это его работа, и он её обожал. А теперь он хотел сделать из меня такого же специалиста. Нет. Я ему не позволю.

— Но я не могу гарантировать, что после магических тестов она окажется в вашем подразделении, — сказала Никс полковнику Файрсвифту. — Генерал Спеллсмиттер тоже делал запрос на неё.

Подождите, что? С начала тренировок я и двух слов не сказала генералу Спеллсмиттеру. С чего вдруг ему захотелось завербовать меня?

— У неё явно доминирует магия сирены, — согласился полковник Файрсвифт. — Это делает её моей.

Солдаты с доминирующей магией сирены часто становились Дознавателями; чем больше у тебя магии сирены, тем проще внушить кому-то выдать все секреты, которые они не собирались выдавать. Но есть у меня магия сирены или нет, я не собиралась работать на него. Ни за что вообще.

— Судя по тому, как она проявила себя в последнем испытании, генерал Спеллсмиттер утверждает, что у неё доминирует магия вампира, — сказала Никс.

Вот как? Конечно, я спокойно справилась с жаждой крови, даже когда пила из мужчины с кровью-Нектаром. Но это потому, что я упрямая. Я никогда не демонстрировала мощных способностей вампира, по крайней мере, ничуть не лучше других.

Разве что… Ну, я пила из Неро буквально через две секунды после первого дара богов, Поцелуя Вампира. Если уж на то пошло, это означало, что у меня имелись желания вампиров, их жажда крови. Ненасытная жажда — да уж, крутая способность, ничего не скажешь.

Полковник Файрсвифт принялся высмеивать мысль о том, что я относилась к подразделению генерала Спеллсмиттера.

— У неё не то телосложение для Элитного Воина.

Будучи лидером Авангарда, генерал Спеллсмиттер командовал самыми сильными, самыми быстрыми, самыми выносливыми бойцами Легиона. Даже по стандартам Легиона, Элитные Воины были легендами.

— Он прав, — сказала я Никс. — Я не Элитный Воин. Но я и не Дознаватель.

— Это не тебе решать, — резко ответила Никс. — И не генералу Спеллсмиттеру, и не вам, полковник Файрсвифт. Мы проведём магические тесты после окончания тренировок. Затем я решу, куда она отправится.

Слова Никс звучали коротко и отрывисто, словно её терпение на пределе. Более того, она казалась обеспокоенной. И я хорошо понимала, почему. Фарис решительно настроен взорвать секреты богов, и он уже показал, что вполне на это способен. Может, Никс не знала, что за всем этим стоит Фарис, но она должна понимать, что кто-то манипулирует испытаниями.

Её с Ронаном причастность к Стэшу уже разбередила ярость богов. То, что они его прятали и тренировали — не единственный их секрет. Я знала кое-какие другие, и уверена, что есть ещё масса секретов, о которых я не догадывалась. Как и сказал Фарис, после стольких тысячелетий невольно накапливаешь немало скелетов в шкафу.

Мы с полковником Файрсвифтом последовали за Никс обратно в палату аудиенций богов.

— Твой любовник и его бывшая любовница куда-то подевались, — прошептал мне полковник Файрсвифт, когда Никс от нас ушла.

Он сказал это так, словно хотел, чтобы я пришла к каким-то выводам. Неправильным выводам.

— Не будете ли так любезны поискать их по шкафам ради меня? — сухо поинтересовалась я.

Он нахмурил брови.

— Если ты будешь Дознавателем, то тебе придётся стать менее доверчивой.

— Тогда хорошо, что я не собираюсь становиться Дознавателем.

— Посмотрим.

Я изо всех сил постаралась отбросить свои тревоги. Я выбросила из головы образ себя в роли Элитного Воина в Авангарде, который стоял на передовой каждого кровавого сражения. Я попыталась забыть образ себя в роли Дознавателя, которого страшатся и ненавидят, который вынужден выслеживать и пытать дорогих людей.