ГЛАВА 9

Я смотрю на Деса в миллионный раз, когда мы выходим на самый высокий балкон в замке, обхватывая себя руками из-за легкой дрожи. Прямо сейчас примерно ведьмин час^[3], в который мы крадемся ночью, как преступники.

Не могу поверить, что собираюсь это сделать.

Полететь.

Опять же, на Земле, полет означает «сесть на самолет». Тут это буквально значит взмахнуть крыльями, от которых я не в восторге. В смысле, даже птицы могут напортачить с полетом, а я — не птица.

Опускаю взгляд на браслет, на котором исчезло две бусины — плата, которую взял Дес за «прогулку».

Две. Бусины.

Он замечает, куда я смотрю, и, взяв меня за подбородок, крадет поцелуй, который определенно он не смел забирать.

— Бодрее, любимая, — говорит он. — Будет весело.

В задницу веселье. Единственное, что мне приятно лицезреть в данном испытании, так это Деса в футболке с принтом музыкальной группы «Iron Maiden», его ничем не прикрытые тату и кожаные штаны, которые охрененно обтягивают его зад.

То есть, я могу сердиться на него, но все еще наслаждаться видом.

За плечами он расправляет крылья, занимая огромное пространство по обе стороны от него. Они мерцают при лунном свете, а загнутые когти блестят на концах.

— Вытяни крылья, — командует он.

— Я все еще зла на тебя, — произношу я, даже когда расправляю крылья.

Ощущение от того, как они растягиваются, незнакомое и некомфортное, но дает необъяснимое удовлетворение, будто снимаешь бюстик после долгого дня. С тех пор, как появились крылья, я держала их сложенными близко друг к другу. Не понимала, пока не узнала, как это классно ощущается.

— Я в курсе этого, — говорит Дес голосом, будто ласкает нежным шелком.

И исчезает. Прежде, чем могу обернуться, я чувствую теплую ладонь на предплечье крыла. Дес гладит перья также, как и иную плоть моего тела; прикосновения кажутся, как ни странно, эротичными.

— Они поразительные, — произносит он, скользя пальцами по перьям. — Еще одна соблазнительная особенность в моей чаровнице.

— Чаровнице? — Вопрос слетает с губ прежде, чем я вспоминаю, что сейчас он должен быть под гнетом моей ярости.

— Так стали называть тебя фейри — чаровницей.

Я не могу решить, насколько более польщена или взволнована этой особой деталью.

— В Потустороннем мире у нас нет сирен, — продолжает Дес, — но время от времени у нас появляются магические существа — чаровники, которые очаровывают, порабощают других своей магией. Это очень завидная сила.

Сделав круг, он встает передо мной, все еще смотря на крылья.

— Попытайся взмахнуть ими.

Я стону, на какое-то время забыв, что стою здесь, снаружи, и учусь летать.

И делаю, что он велит, от движения поток воздуха колышет волосы. Дес наблюдает за ловкими взмахами крыльев, кивая в одобрении, прямо как инструктор.

— Теперь попробуй прыгнуть, — указывает он. — Посмотрим, сколько ты сможешь продержаться в воздухе.

— Хочешь, пожонглирую, пока буду парить? — Чувствую себя, как на цирковом представлении.

Он складывает руки и просто ждет.

Я вздыхаю.

— Хорошо.

И прыгаю, взмахивая крыльями. Ничего впечатлительного не происходит.

— Снова.

И снова я пытаюсь, но, как в первый раз, у меня не получается.

— Снова.

Я пытаюсь снова, и снова, и снова. После двух дюжин попыток до меня доходит последовательность действий. И затем, после еще нескольких дюжин попыток, крылья успешно преодолевают гравитацию, хоть и на какую-то долю секунды.

Дес кивает с серьезным лицом.

— Годится.

Он берет меня выше локтя, ведя к краю балкона.

— Го-годится? — Я скептически смотрю на него. — Годится для чего?

Торговец встает на перила.

— Что ты делаешь?

Стоя на краю, он поворачивается ко мне, фиксируя ноги между каменными балюстрадами.

— Ангелочек, все хорошо, — он говорит это, как самый разумный парень в мире, фактически без страховки балансируя на краю самого высокого балкона в Сомнии.

Он шлепает по верхней части мраморных перил между нами.

— Вставай сюда.

С губ слетает недоверчивый смех.

— Ни за что.

— Калли, — говорит он разочарованно. — Я оскорблен. Я никогда бы не повел тебя по ложному пути, — говорит человек, который учил меня, как пить и играть в азартные игры. Думаю, ему немного надо сузить понятие ложный путь.

Когда я, пригвожденная к месту, все еще стою, он говорит:

— Мы можем пойти легким путем, а можем и сложным.

Я складываю руки на груди, не сдвигаясь с места.

Его глаза оживляются от азарта. Есть несколько вещей, которые доставляют Десу удовольствие больше, чем мое неповиновение. К сожалению, для меня, это не позволяет зайти мне с ним слишком далеко.

Я чувствую дыхание магии за спиной, толкающую меня вперед на край балкона перед ним.

— Ты такой ублюдок, — говорю я, залезая на перила. Здесь наверху ветер достаточно сильный, из-за чего волосы хлестают по лицу, а тело раскачивается. Подле меня Дес берет меня за талию, чтобы удержать. И лыбится мне, как какой-то пират.

— Хоть горшком назови, только в печку не ставь. А теперь, Калли, — говорит он, сжимая меня за бока, — раскрой крылья для меня снова.

Игнорируя голос разума, я делаю так, как он просит. Порыв ветра дует на меня, приподнимая крылья.

— Чувствуешь? — спрашивает Торговец, изучая мою реакцию. — Это поток воздуха. Мы используем его в помощь полету.

— Могу я сейчас спуститься?

Губы Деса озорно изгибаются.

— Ангелочек, в следующий раз ты сойдешь на поверхность только в другом городе.

Лицо бледнеет, а руки начинают трястись.

— Я не готова.

— Нет, ты готова.

Крылья Деса распрямляются еще шире за спиной, пока ветер колышет футболку и волосы. Вот прямо сейчас, я уверена, что нахожусь во сне. Он выглядит слишком безумным, слишком красивым и фантастическим, чтобы быть моим, и то, о чем он меня просит, звучит слишком странно и невероятно, чтобы быть действительностью.

— Лети, — произносит он, отпуская мою талию. Слова приобретают силу, ставя мои крылья в позицию.

Прежде, чем я могу возразить, Дес отводит руки в стороны; это происходит словно в замедленной съемке, тело перевешивается, и ночь готова поглотить его полностью. Ноги соскальзывают с перил, и затем он падает.

— Дес! — Я рефлекторно стараюсь ухватить его.

Тело подается вперед, и я теряю равновесие. Внезапно балконные перила исчезают, и подо мной образуется пустота. Дес улыбается, пока глядит сверху вниз, совсем не беспокоясь о том, что мы падаем. И потом, прямо на середине пути он исчезает.

Исчезает.

Я одна пялюсь вниз на земли дворца, которые находятся в сотни метрах подо мной, а Деса нигде не видно.

О боже, я в заднице. Большой, огромной заднице. Это не полет, это некое искусство умирания, и личность, которая втянула меня в этот беспредел, исчезла. Думаю, теперь знаю ответ на мой тупой, «риторический» вопрос: если бы друг предложил тебе прыгнуть, ты бы согласилась?

Видимо, такая идиотка, как я, согласилась бы.

Магия Деса все еще обвивает крылья, дергая за них. Я сжимаю зубы и начинаю следовать ее примеру, стараясь поймать ими хоть какой-то поток ветра. Из-за силы притяжения очень сложно контролировать движения.

Этаж за этажом дворца пролетают передо мной, и земля все быстро приближается. Я продолжаю бороться с ветром, пытаясь сложить крылья, в чем мне помогает магия Деса. Как только я начинаю думать, что все бесполезно, падение вдруг замедляется.

Позволяю инстинкту взять контроль, продолжая наклонять крылья, чтобы выровнять себя. Я уже не падаю, а рассекаю ветер, тело начинает скорее скользить над землей, чем падать на нее. Я уже более-менее уверена, что не умру от падения, но это и полетом назвать нельзя. Я более похоже на осенний листок, который подгоняется порывом ветра.

Из ниоткуда, Дес появляется подо мной, хватаясь за талию.

— Взмахни крыльями, любимая.

Я едва слышу его из-за свиста ветра в ушах, но начинаю напрягать крылья, двигая ими вверх и вниз, вверх и вниз. Я вихляю, и на несколько секунд беспокоюсь, что потеряю все усилия, которых добилась, и погружусь в падение остальную часть пути. Но теперь подо мной Дес, убеждающийся в том, что я этого не делаю.

Медленно, уверенно, крылья подталкивают меня. Дес отстраняется, когда я отрываюсь от него, поднимаясь все вверх и вверх.