ГЛАВА 10

На следующее утро я просыпаюсь в номере на Филлии от того, как волосами Дес щекочет мне спину и проводит дорожку из поцелуев вдоль позвоночника. Я вяло растягиваюсь, слегка улыбаясь. После волшебного времяпрепровождения на Филлии мы решили снять комнату в отеле рядом с главной площадью, где хвастались номерами и сменой обстановки.

Никто из нас не упомянул, что Дес до сих пор, должно быть, искажает нашу внешность. Оставаться в отеле, как обычная пара, совсем не то, что короли и королевы могу себе спокойно позволить.

Поцелуи прекращаются на пояснице. Моментом позже Дес кусает меня за ухо.

— Я уже говорил, как тебе идет утренняя прическа? — говорит он низким и сиплым голосом. Я смеюсь в подушку, поднимая руку и отталкивая его мясистое тело. Он перекатывается и хватает меня, крадя поцелуи с моих губ. Я начинаю моргать, открывая сонные глаза.

— Эта моя любимая часть, — произносит он, глядя на меня сверху вниз.

Я все еще пытаюсь разбудить себя.

— Что именно? — интересуюсь я.

— Будить тебя каждое утро. — Он касается кончиком пальца моего носа. — Особенно, когда ты такая сонная и очаровательная.

Я подавляю зевок.

— Почему ты такой… бодрый?

Вместо того чтобы ответить, он соскальзывает с меня. Я же плюхаюсь обратно на матрац, и глаза уже начинают закрываться. Меня опять пробуждает прикосновение теплой руки на спине. И затем чую запах.

Спасение, а точнее — кофе.

Я немного приоткрываю глаза, и вот; дымящаяся кружка кофе всего в нескольких сантиметрах от лица.

И я тянусь за ним.

— А-а, — говорит Дес, отодвигая кружку. — Если хочешь его, тебе придется встать с кровати. — И, воодушевляя меня дальше, покрывала сами сползают с моих плеч до самых лодыжек.

Я хватаюсь за края и натягиваю их обратно. Но они снова соскальзывают. На этот раз я дергаю более решительно.

А знаете? К черту Деса и его кофе. Как только я подкладываю одеяло под руки, оно опять ускользает прочь. Я хватаюсь за него, играя в некую веселую игру «перетягивание каната» с неодушевленным объектом.

— О, боже, Дес, серьезно?

Он облокачивается на один из прикроватных столбиков, делая глоток того, что предполагалось быть моим кофе.

— Не имею понятия, о чем ты.

Лживый ублюдок.

— Ладно, — стону я, перекатываясь на кровати. Я встаю и топаю к нему. Старательно игнорируя его великолепный неприкрытый стан и волосы, что затянуты в глупый сексуальный «мужской пучок», я ухватываю чашку кофе из его рук и направляюсь на балкон.

— Было бы мило сказать «спасибо», — произносит он, следуя за мной.

— Как и извиниться, — возражаю я через плечо.

К большому удивлению, он на это никак не отвечает.

Вкусно пахнущий завтрак уже лежит на маленьком мозаичном столике, который занимает значительную часть балкона. Я усаживаюсь, облокачиваясь на стул, и делаю глоток напитка. Святые небеса, он такой вкусный. Это почти стоит потерянного сна.

Напротив меня садится Дес, его огромная фигура контрастирует с маленьким стульчиком. Он поднимает чашечку эспрессо и утонченно пьет из нее. Вообще, вид этой маленькой чашечки в его руке должен рассмешить меня, однако, я любуюсь им из-под обода своей кружки. Его лицо до боли привлекательное. Как и эта широкая грудь, мускулистые оголенные руки. Почему он всегда выглядит так чертовски классно? Особенно, когда я уверена, что выгляжу, будто меня сбили на дороге.

Это еще одна причина, по которой мир несправедлив.

Дес пристально смотрит на мою тарелку, где исходил пар от буррито.

— Ты не собираешься поесть?

— Почему ты заставляешь меня позавтракать? — спрашиваю я с подозрением. Он ставит эспрессо на стол, осторожно посмотрев.

— Это вопрос с подвохом?

— Это кажется необычайно приятным.

— Сейчас ты просто пытаешься меня обидеть.

Возможно. В прошлом Дес постоянно брал меня завтракать без всяких условий. Так почему я чувствую, что сейчас они есть? Я делаю еще один глоток, перед тем как поставить чашку на стол.

— Ты серьезно разбудил меня так рано, чтобы накормить?

— Не так уж и рано, — отвечает Дес, уходя от вопроса.

Он, возможно, прав. Звезды мерцают над нами, как и в прошлую ночь, когда мы заснули.

— Почему ты хочешь, чтобы я позавтракала? — повторяю я.

— Потому что я люблю тебя, — говорит он. — Разве у всего должна быть цена?

Мое сентиментальное сердце немного тает от признания, но я слишком долго и слишком хорошо его знаю, чтобы доверять этим широким серебряным глазкам.

Я скептически смотрю на него.

— У нормальных людей, нет. У тебя? Абсолютно.

Он ухмыляется из-под эспрессо — первый признак, что я права. Он что-то прячет в рукаве.

— Так что это?

— Ты вскоре узнаешь.

Конечно, вскоре я узнаю. Когда мы обратно входим в комнату, на кровати появляется тренировочная броня.

Я стону.

— Но я думала, мы на каникулах?

— Твоим врагам наплевать на выходные.

А он прав. Бесполезно спорить с ним по данному поводу; я уже чувствую, как магия Деса начинает убеждать меня. Ворча, я надеваю одежду, и мы выходим из комнаты.

И покидаем отель, отправляясь в темную дикую местность, которая граничит с центром города. Это место выглядит довольно симпатичным. Я спотыкаюсь о рыхлые корни и вынуждена отодвигать листья папоротников и экзотических цветущих здесь растений, так как мы решаем сократить путь через заросли.

Чем дальше мы заходим, тем больше конечности становятся вялыми. Думаю, это просто небольшая усталость после ночи, пока чувство становится настолько крайним, из-за чего, кажется, я движусь, как в замедленной съемке. Дес же, тем временем, пробирается без проблем.

Когда заросли заканчиваются и появляется открытая местность, Дес останавливается, поворачиваясь ко мне. Он бросает мне меч, и требуется обалдеть, какое количество сил мне нужно, чтобы поднять руку и поймать его в воздухе.

В его глазах танцует веселье.

— Подними меч, Калли.

Я вытаскиваю меч из ножен; конечности все также ощущаются тяжелыми. Проходит вечность, пока мне удается поднять оружие, и как только это удается, Дес уже идет в атаку на меня. Все, что я могу, это уклоняться и уворачиваться от ударов. И он так умилительно поддается мне.

— Быстрее, Калли.

Ничто на свете не заставит меня двигаться быстрее. Я едва могу вообще двигаться. Это как пытаться плавать в меде. Даже охрененная кожаная броня на мне лишь делает тренировку более мучительной.

Дес же, похоже, не страдает от той проблемы, что и я. Может потому, что это место никак не влияет на него или же он использует магию, чтобы нейтрализовать какие-то помехи; он двигается борзо и наступает на меня намного быстрее, чем я могу успеть себя защитить.

Я не знаю, как он делает так точно, но каждый раз, когда Дес тыкает в меня мечом, он намеренно чертит по снаряжению, делая небольшие вырезы на коже. Теперь у меня десятки крошечных треугольников, покрывающих верхнюю часть груди и бедер. А я ни разу не смогла даже коснуться Деса.

Ни разу.

Наконец, после того, что кажется вечностью, Дес объявляет, что тренировка на сегодня окончена. Я сваливаюсь на землю, и меч с грохотом падает рядом со мной. От кончиков волос до пальцев ног я чувствую усталость, броня выглядит, как вырезанная снежинка, и прямо сейчас мне похрен абсолютно на все.

Дес: один; Калли: ноль.

— Ты сегодня хорошо справлялась, — говорит Дес, подходя ко мне. — Это место зачаровано, чтобы двигаться медленнее, чем в других частях мира. Говорят, оно имитирует замедленные сны.

Было бы полезнее знать это заранее. Конечно, я заметила, что оно не влияет на Деса так, как на меня.

Подлый фейри.

Я кладу голову щекой к коленям, изнуренная от тренировки. Он приседает рядом со мной и поглаживает костяшками мое лицо.

— Мы не можем остаться здесь. Нам нужно лететь на следующий остров. — Его голос звучит немного извиняющееся.

Но ничто не заставит оторвать мою задницу от этого клочка травы. Дес, должно быть, замечает это, потому что вместо упрашивания подняться на ноги, руками он хватает меня за спину, подколенные ямки и поднимает, прижимая к себе. Его когтистые крылья расправляются вокруг нас, и затем он устремляется в воздушное пространство, возвышаясь в ночное небо.

Когда мои волосы начинают хлестать от холодного потока, Дес укрывает мое лицо грудью, защищая от беспощадного ветра. Я утыкаюсь в него, вдыхая мужской аромат. Не понимаю, как даже здесь, посреди чужого ночного неба я ощущаю себя, как дома, прижатой к этому мужчине.