Теперь о целях — снижение стоимости акций обычно используется для их скупки. Соответственно, следует ожидать прихода спекулянтов и, что более опасно, серьезных иностранных игроков-конкурентов.

Вероятно, что к осени 2011 года будет создана такая модель отношений между ДАМ и ВВП, что станет ясно: в случае выдвижения Медведева неизбежен конфликт между группами, ориентированными на президента и премьера. В результате, чтобы избежать этого глобального противостояния, ДАМ и ВВП вместе примут, как и обещали, решение в интересах страны — будет кто-то третий. С этой целью и создается искусственное напряжение между участниками т. н. «властного тандема».

Вальсирующее окружение Президента

Выше мы уже упоминали, что, скорее всего, уже обозначена цена ухода Медведева с поста президента (судебная вертикаль, МФЦ, «Сколково» и Суверенный фонд) и похоже, что Путин принял условия своего партнера по т. н. «властному тандему». Если это правда, то среди имен потенциальных претендентов на пост президента в 2012 году имени Медведева не будет: прозвучит или имя Путина (10 %), или «кого-то третьего» (90 %).

Молчание Путина по этому поводу объяснимо: если он сейчас озвучит свое намерение остаться премьером — это неизбежно ослабит «Единую Россию» на парламентских выборах, соответственно, ослабит влияние самого ВВП на процесс подбора кандидата в президенты.

Если имя прозвучит сразу после победы «Единой России» в Гос. Думу, даже если это и не будет имя Путина, россиянам ничего не останется, как принять волю «национального лидера»: до этого премьеру выгоднее всего создавать иллюзию того, что на выборы-2012 идет именно он.

Это вызвало эскалацию отношений с той частью команды Медведева, которая считает своим долгом принудить последнего к президентству.

Перманентные «наезды» на Путина со стороны этой части «медведевцев», похоже, не в силах сдержать даже он сам. Мы имеем в виду ИНСОР под руководством Игоря Юргенса, который превратился в рупор воинствующего либерализма к концу его президентского срока.

Юргенс, комментируя очередной доклад ИНСОРа, даже посчитал, что Россия «на какое-то время потеряла душу»: скорее всего, это именно та душа, которую увидел в свое время в глазах Путина Джордж Буш-младший и которую теперь не увидели ни Барак Обама, ни Джозеф Байден.

В результате развития тезиса относительно неэффективности премьера и его окружения, в распоряжение «партии третьего срока» (для Путина) перманентно поступают дополнительные аргументы versus Medvedev иСо., которые с удовольствием представляются премьеру.

Например, внимание привлек ИНОСОРовский пассаж про форсированный демонтаж политической системы («политическую систему необходимо привести в соответствие с духом и буквой Конституции»), который тут же был сформулирован как «либеральный реванш», сдобренный похвалой Медведеву (они знают, как он это любит!) и отрицанием «путинских» 11 лет развития России.

Второй частью плана была презентация в качестве кандидатов в лидеры либерального проекта «Правое дело», которое, кстати, уже предлагало устами Леонида Гозмана поддержку Медведеву на президентских выборах следующих персон:

— вице-премьера Игоря Шувалова, который выступил с уточнениями и корректировкой «плана Юргенса» и реверансами в сторону Путина, но, в конце концов, отказался от этой чести,

— помощника президента Аркадия Дворковича; он отказался, немного пококетничав,

— Минфина Алексея Кудрина (последний эту честь даже не комментировал).

Основным кандидатом в экспертном сообществе считался Игорь Шувалов, который в 2010–2011 годах развивал серьезную политическую активность, что оживило разговоры о его президентских амбициях и, соответственно, поднимало ценность партии. Говорили даже о создании т. н. «либерального тандема» Шувалов — Кудрин.

Позже, тем не менее, пост лидера «Правого дела» был, в конце концов, предложен Михаилу Прохорову («Куршавельскому»), что окончательно вывело проект из серьезной политической игры и сделало его спойлером для ПАРНАСа Михаила Касьянова, Владимира Рыжкова, Бориса Немцова и Владимир Милова.

Окружение Медведева вдохновляется тем, что он уверенно продолжает двигаться в русле американобританской политики и после подписания Договора по СНВ. Так, 14 марта 2011 года президент подписал Указ, по сути, объявляющий Муаммара Каддафи персоной нон-грата. Ему и членам его семьи (конкретно — дочери Айше и сыновьям Ханибаллу и Хамису) отныне запрещается производить финансовые операции на территории России, а также въезжать на ее территорию или пересекать ее границы транзитом [18]. Еще ранее Медведев озвучил запрет поставлять оружие в Ливию. В совокупности с безусловной поддержкой со стороны Медведева соответствующей резолюции Совбеза ООН, открывшей Ливию для нанесения натовских авиударов, это выстраивается в стройную прозападную концепцию президента.

Эту концепцию моментально раскритиковал премьер, назвав происходящее в Северной Африке новым Крестовым походом. Пикантность ситуации была в том, что практически одновременно с Путиным такую же оценку действиям НАТО дал и сам Каддафи.

Медведев, в свою очередь, заявил о недопустимости такой оценки, а эксперты провели еще одну конфликтную линию между участниками т. н. «властного тандема», хотя, на наш взгляд, речь идет еще об одном проявлении игры в т. н. «хорошего и плохого полицейских».

Во всяком случае, в Северной Африке такая двунаправленная политика «тандема» позволяет в целом широко и эффективно маневрировать, не присоединяясь ни к одному из кланов — ни «голубей», ни «ястребов». К примеру, путинская критика резолюции Совбеза ООН была благожелательно воспринята в тех странах, которые осуждают действия НАТО, а замечания Медведева о недопустимости упоминаний о «крестовых походах» были оценены в США и Великобритании [19].

Спустя сутки после публичного выговора от Медведева Дмитрий Песков, пресс-секретарь премьера, «закрыл тему»: «Оценка, которая изложена премьером, является не чем иным, как его личной точкой зрения», а «оценка, заявленная главой государства, является единственной официальной позицией РФ, которой все и придерживаются». Впрочем, Путин, восстановив баланс в отношениях, не удержался от еще одной шпильки в адрес НАТО: «Мы сейчас должны думать о жертвах (…) Но, конечно, об этом должны, в первую очередь, думать те, кто причастен к этой трагедии. Думать об этом и молиться за спасение своей души».

Очевидно, что операция НАТО в Ливии преследует целью уничтожение Каддафи лично, а политическое содержание операции состоит в запугивании лидеров стран, которые не приемлют политику Альянса, закрепление за США (которые, впрочем, на этот раз отошли на «второй план», предоставив действовать своим партнерам) статуса военного гегемона и, соответственно, экономического регулятора.

Вероятно, речь идет, прежде всего, о двух проблемах: панафриканских амбициях Каддафи, которые он обнаружил в последнее время, а также о подготовке «решения иранского вопроса».

Иран — страна, которая может мобилизовать значительную часть исламского мира для войны с «крестоносцами», и недавний визит Беньямина Нетаньяху в Россию связали с тем, что Израиль прощупал позицию участников т. н. «властного тандема» относительно того, как в Москве отнесутся к удару по Ирану с их стороны.

Впрочем, Каддафи фактически доказал свою жизнеспособность и особую бомбоустойчивость: перед началом бомбардировок он успел озвучить инициативу, что в случае возвращения власти, «вышвырнет» западные компании из страны, а все контракты передаст России, Индии и Китаю.

Таким образом, лидер Джамахирии попытался внести раскол в колеблющееся мировое сообщество и открыто апеллировал к странам БРИК.

Однако такая инициатива дала «обратный результат», хотя и придала Каддафи лично жертвенный образ: США и Великобритания получили более широкую поддержку своему плану вторжения в Ливию для свержения режима и создания еще одной «болевой точки» в Северной Африке.