— Федя, получается, что он тоже… из твоего мира? — спросила Ив. Я заметил как переглянулись сестры-кошкодевочки. — Вас тоже убили?

— Нет, я… я повесился, — вздохнул отец. — Через полтора года, после твоей смерти. Я не смог смириться с тем, что тебя больше нет…

— Вот как, значит… а что с… — я не мог заставить себя произнести имя мачехи.

— Ничего. Живут в нашей квартире. А еще, попав туда, я узнал кое-что о маме… ты знаешь, что она выбрала полное перерождение?

— Нет, не знал. Когда я попал туда, на меня вывалилась такая информация, что я просто не мог ни о чем другом думать. В общем, я тебе все расскажу…

Мы уселись за стол, и я до самого вечера рассказывал ему почти обо всем, что случилось со мной после смерти. За это время я успел познакомить его со всеми женами, которые то приходили, то уходили, занимаясь своими делами. Со служанками я тоже познакомил, как иначе! Да уж, отец был в некотором шоке, слыша, что происходило со мной в этом мире, и ему особенно не понравилось то, какие обо мне ходили слухи в Вордисе. Да и как с нами обошлась Владычица, его тоже шокировало! В общем, сегодня на папашу вывалилось куча информации, которую еще и добавляли мои жены, под вечер собравшиеся все вместе, пока служанки-нэко что-то варили в котле, тихо посмеиваясь между собой. Как оказалось, это была тушенная картошка, с кусочками баранины, очень вкусная!

И так, до темноты, мы сидели и болтали с моим отцом, и дошло до того, что мы даже рассказали Силари и Ники нашу тайну о попадании, удивив их, ведь мы рассказали, что и Игорь был из нашего мира. И что не могло не радовать, в тот вечер они не вели себя тихо, смеясь и болтая вместе с нами…

Примерно после полуночи, когда кошкодевочки уже уснули, как и Джейн с Ивленой, а Лиф прижавшись ко мне, засыпала, я попрощался с отцом, который сказал, что ему нужно завтра (точнее уже сегодня) рано вставать, так как он был рабочим на ферме неподалеку от деревни. Проводив его, я помог Лифхель подняться на печь, и сам пристроившись с краю, обняв ее, еще долго, почти до рассвета не мог уснуть, думая о том, что рассказал отец. А рассказал он то, что когда ему сообщили о моем теле, выброшенном на берег, он начал потихоньку сходить с ума, ему постоянно чудился я, который шептал ему что-то вроде «ты виновен в моей смерти». Полтора года он продержался, пока не повесился в лесу, попав в белую комнату, и первым делом спросил у мужика наверху, где я. На что ему был дан ответ, что я в мире Торунвиль, и у него есть возможность встретить меня, но лишь через пару лет, после того, как в мире появлюсь я. Мужик отправил его в эту деревню, где папаша нашел работу, и два года ждал, пока не появлюсь я, знакомясь со всеми путниками. И вот момент настал… Сидя в таверне, куда заходят все путники, он увидел, как открылась дверь, и вошел я, нисколько не изменившийся на лицо, и в сопровождении эльфийки, которая прижималась ко мне, держась за левую руку…

Прошла неделя, с тех пор, как я встретился с отцом. Мы с группой успели сходить на два небольших задания, плотник за это время сделал девчонкам двухъярусную кровать, причем Ники выбрала верхний ярус, из-за у них случилась ссора, так как Силари считала, что она, как старшая, должна спать наверху. Мы с женами в их ссору не вмешивались, да и мои мысли были заняты совсем другим. Почти все время я проводил с женами на пляже, где они безрезультатно пытались учить меня плавать, Саня помогал в лечебнице, Сэм почти все время проводил с Силари, которая судя по всему была не против его компании, что раздражало Ники. А мой отец работал на ферме, так как у него был всего один в неделю, но я все же пару раз заглядывал к нему, чему он был рад.

И вот, когда у него снова выдался выходной, мы всей нашей компанией, пошли на озеро, где мы с девчонками нашли одно спокойное место. Мы даже взяли с собой немного углей из печки, и решили забабахать шашлыки, причем ими хотел заниматься мой отец.

И вот, когда все было готово, пока он сидел над углями, я с Саней тренировался в стрельбе, неподалеку от нашего места, стреляя в дерево. Джейн и Лиф учили плавать Ники, которая визжала и кричала, что не хочет, Ивлена загорала, лежа на песке, а Силари и Сэм сидели в стороне и о чем-то шушукались.

— Зараза, никак у меня не получается! — фыркнул Саня, открыв барабан револьвера, и заполняя его холостыми патронами, которых у меня еще было много. Тренироваться ведь никогда не бывает лишним, верно?

— Ну, я ведь тоже долго психовал. Причем мне кажется, что моя меткость зависит по-большей части от удачи.

— Хотя бы не отрицаешь того, что попал парню в глаз, благодаря своей удаче.

— В смысле?! Это была не только удача, ведь я тренировался!

— Ой, да ладно тебе! За такое короткое время не стать метким стрелком! Этому нужно десяток лет тренироваться, оттачивать навыки, и всякое такое…

— Я быстро учусь, блин! Я вон, кинжалом столько гоблинов вынес в Вордисе, при этом таща за собой Лиф!

— Я не видел этого, так что… — Саня усмехнулся, и взведя курок, выстрелил. Патрон попал выше нарисованной краской, цели. Саня выстрелил еще раз, но я уже не видел, куда он попал, но судя о недовольному фырканью, явно не в цель. Я смотрел на озеро, чуть левее девчонок, откуда, как мне казалось, на нас некоторое время кто-то смотрел. Лишь мгновение, но я явно видел чью-то голову, причем с голубыми волосами. Неужто озерная русалка?! Однако, кроме меня кажется, этого никто не заметил, но ведь все были заняты своими делами…

— Эй, молодежь! Кто хочет первые кусочки? — крикнул папаша, показывая шампур с нанизанными на него кусочками мяса. Мы все подошли ближе, и уселись вокруг своеобразного мангала, сооружённого из камней.

— Пять кусочков… — посчитал я. А с нами пять девчонок… — Девчонки не хотите первые куски?

— Хочу! — улыбнулась Лифхель, протиснувшись между мной и Саней. Она открыла рот, и показала на него пальцами. Я вздохнул, увидев, как заблестели глаза у Ивлены и Джейн. Что ж поделать, пришлось самому складывать кусочки мяса им в рот. Господи…

— Вот, прошу, — протянул я шампур Силари. Они с Ники сняли кусочки мяса и довольно зажевали ими.

— Ммм… Вкусно! — пропищала Ники.

— Сейчас еще будут готовы! — отец снял еще шампур, и теперь уже мы, парни, смогли насладиться мясом на углях. На нем тоже было пять кусочков, и потому последний мы отдали Ники. Эх, любил я такие моменты, когда мы собирались всей компанией!

Когда мы наелись шашлыков (еще даже осталось на потом) мы с отцом взяли деревянные мечи, которые он сделал сам, и подойдя ближе к воде, начали тренироваться. Знаю, не профессионально, ведь чтобы нормально научиться сражаться на мечах, нужно искать умелого рыцаря или искателя приключений, но суть наша была не в том, чтобы стать мастерами, а скорее в том, чтобы научиться угадывать движения противников. Мне, как самому слабому искателю приключений, это было очень полезно, ведь вдруг когда-нибудь я выроню револьвер, или, не дай бог, потеряю…

— Слушай, все хотел спросить, а как твои жены вообще уживаются? — отец сделал выпад снизу, который я не сумел заблокировать, и потому получил тычок в живот. — Ревности разве нету?

— Ну… это довольно сложный вопрос… — я ударил сбоку, и провел обманку, резко опустив острие (как бы) вниз, но папе удалось заблокировать. Все-таки, почему то мне кажется, что мечи совсем не мое. Вот кинжалы — это да! — Пока, и надеюсь этого так и не случится, ревности не было, только вот если, например, я проиграю одной, и буду почти весь день таскать на плечах, то и другим захочется тоже. И так со всем!

— Ты таскал их всех на плечах?!

— Ага, три дня подряд, — вздохнул я, наконец сумел заблокировать атаку отца. — Но Саня меня подлечивал, так что я ничего себе не надорвал.

— Хм… Да уж, Федя. Могу тебе только посочувствовать! Но ты не сдавайся, ладно?

— Да я уже как-то привык, так что сочувствия тут явно лишние, — усмехнулся я. — Хотя, такого я не ожидал, конечно! Я и жениться не хотел, ну если только на Лиф, и то лет может в тридцать… И вообще, пап, признаюсь честно, я не хотел замечать в ней ее милоту, и то, что она девушка. Я… чувствовал себя виноватым в том, что она привязана ко мне до конца жизни, и ничего с этим сделать нельзя.