Глава 17. Очередное прощание

Наш путь продолжался не один день. Почти все эти, я проводил на повозке, сидя на козлах рядом с Саней, иногда беря себе поводья, и правя лошадьми. Последние три дня стояла жара, и дверь в Избушку, как и окно, были постоянно открыты, так как внутри стояла невыносимая жара. Конечно, приходилось еще и топить печь, чтобы Избушка не ослабевала, но с этим уж ничего нельзя было поделать. А еще приходилось искать хворост, и добывать дрова, срубая небольшие деревья, что росли вокруг дороги.

Мы с Саней по-большей части ходили без футболок, в одних шортах да сандалиях, а вот девчонкам было труднее. Они хоть и ходили в основном в купальниках, но постоянно жаловались, что из-за лифчиков у них потеет спина. Да уж, им, и других женщинам и девушкам не позавидуешь…

Но вот, невыносимая жара кончилась, и мы все вздохнули с облегчением. Мы теперь могли снова сидеть в Избушке, и даже спать там, в то время как в жару мы спали в палатках, в которых было намного прохладнее. Саня теперь тоже спал в Избушке, на лавке, а наши лошади и повозка охранялись волками.

Шел уже десятый день с того момента, как мы покинули Нижнюю. Я вместе с Саней сидел на козлах, держа в руках поводья, а рядом со мной, что-то рисуя в альбоме карандашом, сидела Ники, немного высунув кончик языка, увлеченная своим занятием.

— Что ты рисуешь? — от нечего делать спросил я. Было еще ранее утро, и потому немного хотелось спать, хоть я и выпил кружечку кофе. Не помогло…

— Ну… я еще не так хорошо рисую, так что пока лишь природу, — Ники улыбнулась, и показала мне альбом. На ее рисунке уже была запечатлена дорога, всходящее солнце, и частично деревья.

— Неплохо. Если не ошибаюсь, это вид что был совсем недавно? Когда мы только двинулись в путь?

— Да. Было красиво… Мне бы хотелось запечатлеть некоторые события, которые происходят во время нашего путешествия.

— Надеюсь, их будет еще достаточно, — усмехнулся я. — У тебя еще есть какие-нибудь рисунки?

— Всего несколько, — Ники перелистнула несколько страниц назад, и показала первый рисунок. На нем изображена Избушка, стоявшая на поляне, на фоне деревьев. На трубе сидел ворон, явно Кэл. На втором рисунке было изображено озеро Русалочье, и часть берега, именно таким ракурсом, на котором был еще нарисован наш своеобразный мангал из камней. Не очень красиво, но на этом берегу были еще изображены люди, и судя по количеству, это была наша группа, с отцом и Сэмом, но без Ники.

А ведь верно, я помню как она сидела на траве, и рисовала, уже после того, как мы поели шашлыков…

— У меня еще плохо получается рисовать эльфов и людей… Хотя рисовать мне нравилось еще с тех пор, как я была маленькой, и родители были живы… особенно я любила рисовать нашу кошку и сестру, хоть она и выходила у меня не очень…

— Ничего страшного. Если будешь чаще рисовать, то у тебя будет получаться все лучше и лучше. Так моя мама говорила… пускай и имела в виду мою не любовь к урокам и домашним заданиям, хех!

— Я бы рисовала чаще, но с Игорем мы странствовали пешком, и под вечер я уставала очень сильно, что почти сразу же засыпала. А в замке… там не было такой атмосферы покоя — все куда-то бегали, что-то говорили…

— А у нас значит, есть? — как только я это спросил, из хижины раздался визг Лиф, и смех Сани и остальных девчонок.

— Иногда, — улыбнулась малышка-нэко, и вернулась к своему рисованию. А между тем, из Избушки выскочила Ивлена, и продемонстрировав свою совершенную акробатику, приземлилась на повозку, и на коленях доползла до козел.

— Что там у вас происходит?

— Да так, ничего особенного… просто Лиф никак не привыкнет к тому, что я бужу ее шлепком по попе, — захихикала Ивлена, растолкав и усевшись между нами.

— Я к такому тоже никогда не привыкну, — проворчал я. — Прекращай вообще будить нас таким образом! Или просто будить! Если ты встаешь раньше всех это не значит, что и остальным надо вставать!

— А мне скучно одной! — Ивлена наклонилась ко мне, и нежным голосом прошептала мне в ухо: — Я постараюсь будить тебя нежно…

— Вообще-то мы не одни в Избушке!

— Никто даже не услышит.

— Блин, Ивлена, прекращай! — заметив покрасневшее от смущения лицо Ники, я оттолкнул жену, и фыркнул. — С нами тут дети как бы, алло!

— Ну-ну, неизвестно как они сами будут вести себя, когда найдут себе мужей! — фыркнула дочь Владыки тьмы. Она сделала грациозное сальто, и увалилась в повозке. Мы с Ники переглянулись, и она, пожав плечами, вернулась к своему рисованию. А я в тот момент подумал, что помимо портативной консоли хотел бы найти в этом мире какой-нибудь плеер, или мобильник, на котором была бы закачана музыка. Ну и наушники к нему, естественно. Скучно было очень…

Но скука моя длилась не очень долго, ведь в нашей компании заскучать никому не дают заскучать мои дорогие жены. Дело уже шло к полудню, солнце стояло высоко в небе, я сидел один, так как Ники, нарисовавшись, ушла в Избушку. Саня лежал в повозке и читал какую-то книгу, пристроившись на мешках, Ивлена сидела у него в ногах, что-то тихонько напевая, вышивала крестиком, изредка поглядывая на меня. Я чувствовал спиной взгляд ее голубых глаз, и по моей спине от этого бежали мурашки… Вот наверняка затеяла что-то против меня! Наверно думает, о том, как будет будить меня, чтобы это бесило меня еще сильнее! Когда мы жили в гостинице в Вордисе, она любила будить всех нас стаскивая за ноги с кровати, сейчас, в Избушке, хлопала всех по заднице (кроме сестер-кошкодевочек, которые просыпались раньше нас, хотя думается мне что и им бы доставалось) и теперь я боюсь представить, что еще она придумает. Зря я, наверно, вообще завел с ней разговор на эту тему…

И вот мои мысли насчет Ивлены и ее коварных планов, разогнала Лифхель, открывшая дверь Избушки, и позвавшая меня внутрь. Причем ее глаза радостно блестели, а рыжие волосы развевались на подувшем ветерке…

— Я тут, — буркнул я, войдя в хижину, после того как отдал поводья Ивлене.

— Хозяин, стойте смирно! — Лифхель, вместе с Силари, стали снимать с меня мерки, купленном в деревне сантиметром. Вообще, получив деньги от тестя, мы закупили много всего, и Лифхель настояла на том, чтобы купить какие-то ткани, и множество вещей для шитья и кройки, вроде ножниц, наперстка и мела. Когда они снимали с меня мерки, заставляя встать то прямо, то немного расставив ноги, то вытянув по бокам руки, они говорили вслух мои данные, а Ники их записывала в тетрадь.

— И что вы собираетесь делать? — спросил я, когда они закончили.

— Они собираются сшить нам всем костюмы, — ответила за них Джейн, сидящая за столом и (неожиданно!) пьющая чай.

— А нафига? — не понял я. — Нам что, одежды не хватает? Шкаф и так уже переполнен шмотками Ивлены!

— Вы вредный, хозяин! — обиделась Лифхель. — Вы же сами хотели выглядеть стильно, но я как вспомню то, во что вы вырядились… Мы все подумали, что вы будете танцевать перед нами стриптиз!

— Даже не напоминай… и вообще, откуда ты знаешь, что такое «стриптиз»? в этом мире такого нету.

— Я… — Лифхель покраснела. — Я когда была в Чистилище, решила зайти и посмотреть, что это за заведение такое «Мужской стриптиз». А когда зашла увидела танцующих парней, в одних трусах, и разных костюмах, которые еще и раздевались. Один даже подошел ко мне, и спросил «милашка, не хочешь частный танец?». Ну я и… согласилась…

— И как тебе? — едва сдерживая смех, спросил я, тогда как Джейн во всю хохотала. А бедные сестрички нэко сидели красные, не зная куда прятать глаза. — Понравилось?

— Я еле отсидела в комнате… Джейн, хватит смеяться! Ты сама хоть раз была в таких заведениях?! Там так…

— Была, — ответила Джейн. — И мне понравилось! Знаешь, Федя, я бы не прочь посмотреть как ты танцуешь!

— Угу, давай, издевайся, — кинув на нее злобный взгляд, прошипел я. — И вообще, я в этом ни черта не понимаю, так что можешь даже не задумываться об этом.

— Хозяин, я бы тоже не прочь посмотреть ваш танец, — с покрасневшими щеками пропищала Лиф. — Ведь мы вас уже много раз видели голым…

— Перестаньте, а? Почему вы каждый раз такие темы заводите именно при этих двух? Хватит позорить меня перед служанками!

— Мы никому не расскажем, о чем вы говорите! — улыбнулась вся красная Силари, а Ники кивнула. — Если вы хотите, мы можем выйти из Избушки…