— Нет, хозяин, от этого может избавить лишь смерть хозяина. Знаете… а ведь когда-нибудь, эта печать может спасти кого-то из нас. Меня, например!

— Да, я в курсе насчет телепатической связи, но мне так хочется, что ты произнесла мое имя, Лиф. Ты единственная, кому так не повезло, из всех моих жен!

— А что насчет Силари? Она вас постоянно зовет «господином»!

— Это просто игра. По крайней мере не «выкает», как ты…

— Ммм… хозяин, скажите честно, а в вашем мире нэко существуют?

— Нет. Лишь в аниме, манге, ранобэ или китайских ММО играх… и вообще, у нас это считается каким-то извращением, когда тебе нравятся такие персонажи, или аниме в принципе. Даже у меня, одно время была склонность к девочкам с ушками… но тогда мне было лет пятнадцать… кто же мог знать, что у меня в женах будут эльфийка и нэко, мечта анимешников, блин!

— А как думаете, хозяин, где у Силари самые… чувствительные зоны? Если вы понимаете, о чем я?

— Интересный вопрос, — я задумался. — Возможно, их ушки и кончик хвоста… Знаешь, а ведь она моя жена, так что что нам стоит узнать это?

— Ох, как она покраснеет от этих вопросов, хи-хи!

Вредно хихикая, мы с Лиф вышли из комнаты, решив все же узнать, где у нэко самые чувствительные места, но столкнулись с проблемой. Силари нигде не было. Ее не было в ее комнате, где находилась лишь Ники, лежащая на кровати, и смешно размахивающая ногами и хвостом, почти не отрываясь от своего рисования. Она, кажется, даже не заметила нас, хотя мы сотни раз говорили ей, чтобы она была бдительной, и запирала чертовы двери!

Не было Силари и в библиотеке, не было в комнате отдыха, не было на верхней палубе. Ее не было нигде. Мы уже начали волноваться, куда могла пропасть старшая кошкодевочка, но нас успокоила Джейн, подойдя к нам, держа на руках одну из своих мышей-шпионов, и сказав, что ее питомцы видели Силари в трюме. Мы уже бросились вниз по лестнице, но Джейн окликнула эльфийка, и попросила ее помочь ей в вышивке. Да, Джейн тоже решила научиться этому, хоть у нее плохо и получалось это… Лифхель с досадой посмотрела на меня, но она очень любила все, что связано с вышивкой и шитьем, так что я махнул рукой, пообещал, что она все равно это узнает, и медленно побрел в трюм, тогда как мои жены пошли в нашу комнату.

Искать Силари в трюме мне пришлось недолго. Почему-то мне сразу пришло в голову, что она может находиться лишь в одном месте, а именно в Избушке, которая стояла в отсеке с деревом и парусиной, на случай шторма или повреждений. Из щелей между дверью и косяком, пробивался тонкий лучик света, и потому я, забыв свой ключ в сумочке в спальне, постучался.

— Г-господин, что ты тут делаешь? — приоткрыв дверь, спросила Силари, и ее щеки сразу покраснели.

— Если я правильно помню, это мой корабль, так что… почему бы мне тут и не быть, — усмехнулся я. — Скорее, это мне интересно, что ты тут делаешь?

— Читаю, — пропищала Силари, еще больше залившись краской. Она еще больше приоткрыла дверь, и я вошел в хижину. На столе стояла одинокая горящая свеча, и рядом лежала раскрытая книга. Пока Силари зачем-то запирала дверь, я подошел к столу, и посмотрел на обложку книги. Ну, теперь понятно, почему она закрывается здесь — она читает книги Лифхель, к которым при нас стесняется даже притрагиваться.

— Интересно хоть?

— Ну… мне скорее интересно там читать только об одном, — Силари взяла в руки свой хвост и начала перебирать шерстку на нем пальцами. Она подошла ко мне, и закрыла книгу, положив закладку. — Я… я пытаюсь настроить себя…

— Можешь ничего не говорить, — нахмурился я. — Я понимаю, ты стесняешься и все такое… Блин, а я как раз пришел спросить тебя кое о чем не совсем приличном… Думаю, что зря я это затеял, так что пойду отсюда… Откроешь мне дверь?

— Господин… Федор… я… — Силари закрыла лицо руками, и вдруг истерично захихикала. — Мне страшно! Очень страшно! Я наверно, самая глупая нэко в мире, которая боится сблизится со своим мужем!

— Не переживай! — отмахнулся я. — Тебе решать, когда будешь готова, я ведь тебе уже сказал! К тому же, если честно, мы с Лиф сами первый раз боялись этого… Боялись, что вдруг будем делать что-то неправильно, хотя я не понимаю, что там можно делать неправильно…

— Я думала, что если буду сама действовать, мне будет не так страшно, но… я уже столько книг Лифхель прочитала, самые пикантные сцены перечитывала по нескольку раз… И все равно, я стесняюсь!

— А я говорил, что не надо было влюбляться в меня, а уж предлагать стать четвертой женой тем более! — я подошел к двери, и облокотился о косяк. — Ты просто напридумывала себе свои чувства ко мне…

— Нет! Чувства нельзя выдумать! Я точно знаю, что люблю тебя! Ты идиот, Федор! Как ты вообще можешь говорить такое?! Ты… ты просто…

— Кошечка разозлилась! — прошептал я, глядя на то, как она надула свои щеки, и едва сдерживая смех. Да уж, ее милое невинное личико, словно у девчонок из аниме, стало таким красным, что если поднести спелый помидор, то разницы почти не увидишь… — Ладно, открой давай, и сиди читай дальше.

— А что вы хотели узнать?

— Хех, постой спокойно, — я медленно подошел к Силари, которая испуганно затряслась, и опять закрыла лицо руками, и взяв в руки ее хвост, нежно надавил на его кончик. Силари издала неприличный вздох, от которого даже мне стало не по себе. Резко отпустив ее хвостик, я мысленно проклял свое упрямство, и тихонько ругаясь, и при этом едва сдерживаясь от смеха, резко укусил Силари за кончик левого ушка. Укусил аккуратно, чтобы не причинить вреда, однако тот вскрик, который она издала, заставил меня отпрыгнуть.

— Господин… это было… очень приятно! — произнесла трясясь Силари. — Давайте еще раз!

— Ну, если ты хочешь, — пожал я плечами, и хотел уже укусить за второе ушко, как вдруг услышал писк, доносившийся из-за двери. Вытащив из кармана платья Силари ключ, я отпер замок, и впустил в Избушку белую мышь, которая залезла мне на сапог, попрыгала, и выбежала за дверь, пища.

— Что это с ней? — удивленно спросила Силари, когда я отдал ей ключ.

— Что-то случилось. Запрись здесь, и вооружись чем-нибудь, — я вышел из Избушки. — Никому, кроме девчонок не открывай, поняла? Даже если мой голос услышишь!

— П-поняла!

Силари заперла дверь, а я пошел за мышью. На лестницах, я брал ее в руку, чтобы быстрее забираться вверх, и вот на третьей палубе, она побежала в сторону корабельной библиотеки. Дверь в нее, что было странно, была заперта, но я не долго думая, выбил дверь с ноги, благо что мои сапоги были очень крепкие.

И вот, перед моими глазами предстала нехорошая картина: Ники, зажатая у шкафа, которую Шульд держал за волосы, и еще один матрос, который пытался стянуть с малышки платье.

— Вы совсем оборзели?! — как бы спросил я, но на самом деле, эти слова были трехэтажным матом, который я просто решил заменить. — Быстро отпустили девочку!

— А то что, а? Господин, херов! Ты тут один! — хмыкнул Шульд, отпуская зареванную Ники, у которой во рту торчала какая-то тряпка, из-за чего она и не могла позвать на помощь. — Владыка, епт твою мать! Говна кусок, который ни черта не может! Не пойму, что бабы нашли в тебе?!

Я не ответил. Отстегнув плащ, я бросил его в сторону, и поднял кулаки. Да, вот теперь шансов победить у меня не так много, ведь в руках у Шульда был кинжал, да и он был сильнее и ловчее Джока. Но я что не мужик? Ладно, если и сдохну, то хоть за геройский подвиг, а значит, мне будет можно отправиться в рай…

— Что не зассал, господин?

Я не ответил и вместо этого бросился с кулаками на Шульда. Тупо, без плана, но в тот момент я просто отключил мозг, ведь была лишь одна мысль «спасти Ники!». О себе я не думал, за что и поплатился. Умудрившись ударить Шульда в грудь, я не сумел увернуться, и получил кинжал под ребра справа. Надеюсь, печень не была задета… Шульд, довольно улыбаясь своими тремя зубами, попытался пырнуть меня снова, и в этот раз я смог с трудом увернуться, и упал на пол, истекая кровью. Прости, Ники…

— Сдохни! — прошипел Шульд, надеясь, что сейчас прирежет меня, но он не заметил, что я упал рядом с плащом, который и бросил в матроса, а сам повернулся на бок, уклонившись от лезвия. Пока Шульд пытался освободиться, начав резать мой плащ, я держась за бок поднялся, и умудрившись поймать его за правую руку, так загнул ее, что сумел сломать ее. Кинжал выпал, Шульд заорал от боли, а я схватив кинжал, и с трудом зажимая рану, и держа кинжал, повернулся ко второму матросу. Недолго думая, я бросился к нему, и в последний момент, упав на пол специально, воткнул кинжал ему в колено. Этим самым я навредил ему, и спас себя, так как он тоже взмахнул своим кинжалом, вытащенным из ножен. Он заорал от боли, а я нанес ему еще несколько ударов в ноги, и когда свалился, Ники вырвалась из его хватки, и отбежала в угол, вытащив кляп, и громко заплакав. Развернувшись с живота на спину, я зажал рану, которая кажется, стала еще больше, из-за моих движений, и закрыл глаза, ожидая момента, когда появлюсь в белой комнате. Но мне не дала помереть кошкодевочка, которая подползла ко мне, и схватив кинжал, начала трясти меня за руку.