Ученый пораженно застыл.

— Лефевр?! — переспросил он.

— Вам знакомо это имя? — удивилась девушка.

— Еще бы. Я неоднократно натыкался на него в древних текстах. Это был первый, могущественнейший и ужаснейший среди Владык.

Владыки. Не то языческие боги, не то невероятно могущественные чародеи, чья сила была просто несопоставима с силой эжени. Считалось, что когда-то они были бессмертны и направляли человечество… Но потом по какой-то причине обрушили свои силы друг на друга, и их война, Закат Владык, почти уничтожила мир. После этого их имена были преданы забвению. Только в дозакатных текстах могла сохраниться какая-то информация о том, какими они были и как их звали.

— Я не знала этого… — обескураженно заметила Лана, — Вот что. Вы сможете переводить с этого языка? Мне нужен переводчик для общения с пленным, говорящим на этом языке. И не только мне: от этого зависят многие жизни, включая вашего маркиза. Вы поможете мне? Да? Нет? Да?

Темп ее речи неуклонно ускорялся, как и всегда, когда она волновалась. Под конец она уже скорее тараторила.

Килиан пару раз моргнул, переваривая это все, а потом ответил:

— Я могу переводить с этого языка. Могу ошибаться в произношении, но в целом, знаю его неплохо. Но у меня будет два условия.

Ну, конечно. Она не особо и рассчитывала, что он поможет из альтруизма.

— Вас достойно вознаградят, — заверила чародейка, — Как я сказала, дело очень важное, и от него зависят…

— Деньги меня не интересуют, — прервал ее Килиан, — То есть, я буду не против, если маркиз будет у меня в долгу, и мне есть что у него попросить, но сейчас меня интересует другое.

У Ланы возникло нехорошее предчувствие, но она постаралась сохранить спокойствие.

— Что же?

— Условие первое, — ответил ученый, — По дороге к вашему пленнику вы расскажете мне все обстоятельства дела. Без утайки. Во всех подробностях.

Иоланта не знала, как отнесется Тэрл к этому. Но ей это условие понравилось. Она сама ненавидела, когда от нее что-то скрывали, и не желала скрывать что-то от тех, кто ей помогает.

— Согласна, — кивнула она, — А второе?

— Второе… — Килиан усмехнулся, — Мы с вами перейдем на «ты».

Тэрлу ученый не понравился сразу. Не то чтобы он имел что-то против ученых. Но вот именно такая категория раздражала его. Самоуверенные, самодовольные хлыщи, убежденные, что их знания и интеллект (воин был достаточно умен, чтобы не отрицать наличия ни того, ни другого) ставят их выше «простых смертных». Таких, по его мнению, можно было заставить вести себя как люди, только хорошенько выбив из них все дерьмо.

— Мэтр Арнет? — хмуро спросил воин сходу.

Вместо ученого ответила Иоланта.

— Нет. Мэтра Арнета нет в городе. Это мэтр Килиан.

Мальчишка-мэтр, надо же. Впрочем, комментировать это Тэрл не стал. Переведет тарабарщину дикаря, и ладно.

— За мной, — гвардеец круто развернулся и быстрым шагом пошел в сторону подземелий.

— Прежде чем мы доберемся до места, можете уточнить один момент? — спросил Килиан, не отставая, впрочем, — Лана рассказала мне о колдуне, напавшем на маркизу…

«Лана?»

По какой-то причине то, что этот парень уже называл чародейку сокращенным именем, разозлило Тэрла даже сильнее, чем то, что она рассказала ему больше, чем ему следовало знать.

— …так вот, — невозмутимо продолжал юноша, — На том месте, где находился колдун перед телепортом, осталась белая или серебристая металлическая пыль?

— Серебристая и совсем немного, — ответил гвардеец, — А ты откуда знаешь?

Он что-то знает? Неужто был связан с нападавшими?.. Впрочем, нет, не стал бы он тогда так глупо подставляться…

И все же Тэрл стал смотреть на него с еще большим подозрением.

— В рассказе Ланы я обратил внимание на исчезнувший браслет…

Он нарочно? Издевается? Тэрл не мог это доказать, но каким-то инстинктом почувствовал: да, издевается.

— …я читал о подобном в дозакатных текстах, но не был уверен, действительно ли это то, что я подумал, пока не спросил. Двойная прогонка, значит…

Голос юноши становился тише, будто он говорил сам с собой.

— Жаль, конечно. Нам толку никакого, а они получили больше энергии…

— Так, подожди, — прервала его Иоланта, мотнув головой, — Получили больше энергии? Ты хочешь сказать, что это…

— Именно, — кивнул ученый, — Изначально такой способ служил, чтобы питать энергией машины Дозакатных. Затем группа магов приспособила его для нужд магии. А затем совершенно внезапно, как снег в декабре, обнаружилось, что некоторые из них готовы ради большего могущества разрушать собственный мир сверх всякой допустимой меры…

Тэрл заметил, что от этих слов чародейка содрогнулась. Кажется, что-то она такое живо представила. Воин уже заметил, что она обладала на редкость живым воображением. И именно по этой причине она была совершенно никудышным бойцом, несмотря на храбрость и соображалку. Не сумела бы Иоланта вонзить клинок в сердце противника и при этом не представить во всех красках и подробностях, как этот самый клинок вонзается в сердце ей.

И именно поэтому ее участие в допросе только все затруднит.

— Когда войдем в подземелье, мы пойдем дальше, а ты останься снаружи, — приказал Тэрл.

— Но… я… — девушка задумалась, а потом сглотнула, — Хорошо.

Пыточная не была приятным местом. В этом, в общем-то, не было совершенно ничего удивительного. Само ее назначение — быть неприятным местом. Поэтому потолок был настолько низким, что Тэрл боялся, как бы не задеть его головой (боялся, в общем-то, зря: потолок был не настолько низким, чтобы дознавателям мешать больше, чем подследственному, но достаточно, чтобы давить на психику). Поэтому же факелы, освещавшие помещение, чадили, вызывая острое желание поскорее оказаться на свежем воздухе.

Пленник был растянут на дыбе, голый по пояс. Палач стоял неподалеку, держа над жаровней металлические прутья. На то, что в пыточную вошли Тэрл с Килианом, он никак не отреагировал. Впрочем, ученый все же привлек к себе его внимание, произнеся несколько раз на непонятном Тэрлу языке.

Чернокожий повернул голову и плюнул в их сторону. Ловко увернувшись (явно ожидал этого, гад), ученый настойчиво повторил последнюю фразу, после чего ткнул пальцем себе в грудь:

— Килиан.

После чего направил палец на чернокожего и повторил одно из произнесенных ранее слов с вопросительной интонацией. Тэрл предположил, что это что-нибудь вроде «кто?».

Несостоявшийся убийца смерил его взглядом и стал что-то гортанно говорить. Странно звучал этот в целом певучий язык в сочетании с такой интонацией. И здесь Тэрл тоже мог догадываться о смысле. Языка он по-прежнему не знал, но многолетний опыт службы в армии сказывался.

Вещал пленник минуты четыре, после чего вынужден был остановиться, чтобы перевести дух. Все это время Килиан его невозмутимо выслушивал, после чего бесстрастным, механическим голосом стал переводить:

— Он говорит, что ты грязная помесь шакала и свиньи, зачатая в выгребной яме и родившаяся…

— К делу, — поморщился Тэрл.

Ученый чуть усмехнулся и ответил:

— Если опустить матюки и угрозы и перейти напрямую к конструктивной части, то его зовут Хаим.

И замолчал.

— И все? — осведомился гвардеец.

— И все.

— Тогда скажи ему, что если он не будет сотрудничать, нужные сведения из него выжмут под пыткой.

Килиан ехидно ухмыльнулся, но послушно перевел. В этот раз ответ пленника был заметно короче.

— Опять же, если опустить матюки, то он уже догадался, — перевел ученый, — От себя добавлю, что возможно, его навела на эту мысль дыба. Или, может быть, к этому как-то причастен палач с каленым железом.

— Позубоскаль мне еще тут, — проворчал Тэрл, никогда не любивший шуток в серьезных делах, — Спроси его, кому он служит.

На этот раз ответ был четким и гордым.

— Он говорит, что его повелитель — халиф Мустафа, Первый адепт Владыки Лефевра, получивший от Него сверхчеловеческие силы и знание, как создавать оружие, подобное оружию Дозакатных… ну, судя по описанию, скорее на уровне оружия, существовавшего лет за четыреста до Заката, но суть не в том. В общем, с помощью этих сил и знаний он объединил большую часть народов континента, и теперь они дружно верят в Лефевра и готовятся к Его возвращению.