— Извини, задумалась, — я села и взяла у девушку протянутый мне фрукт.

— Бывает, — прочавкала девушка и усевшись рядом, панибратски обняла меня за плечи, — Причем, со всеми. А теперь, раз ты вынырнула из мечтаний и явно кушать не хочешь…

Отданное мне яблоко было у меня отобрано и брошено опешившему, но успевшему поймать продукт, Эльфу, а Таня продолжила, инорируя наши с эльфом возмущенные взгляды:

— ТО! Надо сдержать обещание и спеть бедненькой мне песенку, для поддержания настроения в нашем импровизированном отрядике. Это я тебе, на правах Главы нашего сборища говорю.

— А не жир… — начал было Эльф, который больше не мог молчать.

— Всё отболит, и мудрый говорит, — бодро затянула я, пытаясь прервать конфликт на корню, — Каждый костер когда — то догорит. Ветер золуууу….

— Ты еще тут мне «Катюшу» спой и «Вместе весело шагать»! Что за попса?! Давай по нормальному, — возмутилась Таня.

Эвиел только удивленно приподнял бровь, явно не понимая ее возмущения.

— Ладно, ладно, — подняла я руки в жесте «сдаюсь», и запела:

«Я в лесах наберу слова,

Я огонь напою вином.

Под серпом как волна — трава,

Я разбавлю надежду сном.

Тебя творить -

Три года не говорить.

Сердце сварено в молоке,

Лист крапивы — в глазах костер.

Лунный свет на твоей руке,

На рубашке — красный узор.

На рубашке — красный петух,

А и мне ли жалеть огня?

Как захватит от дыма дух,

Как светло улыбнется князь!

Тебя ворожить -

Босой по углям ходить.

Тебя целовать -

Под пеплом звезды считать.

За три года траву соткать,

Темным волосом вышить путь,

Искры все на него собрать -

Пальцы болью горят, ну, и пусть.

Кровь делю на двоих без слов,

Почернеют снега к весне,

Алой лентой ночных костров

Свою душу отдам тебе.

Знай, зола -

Все слезы выплакала.

Ты тоже знай, смола -

Все ветры я прогнала.

Где теперь взять тепла -

Всю душу я отдала,

А другая тебя нашла,

Другая за руку увела,

Я ее за то прокляла.

Будет время, и будет ночь,

Как в голодный, безлунный час.

Ты беги, разлучница, прочь -

Обернется огнем мой князь.

Вспыхнут порохом дом и лес,

А дорога ему — в мой край.

Как затлеет подол небес,

Всю, как есть, меня забирай!»*

— Вот. Уже другое дело!! Любишь «Мельницу»? — встрепенулась Таня.

— Есть такое, — скромно потупилась я. Взгляды Эвиела, которые он бросал на меня, смущали.

— А, «Полнолуние» знаешь? — Таня явно оживилась и нетерпеливо ерзала, вороша ветки под собой.

— А то! — загордилась я. — Мне еще «Королевна» нравится.

— Эт потом, — отмахнулась Таня, — Сейчас как раз полнолуние, так что давай, споем ее? Вместе, а?

— Можно, — улыбнулась я и встала. — Пошли тогда к костру? Такую песню сидя не поют.

— А, пошли, — вскочила девушка.

И вот мы уже кружились около костра и пели. Отблески от него играли на наших распущенных волосах, а по земле плясали тени от наших силуэтов. Эльф остался сидеть на своем месте, вот только оружие его было отложена, а чуткие острые уши ловили чужие слова песни, глаза- следили за мной.

«Полнолуние, полнолуние,

Полнолуние у моей сестры.

Полнолуние, полнолуние!

Эй, народ честной, разводи костры!» — пела я. Эхом мне вторила Таня.

Все звуки стихли в лесу, замолкли ночные птицы и затих ветер. Я закружилась вокруг своей оси, весело смеясь и подняв глава на небо, увидела, что пели мы не одни.

Нам подпевала Луна и звезды.

* — Слова из песни группы Пятница — "Ямайка"