Глава четвертая Древний Египет

Я ожидал каких-то физических ощущений, возможно боли от расщепления на атомы, того что на какое-то мгновение и вовсе перестану существовать. А нет, по стенам прошла знакомая вибрация, при этом она была в разы менее выраженной, чем ощущалась снаружи. Я же лично ничего не почувствовал. Табло на мониторе показывало, что перемещение завершено. Я набрал полные легкие воздуха, и глубоко выдохнул, открыв дверь.

Перед моим взором раскинулись пальмы, высились барханы и протекал Нил. Но не было видно ни одной пирамиды. Я вышел из установки, огляделся, действительно вообще ни одной. Ну, впрочем, никто и не обещал что я материализуюсь прямо на строительстве у подножия. Значит, мне придется идти дальше, и искать где строи-ка, если она вообще есть. А это рискованно, моя внешность значительно отличается от местного колорита.

Но выбора у меня не было, и я взяв фотоаппарат пошел вдоль берега Нила, надеясь, что меня не примут за раба. Боже, как светило солнце, пока я сидел взаперти, я так по нему соскучился, а здесь в пустыне оно ощущалось в разы ярче и жарче чем в городе в наши дни. Нил, река жизни, он бесподобен, такой синий как васильки на поле, которые я вижу когда проезжаю поля торопясь на испытания. Я услышал голоса на незнакомом языке, и поспешил спрятаться за пальмами, мимо прошли два бедуина, ведя верблюдов.

Древнейшие из известных пирамид находятся в Сакаре, а значит мне нужно именно туда, но пройдя еще с пару сотен шагов, из за зарослей бамбука, я увидел раскинувшийся передо мной Каир. Прекрасный живой город, торговцы спешили на базар, вельможей несли на носилках рабы, кругом статуи их богов. Люди были одеты в сандалии и туники, у всех прямые черные волосы, смуглая загорелая кожа, как нам и говорят историки. На мне же кроссовки от Адидас, вареные джинсы и голубая футболка, и я уж молчу про то, что я блондин, стоит хоть кому-то меня заметить и отправлюсь прямиком на работорговецкий рынок.

А если мне не изменяет память, то пирамиды должны находиться, по другую от меня сторону города, а значит мне придется пройти через весь центр Каира, что очень рискованно. Мне нужно срочно добыть местную одежду, поэтому не долго думая, я спер сушившуюся на веревке одежду возле какого-то дома, волосы спрятал под платок. А вот с бледной кожей сложнее, мне нужно найти магностим, к счастью этот фрукт произрастает именно в Египте, и если я правильно помню, то его сок с легкостью окрасит кожу, придав ей смуглый оттенок.

Вот только бы не попасться, ни кому на глаза, пока я ищу эти фрукты, и вот незадача, я не помню как выглядит дерево, на котором они растут. Поищу вдоль Нила, там ведь главное сосредоточение жизни.

Удача мне улыбнулась, и я увидел нужные мне фрукты в нескольких сотнях метров от меня, и пошел к ним. Подойдя к дереву, я услышал голос, на незнакомом языке. Обернулся, и увидел двух стражников. Я побежал что было сил, но не далеко, видимо сказались события последних дней, и меня поймали. Я пытался вырваться, но все было тщетно, только платок свалился, еще более усугубив мое положение. Они намертво схватили меня своими руками, как клещами и все время что-то говорили, но я не мог разобрать ни слова.

Меня куда-то вели, а люди на улицах во все глаза смотрели на меня, как на какое-то диво. Интересно, что они думают. Так, стоп, мысли же не имеют языка, они просто есть в голове и все, у всех они одинаковые, ведь на международных самметах я с легкостью читал мысли и англичан, и американцев и французов, хотя может это потому, что я знаю их языки. В любом случае, стоит попробовать заглянуть в сознание стражников.

«какой он странный, нужно посадить его в темницу», «а если он такой бледный, потому что божественный», «нужно доложить жрицу, пусть он решает»

Эпохи меняются, а тупизна наемников по видимому неизменна во все века. Меня привели к очень роскошному зданию, я так думаю это дворец их фараона. И когда я уже решил, что меня ждет аудиенция с их владыкой, меня завели в здание с черного хода и таки кинули в темницу. Что-то последнее время, меня все хотят запереть.

Темница была на удивление светлой, каменные стены песочного цвета и лучи солнца проходили через решетку на окнах, впрочем как и воздух, так что и довольно свежо. Не думал, что в древнем мире были такие гуманные отношения к заключенным. Средневековые времена отличались куда более варварским отношением к заключенным. Других пленников не было, я тут сидел один, хотя я не берусь судить о других камерах, они отгорожены друг от друга толстыми блочными стенами из камня.

Интересно, что они со мной будут делать? Ну, одну линию моего дальнейшего поведения, мне все же подсказали мысли стражника, попробую сыграть визитера из их божественного мира.

Больше поразмышлять, мне не удалось, пришел стражник и меня снова повели, теперь на верх в очень странную и красивую комнату. Это был круглый зал с множеством цветных кристаллов, стены были покрыты рисунками, изображавшие и чем-то наподобие алтаря в центре. Возле него, стоял довольно высокий мужчина, на две головы выше меня, он был одет в черный шелк и золото, тело покрывали многочисленные татуировки. По-видимому, меня все же привели к жрецу.

Стражники резко ударили мне по ногам, от чего я упал на колени, и они тоже пали в ниц, кажется это знак поклонения, уважения к власти. Крупный мужчина сделал жест рукой и стражники поднялись, после чего заговорили. Я как и раньше ничего не мог понять из их разговора, зато мог с легкостью прочесть их мысли. Благо, человек всегда думает, прежде чем что-то произнести вслух.

— «О, божественный жрец нашего народа, мы нашли этого странного человека на окраине Каира, и хотели было сразу отвести в камеры с рабами, но его удивительная внешность натолкнула нас, на мысли о его божественном происхождении. О, божественный, развей же наши сомнения и скажи, что с ним делать» — крутилось в голове у одного из стражников.

— «Вы поступили верно, что привели его сразу ко мне. — раздумывал жрец. — Кто ты и зачем пришел в наши земли?»

Последнее, как я понял было уже направлено в мой адрес.

— Меня зовут Габриель, и я спустился к вам, что бы проверить как вы выполняете наши небесные указания… — начал говорить я, но был перебит их жрецом, он начал говорить очень громко и даже я бы сказал злобно, от чего поспешил снова заглянуть в уголки его мозга.

— «Он обычный шпион, засланный чужеземцами для того что бы узнать наши секреты и завоевать нашу великую империю. Будь он божественного происхождения, он бы заговорил со мной на нашем священном языке. Отправьте его к каторжникам, пусть теперь до скончания своих лет, послужит на благо нашего народа.»

Блин, как я не думал о языке, я ведь его не понимаю, и они же меня тоже не понимают. Ну почему я умею только читать мысли, а не вносить свои в чужие головы, вот тогда бы ко мне тут отнеслись совсем иначе. А пока что меня вновь вели по узкому коридору, и совсем в другую сторону, наверное, в другую, тут у них целый лабиринт из коридоров, я уже запутался, они все одинаковые темные и освещаются лишь факелами, как они тут вообще дорогу нужную находят.

На этот раз меня привели совсем в другую камеру, плотно набитую рабами одетыми в лохмотья, некоторые из которых были даже в кандалах. Камера была полной противоположностью той, в которой я ожидал аудиенции жреца, здесь не было окон, темные стены, кругом грязь и жутко воняло смрадом, аж нос закладывало. А мне-то, мое содержание в ангаре казалось кошмаром, да оно по сравнению с этим, пребывание в пятизвездочном мотеле.

Меня пинком закинули в камеру, и заперли решетчатую дверь, сквозь которую я увидел множество точно таких же камер. Вот теперь я точно попал. Я не знаю как, но мне нужно отсюда выбраться.

Рабы смотрели на меня с опаской, слишком уж я от них отличался, но в тоже время был в одном с ними положении, и буквально спустя пару минут они подвинулись, уступив мне место рядом с ними у стены. Они говорили на множество разных языков, по-видимому, их захватывали во время нападений на соседние государства, но не думаю что среди них я найду земляков. А тратить силы на чтение их мыслей я не стал, все равно я ни найду там ничего, что пригодилось бы мне. Пока что меня наконец-то оставили в покое, я хочу просто поспать, так как завтра предстоит куда более тяжелый день. Меня радовало только одно, что когда я выберусь от сюда, я могу вернуться в тот же миг когда я исчез, а значит там, в далеком от сюда будущем, они не успеют навредить Авдотье.