А оттого на душе было скверно. Я был счастлив, и одновременно я в глубине себя я чувствовал себя мразью. Ведь в отличии от смеющийся Авдотьи, я знал, что будет дальше. Будет дальше с ней, для меня же все останется по прежнему. Хотя нет, для меня уже никогда больше ничего не будет по прежнему. Все будет лишь казаться, что все по прежнему.

— Хочешь, я тебе покажу лабораторию? — предложил я Авдотьи.

— А можно? Конечно хочу! — искренне, по детски обрадовалась она экскурсии, еще не зная, что последует за ней.

— Ты уверен? — спросил меня генерал.

— Да. — твердо сказал я.

— Что-то не так? — спросила непонимающая наш немой разговор Ава.

Мы пошли к лифту, и поехали в самый низ. Если честно, я очень редко бывал на том этаже. Хотя большую часть представленных на нем аппаратов сконструировал именно я. Чем я, кстати, не горжусь.

— Сколько здесь всего этажей? — спросила девушка.

— Фантастически много. Сто восемьдесят этажей в глубь земли. — честно ответил я.

— Ого, такую цифру не в каждом фильме услышишь. — выпалила пораженная Авдотья.

Но не смотря на такое большое расстояние, лифт опустился довольно быстро. Хотя я бы хотел, что бы он ехал вечно. Мне очень не хочется делать то, что я сейчас сделаю.

«Как же здесь круто, мне так повезло встретить красавчика своей мечты. Моя жизнь уже никогда не будет такой скучной, как прежде. Мы можем вместе побывать в стольких местах, увидеть первый полет в космос, посмотреть строительство Колизея. Да и еще столько всего интересного.» — прочел я ее мысли.

Ох, Ава, как же мне не хочется разрушать твои мечты, я бы их с удовольствием сделал и своими, разделив их с тобой.

— Вот, пришли. — сказал я открывая дверь в комнату с большой установкой по центру, наподобие той, в которой сканировал посох. Только с абсолютно другой функцией.

— Что это? — спросила меня Авдотья.

— Дебератор. — ответил я ей.

— Какой идиот у вас придумывает такие ломанные слова? — возмутилась девушка.

— Этот идиот я. — ошарашил я ее. — Сам изобретаю, и сам даю название.

— Упс… Извини. — Ава поспешила отвести взгляд.

— Да ладно, проехали. — успокоил я ее.

А сам тем временем уже настраивал аппарат, интенсивно стуча по клавишам блока управления. Настройки подбираются индивидуально, исходя из ситуации, а потому мне нужно все точно рассчитать.

— Какого числа ты приехала в отпуск в деревню? — спросил я Авдотью.

— Третьего июля. А что? — сказала девушка, вновь поднимая на меня взгляд.

— Да так, ничего. Просто стало интересно, какая дата перевернула твою жизнь. — ответил я.

Авдотья обошла вокруг установки, завороженная кучей лампочек, а еще больше зарождающимися в нутрии огромной колбы цветными молниями.

— Что это? Только теперь объясни нормальным человеческим языком. — спросила девушка.

— Ммм… Зачем объяснять? Давай я лучше тебе покажу. — предложил я, открывая колбу.

— Как это? — не понимая спросила Ава, наблюдая за моими действиями.

— Красиво? — в свою очередь спросил я.

— Да, очень. — ответила она, смотря на малюсенькие вспышки искусственных молний.

Я подошел к ней вплотную, обнял и впился жадным поцелуем в ее губы. Это так больно, целовать любимого человека и понимать, что это последний поцелуй.

— Тогда ложись во внутрь и я покажу тебе нечто очень красивое. — сказал я ей, отрываясь от ее губ.

— Ааа… — начала было говорить девушка.

— Это не опасно. — перебил я ее.

И она послушалась, как овечка слушается своего пастуха. Она легла в прозрачную колбу, и я закрывая ее, еле слышно произнес «Прощай».

Вернувшись к блоку управления, я нажал одну единственную кнопку, и в колбе начали зарождаться все больше и больше цветных молний. Затем они стали больше и больше, ярче, быстрее. Сквозь прозрачно стекло, я видел, с каким восхищением Авдотья смотрела на них. То, что разворачивалось у нее на глазах, было по истине красиво, вот только она это уже не вспомнит.

Да, я низкая тварь и мразь, которая стирает память ни в чем не повинной девушке, которая просто однажды сунула свой прелестный носик не туда.

Когда-то я изобрел это устройство, что бы стирать память бывшим работникам базы, дабы те не разболтали о ней. Ну и что бы убирать лишних свидетелей конечно же. Никто не должен знать об этом месте.

Когда вспышки закончились, девушка была без сознания, она спала искусственным сном. Он продлиться около пяти часов, если его не поддерживать дольше. Когда она очнется, то не вспомнит ничего, что с ней происходило в последнее время. В ее воспоминаниях ни будет ни похищения, ни перемещений во времени, ни секретной базы, ни меня. Для нее я никогда не существовал, она меня никогда не встречала.

Работники базы отнесли девушку в машину времени и я воспользовался ей в последний раз. Я переместился в тот день, когда Авдотья уехала из города в деревню, чуть позже момента когда за углом скрылось такси, в котором она уезжала.

Я отнес Аву в квартиру, положил в постель и еще минут с пять просто стоял и смотрел на нее. В руках я держал тот самый, подаренный мною, ей кулончик в виде скарабея, и не знал, что с ним делать. в итоге, я положил его на тумбочку, надеюсь, она придумает логическое объяснение его появлению тут. А затем я ушел, закрыв за собой не только дверь, но и свое сердце.

Теперь для нее не было тех трех месяцев, сейчас она проснется в свой первый день отпуска. И что бы, она не поехала к тете в деревню, я положил ей лотерейный билет в журнал, по которому она якобы выиграла поездку в Индонезию.

Она конечно же, как увидит, помчится в агентство, где ей дадут билет на завтрашний рейс и она уедет. Проведет свой отпуск иначе чем планировала, но от этого не менее интересно.

Вот так, я изменил жизнь девушки, о чем она даже не подозревает. Надеюсь, я поступил правильно.

Только на душе, у меня по прежнему скверно, пусто. И отчего то, так одиноко.

Я вернулся на базу только спустя четыре часа, гулял непонятно где, думал о будущем. А затем переместился в момент своего исчезновения, и незамедлительно принялся за уничтожение машины времени, как и собирался. Я просто безжалостно переехал ее бульдозером, и это было последним о чем я сожалел в этот день.

Стоило, мне войти к себе в кабинет, как генерал тут же пришел.

— Как ты? — искренне беспокоясь спросил Боб.

— Нормально. — соврал я.

— По тебе не скажешь. — не согласился генерал.

— Переживу. — успокоил я его.

— Ты ведь можешь встретится с ней при других обстоятельствах. — произнес Браум.

— И все время лгать ей? Я так не могу, и не хочу. — возразил я в ответ.

Генерал постол еще мгновение на пороге кабинета, явно что-то еще хотя сказать, но так и не решившись вышел.

Я же начинаю новую жизнь. Хоть в отличии от Авдотьи, я и не стер в памяти воспоминания последних дней, я закрою их глубоко в своем сердце. Но не забуду, никогда.

Это было лучшее лето в моей жизни.