- Ага, а давай мы ее запустим полетать. Прям щас. - Черная Мамба не теряла надежду отомстить за прозвища.

- Шлая ты, - неожиданно беззлобно обронила Сенти.

- Сама ты - «шлая», - огрызнулась черная тень.

- А ты чего такая длинная? - я втянула хвост на стол.

- Для ашоты.

- Чего?

- Для охоты, - выступила в роли переводчика Эрилия.

- Хвостом что ли охотишься? - я непонимающе вертела в руках тонкую часть тела. - Как лассо?

Милисент выдернула хвост из моих рук, затем уперлась им в столешницу, приподнимая почти вертикально большую часть тела и замерла в такой позе. И, когда я была готова озвучить следующий вопрос, резко метнулась остроносой мордой ко мне. Буквально возле носа остановилась:

- Поняшно?

- Поняшно, - я скосила глаза к переносице. - И что ты кушаешь?

- Малешких шмеек, шапок, колишби.

Я обреченно взглянула на Эрилию, взывая к ее способности переводчика.

- Маленьких змеек, жабок, колибри, - невозмутимо-снисходительно перевела та.

- А колибри зачем?

- Малешкие пшишки едим, - зеленая красава объясняла, как маленькой.

- Ну, и ели бы воробьев. Вон их пруд пруди, - возмутилась я. Колибри стало жалко.

- Неш у наш вошобьев! - Сенти вдруг обиделась. Она уляглась на стол и отвернулась к окну.

- И как ты их ешь? - извиняться не буду - колибри все-таки жалко.

- Шую, не оборачиваясь ответила Сенти.

- Жуешь? - я стала привыкать к разговору змейки. - А чем? Шубы, тьфу ты, зубы покажи. Зеленушка повернула ко мне голову и распахнула пасть. - И где? - я смотрела на голые десна.

Сенти приоткрыла рот еще шире, и где-то там, сзади на перед стали расправляться клыки.

- О, странно... - захотелось потрогать, но змейка обиженно захлопнула пасть.

- Не лешь!

- Ты поосторожнее б, - посоветовала черная тень из темного угла у окна. - Она у нас из заднеборозчатых. Немного, но ядовита. Как минимум, повреждение неприятно, и может привести к онемению конечности. Если укусит. Ну, а мелким зверюшкам и птичкам и того хватает. А потом она заталкивает их в рот, благо зубы далеко расположены и помогают продвигать пищу вглубь, проталкивая. Типа жует.

- Я думала, Сенти - не ядовита.

- Зира, даже слюна человека ядовита, смотря в каком количестве и в какое место закачать. Это ж ферменты для растворения ткани.

Я наградила подругу ошарашенным взглядом: я - медалистка, отличница, а под таким углом на обычную слюну не смотрела. А ведь Эри права.

- У змей - яд та же слюна, - продолжала наставительно Эрилия, - только по силе и ферментативному составу другая.

- А мы? А у нас? - я не находила точной формулировки вопроса.

- А у нас с тобой зубы спереди. Они для захвата и парализации объекта, когда яд впрыскиваем. И мы заглатываем пищу, натягиваясь на нее, как чулок, - разрешила мои мысленные потуги Черная Мамба.

Секунда, и предо мной, опираясь на хвост, стояла светлокожая молодая змея. Она распахнула пасть, изнутри похожую на черный гроб. Спереди, словно острые кинжалы, завораживали взгляд длинные зубы. На них свисали капли яда. Они светились, фокусируя на себе лунный свет. Я зажмурилась, а когда приоткрыла один глаз, на меня снова в упор смотрела зеленушка:

- Поняша?

- Поняла, - я прочистила горло. - Осталось чешуйки пересчитать. - Ноги тряслись, сердце перебежками возвращалось на место. Куда я попала?

Снизу послышался свист. Эрилия серой сумеречной лентой скользнула в окно.

- Что?

- Сюда Линер идет, - Сидар чутко вслушивался в наступающую ночь.

- Где? - опешила Эрилия. - Я ничего не слышу. Надоело ждать что ли?

- Тш-ш, Ч.М., у меня с ясновиденьем не очень, а вот с дальновиденьем - все хорошо. По этой дорожке идет Линер. Он еще далеко. Ну, что ты так смотришь? Чувствую я это, так же хорошо, как и то, что Милисент - моя истинная пара.

- Ну, хорошо, хорошо. Видишь. И что? Чего звал?

- Если мы с ним здесь столкнемся, разборок не избежать, и вас тогда точно накроют.

Соображала Эрилия быстро:

- Лезь на верх! «Теплых» встреч нам здесь только не хватало.

Черная тень метнулась к приоткрытому окну. И вовремя. Теперь шаги Линера и Черная Мамба услыхала.

Глава 6.1

По каменной дорожке шел Линер. Тяжело, ссутулившись. Он крепко обхватил себя руками, словно замерз и не мог согреться. Эрилия отошла в тень дерева и прилепилась к стволу - авось пройдет, не заметит. Последняя встреча отзывалась горечью где-то там, внутри. И Линер прошел, не заметил. Из своего укрытия девушка видела сейчас не спесивого принца, а несчастного парня. В груди защемило, что-то сильно рвалось наружу. Хотелось утешить, погладить, как ребенка, по голове, тихо нашептывая: «все будет хорошо».

Под ногами хрустнула веточка.

- Кто здесь? - глухой, словно мертвый голос. Девушка вышла из-за дерева. Теперь она хорошо видела посеревшее, осунувшееся лицо принца, лохматые волосы и глаза... темные, мутные. - Кто здесь? - он словно не видел ее. - Ты? - По его лицу пробежала волна непрошенного испуга, всколыхнув подозрение в бледно-голубых омутах. Тонкая бровь Эрилии досадно дернулась. Некстати вспомнился поцелуй, и душу жестко вернули в тело.

- Вынуждена разочаровать, но да - это всего лишь я. - Черная Мамба криво усмехнулась, гордо вздернув подбородок. Ожидала в ответ что угодно, но не...

- Рад, что тебя встретил.

Девушка нахмурилась. Что за игры? Парень, словно во сне, подошел к Эрилии. Ростом он был выше ее на голову. Темные растрепанные волосы разметались по плечам, четко очерченные губы приоткрылись, и он задумчиво протянул:

- Вечер судьбоносных встреч. А ты - забавная.

Девушка вспыхнула:

- В жалости не нуждаюсь!

Ее охватила злость на себя за чувства не в тему, за тот порывистый единственный поцелуй - ну, не нужна она ему! Длинные пальцы сомкнулись у нее на плечах:

- Я - тайпан, Ч.М., наследный принц степных тайпанов, принц жестоких змей, наследник чистокровных и истинный. Я милостыни не раздаю. - Его голос окреп. Глаза блеснули. Парень словно очнулся.

- Вот и топай вперед и мимо, - слова о милостыне сильно задели, - мне от тебя ничего не нужно!

- Ты забываешься, Ч.М., - зашипел недавно болезный, склоняя голову набок, словно готовясь впиться в горло девушки.

- И что ты сделаешь? - злое, наглое в ответ.

Жесткие пальцы принца вдавились в затылок Эрилии, перебирая и наматывая ее вьющиеся локоны. Линер стянул волосы Мамбы в кулак, закидывая ее голову назад. Его сухие губы прижались к дерзкому рту. Он легко приподнял девушку свободной рукой и впечатал гибкое тело в бугристую кору дерева, неотрывно смотря в антрацитовые глаза, гордые, испепеляющие гневом глаза. Эрилия презрительно провела ладонью по губам, возвращая недавнее унижение от своего поцелуя... Линер с трудом перевел дух - жест был красноречивым, а затем неожиданно улыбнулся:

- Ты как всегда неподражаема, Ч.М.

- Что?

Ее опустили на землю. Эрилия не понимала. Впервые, за все время их противостояния с Линером и ее влюбленности в него, не понимала, что происходит.

- Я хочу быть с тобой, Эрилия Карангар. Хотя бы попробовать. Пожалуйста. - Губы парня легонько прошлись по тонкой коже скулы, рождая толпы наглых мурашек в девичьем теле; добрались до лепестков губ и осторожно захватили их в плен.

Глава 6.2

Сидар, зарывшись в зеленую шевелюру Милисент, неподвижно взирал сверху вниз, туда, где стоял его бывший друг и ее подруга. Он плавно повернул девушку к окну лицом, указав взглядом направление. Оба застыли, пораженные увиденным.

- Так-с, значит спина - насыщенно зеленого цвета с семнадцатью рядами килеватых щитков, то есть щитков с костистыми наростами. - Высунув язык, я аккуратно записывала в блокнот свои подсчеты. Было плохо видно. Из света - лишь сияние луны, удачно падавшее на лист бумаги. - А еще... Сенти, у тебя такой большой рот в змеином подобии - «от уха до уха», как у клоуна. Да что ж вы там такого увидели? - Эти двое смотрели вниз, совершенно не замечая моих высказываний. Отодвинув стул, встала и прошлепала босыми ногами к окну:

- Очуметь! Да чтоб меня!

А внизу, не боясь быть замеченными, вовсю целовались недавние оппоненты. И так здорово целовались, что жаркие эманации страсти долетали аж до больничной палаты.