"Ты слабый… негодный… бесполезный…"

Уве поднял голову и посмотрел на комиссара со странным, почти безумным блеском в глазах. Кто знает, что он сделал бы в следующее мгновение… Этого не ведал даже сам немолодой счетовод и тем более не знал комиссар, который с выражением легкой иронии на лице ждал окончания внутренней борьбы Холанна. И узнать было уже несуждено, потому что в следующее мгновение металлический потолок с крупными круглыми клепками обрушился на головы коменданта и комиссара.

Точнее им так показалось. Холанн упал со стула и с воплем покатился по рифленому полу, буквально выдирая без того негустые волосы, словно хотел сорвать скальп и добраться до черепа. Тамас хрипел, запрокинув голову, раскачиваясь на стуле, как безумный дервиш из орианской секты имперофагов. Его повседневный рабочий комбинезон будто надули изнутри — каждый мускул комиссара напрягся в судороге запредельного напряжения.

Снаружи весь Волт отозвался какофонией диких криков. Разрозненные вопли обезумевших людей перекрывал дикий рев Александрова, бессвязно призывающего "удерживать семафор", заряжать какую‑то "мельту" и бить этой мельтой "карнифакса".

Всем гарнизоном Базы номер тринадцать разом овладел приступ безумия.

Губернатор Теркильсен, как человек повоевавший, хорошо понимал пользу и необходимость хорошей, годной связи. Поэтому, хотя город — улей представлял собой хитрозапутанную и экранирующую конструкцию из миллионов тонн металла, коротковолновые воксы в нем работали прекрасно, благодаря сотням рассредоточенных ретрансляторов.

Три человека, находящиеся на разных концах Танбранда, общались так, словно находились в одной комнате.

— Что это было? Это… они?

Боргар даже почти не заикался, только ставил невпопад ударения и делал большие паузы между словами. Арбитр явно был не в себе, как и все, кто попал под псайкерский удар (то есть мегаполис целиком), но держался на внутренней дисциплине и железной воле.

— Да, — голос планетарного комиссара был как обычно ровен и монотонен. Владимир подумал, что в голосовых синтезаторах есть своя польза. — Это была проба сил.

— Что за проба? — отрывисто вопросил арбитр, хотя уже примерно представлял ответ.

— Нечто наподобие первичного запуска, — вступил в разговор губернатор. — Как на вокс — трансляторе — сначала по контуру пускают усиленный заряд, для проверки всех блоков и точной подстройки. А затем уже начинают полноценную работу. Так и здесь.

— Культ собран и готов к призыву, — продолжил комиссар. — Первый "вопль" тестовый. Патриарх проверяет мощность сигнала, домодулирует его и дает первичную, самую грубую привязку к координатам для Флота. Затем…

Голос комиссара скрипнул на высокой ноте. Какой звук синтезатор истолковал и передал подобным образом — оставалось лишь гадать.

— Затем все, конец, — губернатор рыкнул, как танковый двигатель на низких оборотах. — Второй призыв даст точную наводку. Тогда появление Флота — Улья будет лишь вопросом времени.

Напряжение последних дней и часов пробило таки броню самоуверенности Теркильсена, губернатора понесло по волнам болтливости.

— Я бы сказал, что нам останется бросить все, сбежать с Ахерона и записаться в трюмную команду. Но бежать некуда, только в пределах системы, а ее выжрут дочиста.

— Понял, — четко сказал Боргар, как гвоздь забил. — К делу. Сколько у нас времени?

— Несколько часов, — отозвался комиссар. — Точно никто не знает. Три, четыре, пять…

— Если все так подействовало на нас, то Адептус Астра Телепатика в башне должно вообще прибить, как крыс молотком?

— Да, — комиссар пока не понимал, куда клонит арбитр, но явно заинтересовался. И тут его осенило. — Триангуляция?

— Именно. Возможно они смогут указать, откуда исходит сигнал. Как пеленгаторы.

— Не выйдет, — почти с истерическими нотками возопил губернатор. — Они в лучшем случае покажут на какой‑то район, если астропатов удастся вывезти из состояния невменяемости… да и вообще, если псайкеры ещё живы. Мы не успеем прочесать его!

— Мы не будем его прочесывать, — коротко и жестко ответил Боргар. Ему очень хотелось заорать на Теркильсена, призывая губернатора к порядку и сдержанности. Останавливало лишь понимание того, под каким прессингом ответственности правитель планеты находился последние месяцы. Это понимание не столько вызывало жалость, сколько указывало — если уж Теркильсен наконец не выдержал и начал срываться, разговаривать с ним на повышенных тонах сейчас бесполезно.

— Не будем ничего прочесывать. Мы его уничтожим со всем содержимым… и населением, — Боргар подумал, что сейчас нужно все называть своими словами.

— Отрежем конечность, чтобы сохранить тело? — с убийственным спокойствием механического голоса уточнил комиссар.

— Да. Вы можете вызвать и включить в сеть Инженера — Археолога? — спросил арбитр.

— Прямо сейчас? — уточнил губернатор, и арбитр с трудом удержался от не совсем конвенционного ответа "Да, скудоумный идиот".

— Прямо сейчас. Я знаю, что он в Городе.

— Да, он на пути из Адальнорда. Включаю, — комиссар явно думал и действовал быстрее, чем растерявшийся губернатор. Хорошая, регулярно освящаемая механикусами аппаратура отрезала все сторонние шумы, оставляя лишь речь. Поэтому арбитр мог только догадываться, что творится вокруг калеки, который пробивался через катакомбы во главе отряда инопланетных наемников. Пока истреблять приходилось лишь маргиналов, обитающих в самом низу общества — и в прямом, и в переносном смысле. Тех, что посходили с ума после псайкерского удара генокрадов

— Старший… инженер — археолог… на связи.

Голос звучал глухо и с паузами, словно человек у вокса поднимал тяжелый груз.

— Я буду задавать вопросы, они покажутся странными и страшными, — Боргар не тратил время на околичности. — Но если не будете отвечать в точности, я убью вас своими руками.

— Не надо мне угрожать, — инженер — археолог говорил все также тяжело, но без малейшего страха. — Спрашивайте.

— Представим, что вам нужно уничтожить отдельно взятый дистрикт Танбранда. Полностью истребить. Как это можно сделать?

Э — э-э… мы принимаем во внимание жертвы среди городского населения? — очень вежливо поинтересовался инженер.

— Нет, — сообщил комиссар.

Губернатор зашипел, словно раскаленный радиатор 'Химеры', на который кинули пригоршню снега. Но инженер — археолог отозвался на удивление быстро и все с той же несуетливой рассудительностью:

— В Адальнорде есть три атомных заряда. Они остались с прежних времен, когда техники было мало. Тогда с помощью промышленных ядерных бомб проводили геологическую разведку. Определяли состав и местоположение пород по движению ударных волн в планетарной коре.

— В — в-вашу мать, — почти простонал губернатор. — Это же мой Город, чтоб вас, херовы поджигатели!..

— Сколько времени нужно, чтобы использовать заряды? — комиссар уже ухватил мысль и творчески развивал ее.

— Чтобы взять со склада, проверить готовность, доставить в Танбранд и активировать — пять часов. Если регламенты делались все и в срок…

— Долго, — подытожил арбитр. — Что еще можно сделать?

Археолог задумался. В динамиках участников импровизированной конференции потрескивали помехи и бурчал губернатор, который негромко и бессвязно матерился сразу на нескольких языках. Арбитр и комиссар терпеливо ждали.

— Есть другой способ, — наконец задумчиво протянул знаток городских коммуникаций. — Но тут все зависит от района. Подействует только на центр и прилегающие дистрикты.

— Что нужно сделать?

— На самых нижних ярусах рассредоточены топливные танки, они заглублены прямо в скалу. Это резерв, рассчитанный на месячное потребление всего Танбранда в условиях полной остановки добычи прометия. Тогда еще думали, что местные орки, это только авангард, за которым рано или поздно последует набег из космоса. Да и вообще — в то время Танбранд трясли аварии, подозревали культистов, диверсантов, манифестации хаоса… оказалось — банальные огрехи в проектировании и утрата документации со временем. Службу инженерной археологии тогда и создали…