Разнобой в названиях растений и животных был во всех странах, и учёные не понимали друг друга до семнадцатого века. Тогда шведский учёный Карл Линней дал растениям и животным научные названия на латинском языке, их имена стали одинаковыми во всём мире. Латинские названия вошли в международный язык учёных. Кстати сказать, Линней в школе плохо учился, особенно по латыни, думал, это лишнее, ну а потом всю жизнь писал и читал на латинском языке.
У подорожника научное международное латинское название плантаго майор. Вы ведь знаете латинские буквы?
— Знаем по-немецки.
— Запишем на доске и в тетрадях имя Plantago, отчество major. «Плантаго» означает «ступня», «след», а «майор» — «большой». Фамилия или семейство подорожниковых. Вот, оказывается, у нашего подорожника какое всемирно известное имя! У каждого растения в ботанике есть своё научное название.
Мальчик с задней парты поднял руку.
— Ты что хочешь сказать?
— Верно, что Карл Линней плохо учился в школе?
— Ого, ха-ха, — раздался смех. — Егорка Мохов тоже захотел стать учёным Линнеем!
— Так вот, Мохов Георгий…
— Не Георгий, а Егор, — поправил мальчик.
— Ну хорошо, Егор, прочти эту книгу «Карл Линней». Из неё ты узнаешь, как Линней стал учёным. — Учитель показал книгу классу и передал ассистентке на первой парте, та отнесла книгу Мохову. Все ребята зашевелились, завертели головами, стараясь разглядеть книгу.
— Разрешите мне спросить? — Встала девочка с остреньким личиком и пучком торчащих волос. — Всего, о чём вы рассказали, нет в учебнике. Как нам быть? Что учить?
— Вот З-з-зинка и вылезла! — шепнул на второй парте паренёк, толкнув соседа локтем.
— А ничего заучивать не надо. Вы познакомились с самым простым и распространённым растением. Вы записали его название в тетрадь, а на память сделайте портрет или мумию подорожника, а по-научному — гербарий (от латинского слова «герба» — «трава»). Каждый из вас пусть свой подорожник расправит и положит между листами старой газеты и придавит чем-нибудь тяжёлым: утюгом, книгами. Когда же растение совсем высохнет, приклейте тонкими полосками бумаги на толстый лист или в особую гербарную тетрадь. Только обязательно надо сделать надписи: название русское и латинское, место и время нахождения. Я выкопал подорожник вчера, тридцать первого августа, у школы на дороге. Вот каким должен быть ваш гербарий, — показал Николай Павлович приготовленный им образец.
— А как же охрана природы? — не утерпела и вскочила Викулина.
— Мы берём растения не для баловства, а для изучения. Не изучив растение, не будем знать, что и как охранять. Мы не трогаем редких растений и для гербария берём самые распространённые, хорошо размножающиеся. Лучше брать самые маленькие, плохо растущие растения, например на сухих местах, но во время цветения. Наклейте его на небольшой лист, и у вас будет гербарий-лилипут. Вот вам задание на дом — сделать гербарий подорожника. Не забудьте его на столах, положите в учебник!
Раздался звонок.
— Урок окончился. До свидания, дети!
— До сви-да-ния! — ответили вразнобой ребята, пряча учебник и вскакивая. Мимо учителя, стоявшего у стола наклонив голову, они проходили группами, толкаясь.
Он думал: «Какие я сделал промахи на уроке? Лишнее сказал о латинских названиях? Но в каждой не только ботанической, а биологической и медицинской книге их полно. Надо знать, почему… Из сорока учеников я узнал только двух — Зину и Егора… Дошёл ли мой урок до класса? Как наше общение пойдёт дальше?»
Среди ребят, вышедших из класса, слышны были отдельные реплики:
— Ничего учитель…
— Мужик что надо!
— Непонятно, что заучивать?.. — вопрошала подружку Викулина. Ей так хотелось быть первой ученицей по новому предмету.
Егор, высокий и лохматый, несколько недоуменно перелистывал у окна книгу, рассматривая иллюстрации.
Кучка приятелей, перебивая друг друга, оживлённо обсуждала урок.
— Ну и подорожник!.. Мы его топчем в грязь… плюём на него… А он оказывается какой полезный!
— Да и занятный — путешественник на сапогах прохожих.
Они летят, они плавают, они стреляют…
— Парашютики!
— Чьи это семянки?
— Одува-а-нчиков! — раздался хор голосов.
— Вы видели, на какое расстояние разлетаются пушинки семян одуванчика?
— Нет.
— Понаблюдайте, особенно при ветре. А вот плодики берёзы с крылышками залетают на полтора километра.
Взмах рукой — мелькают вертящиеся плодики берёзы, разлетелись широкими кругами крылатки клёна.
— Носики… Мы их на нос налепляем.
— От какого растения?
Один поднял руку и сказал:
— Клён.
Снова по классу крутится парус с тремя орешками — липы; быстро вращаясь, с прямым крылышком падает плодик ясеня.
Ребята хватают «летунов» руками, подбрасывают вверх и громко выражают свой восторг этим дождём семян.
Дверь в класс тихо приоткрылась.
— Николай Павлович, на минутку. — У дверей стояла завуч, строгая, но по виду приветливая. — Что за шум? Вас слышно в других классах.
— Надежда Михайловна! Это деловой шум. Они выражают свой восторг перед семенами… Извините…
Класс примолк: ученики боялись строгую Надежду Михайловну…
— А вот это растение вы, наверное, не знаете, — показал гербарный лист учитель. — Оно растёт на лесных вырубках, опушках леса и называется кипрей или иван-чай. Листья его использовали для подделки чая. У него стручки растрескиваются, и длинные пушинки переносят плоды и семена на далёкие расстояния. Так, во время Великой Отечественной войны, когда Ленинград был в блокаде, на Невском, у Гостиного двора, на кучах земли, прикрывающих витрины, летом зацвёл высокий иван-чай с розовыми султанами цветов. Как он попал сюда? Семена залетели из лесопарка на Неве. Вот семена ели и сосны тоже с крылышками, но они не летают, а скользят по снежному насту за пятьдесят и более километров, словно буера, санки с парусом, поддуваемые ветром. Семена высыпаются из шишек зимой.
Осень. Плоды созревают и отправляются путешествовать, расселяясь на далёкие пространства. Растения производят много семян. Одно соцветие, или, как вы говорите, пушистая головка одуванчика, даёт до двухсот семянок, а таких соцветий на одном растении и пять, и десять. Значит, тысяча или две тысячи семян. Одно растение василька даёт более шести тысяч семян; у этой пастушьей сумки, — показывает гербарий, — семьдесят три тысячи, у крапивы и лебеды по сто тысяч семян. Если бы все семена осыпались вокруг растения, то негде бы им было разместиться, не говоря уже о деревьях. Семена и разлетаются на новые места далеко от материнского растения.
Плоды с семенами не только перелетают. Они плавают! У берегов водоёмов растёт вот такое высокое растение — рогоз. У него видим большой коричневый колос, он при созревании рассыпается на орешки с пухом. Пух сначала летит, потом оседает на поверхность водоёма, подгоняемый ветром, плавает два-три дня и падает на дно, а весной прорастает…
Вот золотые звёздочки маленького растения очитка, оно с толстенькими округлыми листочками. Очиток растёт среди камней, на склонах, на сухих песчаных местах, плоды как звёздочки на дожде раскрываются, и семена вымываются и с ручейками заносятся в трещины почвы и скал.
С кокосовых пальм, растущих на берегах океана, падают в воду большие, в два килограмма весом, кокосовые орехи и, подхваченные морским течением, много дней плывут на далёкие расстояния, часто прибиваются к необитаемым бесплодным коралловым или вулканическим островам. На берегу, высыхая, громадное семя прорастает в высокую пальму.