Увидев происходящее, она решила остановиться. Джи не нужно было хватать ее, чтобы донести свою мысль. Он наконец заговорил.

— Уверена, что ты в порядке? Этот медведь… если бы птицы не вмешались, ты была бы мертва.

— O, ты знаешь ее? — Бетти не пыталась скрыть удивления. — Лично?

Он быстро моргнул.

— Не в том смысле, в котором ты намекаешь. Я стараюсь держаться подальше от сумасшедших, насколько это возможно. Мне было достаточно этого от Магнума. Я знаю, кто она, и держусь подальше от нее и меньшего зла, которое она называет ребенком. В форме медведя или человека. — Его дрожь прошла сквозь нее оттуда, где он держал ее руку. — Птицы не часто вмешиваются. Тебе повезло, что они заботятся о Стюарте.

Дрю покачал головой.

— Все это информация, которую я мог бы использовать, прежде чем осмелится подняться на гору. Я не могу поверить, что ты не слушал.

— Кто-то говорил со мной, и мне не пришло в голову, что вы с Би решите, что самоубийственные миссии были на повестке дня на Рождество в этом году.

Она похлопала старого медведя по плечу, а затем отступила на шаг. Небольшой контакт не сильно расстроит Дрю.

— Я ценю твое беспокойство. Мы все еще здесь, чтобы рассказать историю.

Джи закрыл глаза и, когда открыл их, его взгляд был далеко.

— Если бы вы только знали, на что пошли, чтобы обеспечить свои правила. Клятвы нарушены. Риски приняты. Вы — наша новая надежда. Постарайся не умереть до первой годовщины своего становления Альфой.

Она посмотрела на волка, который полностью занимал ее сердце.

— О нем хорошо заботятся.

Не только она. Она больше не будет рисковать им из-за своей глупости. Она только все усложнила, отправившись с ним. Ему пришлось беспокоиться о ней. Будучи Дрю, он, вероятно, мог бы уйти от медведя без проблем, если бы не она. А потом все эти часы, которые ему приходилось переживать… Она потерла лоб. Иметь добрые намерения, не достаточно, не с тем, как они жили.

После неловкого завтрака с Джи, рассказывающего истории о своей прапрабабушке и некоторых неприятностях, в которые она попала с местным населением лосей, медведь ушел, и Бетти занялась уборкой кухни.

Ее пара подошел к ней сзади, прижимая ее к себе, пока она стояла у раковины.

— Вы вчера много мне сказали, мисс Бетти. О большей части этого я даже думать не могу на предстоящей день. Одна вещь. Если ты когда-нибудь так подумаешь, что я предпочел бы, чтобы ты была кем-то другим, я буду рычать, будто я лев, а не волк.

Она ничего не сказала, просто закрыла глаза, когда слушала его сердцебиение и поток воды в раковине.

Он снова заговорил.

— Ты хоть представляешь, как я был напуган, когда ты отсутствовала несколько часов? Когда я не знал, что с тобой случилось?

Би повернулась в его объятиях.

— У тебя было два часа. Когда-нибудь ты должен попробовать десять лет. Тогда ты увидишь, как страх превращается в сумасшествие.

— Я все время думал, все ли с тобой в порядке, Би. Я понятия не имел, жива ты или мертва. Я отсутствовал десять лет, как и ты для меня.

Она кивнула.

— Тогда, возможно, мы оба чокнутые.

Би забрела на площадь. У нее были дела. С некоторыми доминантами нужно было проконсультироваться о забеге и о том, как направлять людей во время мероприятия. Брик был назначен патрулировать периметр площади, чтобы убедиться, что он не опасен.

Когда она прибыла на место встречи, то не увидела Брика, что не удивительно. Их время не было оговорено. Она оставила копию границ забега на столе Дрю и вышла на улицу. Смех привлек ее внимание, и она обратила внимание на рождественскую елку, которую, должно быть, установили, когда она была идиоткой на горе Оборотень.

Вещи, которые Джи знал, и которыми он не поделился…

Человеческие самки окружили зеленое дерево, развешивая украшения повсюду на нем. Яркие цветные огни и мишура начали покрывать ветви. Это не было ее традицией. Но она видела, как это будет на самом деле красиво, когда все будет готово.

Бетти медленно подошла к группе. Как пара Альфы, она, конечно, знала их всех. Но она не знала их так, как знала оборотней. Это ее вина или их? Вероятно, ее, так как бремя того, чтобы заставлять их чувствовать себя желанными, должно было упасть на нее.

Она подошла ближе к дереву.

— Выглядит красиво.

Пара Райкера, Сая, повернулась при звуке голоса Бетти, с косой из разноцветной гирлянды в руках. Темноволосая женщина одновременно казалась хрупкой, и нет. Она не ответила сразу, вместо этого сделала пару шагов от дерева и осмотрела их работу, прежде чем повернуться лицом к ней.

— Спасибо. Заставить ее сиять — часть радости всего этого. — Дружелюбие излучалось в ее словах, и ее улыбка была такой же стремительной и светлой, как у Райкера, темной и мрачной. Честно говоря, она никогда бы не привязала женщину к инфорсеру. Конечно, она никогда бы не привязала ни одну бедную женщину застрять с ним.

— Я понимаю почему.

Прищурив один глаз, Сая засмеялась.

— Нет, это не так. Райкер тоже не понимает. Это не волчьи штучки. Все нормально. Ваша стая чертовски удивительна, и у всех вас так много прекрасных аспектов, мы просто хотим добавить немного своих.

Бетти откашлялась.

— Нужно что-нибудь?

— Нет. — Легкость и радость Саи казались неослабевающими, смягчая даже намек на неприятие, заключенный в слове. — У нас довольно много всего здесь, между нами, мы опустошили три рождественских магазина отсюда до торгового центра в Рапид-Сити.

Ладно, не совсем так, как надеялась Бетти. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Как насчет еще одной пары рук?

Сая поднялась по стремянке, наматывая разноцветную связку из гирлянды на ветви, и взглянула на нее.

— Ты украшаешь деревья?

— Никогда не пробовала. Но хотела бы. Если только ты не думаешь, что я буду мешать.

Пара Райкера указала на ель.

— Конечно. Чем больше, тем лучше. — Другие женщины остановились, удивление в их запахе и выражениях лиц было едва заметным, но интуитивным напоминанием ей, что она не обратилась к этим парам. Эти человеческие пары в стае такие же, как и она. Сая взглянул на остальных, затем снова на нее. — Знаете ли вы, что празднование вечнозеленых растений или привлечение деревьев и вечнозеленых растений происходит от Древнего Египта…

День прошел легко, в мишуре, светящихся гирляндах, и дебатах среди женщин, между звездой, шляпой Санты, волком или ангелом на верхушке дерева. Они смеялись, обсуждая место в Нью-Йорке, где самое большое дерево, которое только можно себе представить, украшалось каждый год с большим количеством фанфар. Бетти видела это зрелище по телевизору.

Бетти держала в пальцах кусок ленты. Они бросили все, чтобы быть с мужчинами, которых любили. Могла ли она уйти и жить с Дрю в их мире, если бы он нуждался в это? Она думала, что могла бы. Все, что угодно для ее любви…

Без сомнения, это было бы чертовски тяжело.

— Ты в порядке? — Сая забрала у нее ленту. — Ты крутишь один и тот же золотой кусок уже десять минут. Думаю, что он закрутился.

— О. — Бетти потерла глаза. — Потерялась в своих мыслях. Может, я выпила слишком много гоголь-моголя.

Она ненавидела это, но держала свое мнение при себе. Они все были так счастливы, что она пыталась. Бетти иногда может быть и Скруджем [1]. По крайней мере, эта история была достаточно знакома ей, она читала Диккенса. Вздор! Чепуха![2]

— Пенни за твои мысли. — Сая опустилась на заснеженную землю, убирая часть своих украшений. — Я хороший слушатель. Хотя я также известна, как любитель поговорить.

Бетти опустилась на землю рядом с ней, поймав свободную ленту и намотав ее.

— Мы не совсем друзья, что, вероятно, моя вина.

Пара Райкера вздохнула, без обиды на лице.

— Я тоже не искала общения с тобой.

— Я должна Дрю много извинений. Я наговорила то, чего не должна. Сомневалась в некоторых вещах. В основном, я была неправа. Мне нужно признать свою неправоту, и я немного зациклена на этом.

Тишина была в течение нескольких долгих мгновений, Сая закрепила цепочку огней, прежде чем покачать головой.

— Дело в том, что, живя с этими очень могущественными мужчинами я стала понимать, что им действительно нужно, так это чтобы мы расспрашивали их. В противном случае им приходит идея, что они знают все, когда на самом деле это не так.