И включила центрифугу. Что ж, у каждого своя радость.

В этот момент я почувствовал... Без всякого нейроинтерфейса. То есть, я еще не успел подключиться, но уже почувствовал. И даже не то, что подвергалось анализу в «посудомоечной» машине. А то, что вокруг.

Поликарбоновую стену с ее плотно упакованными цепочками атомов углерода, решетку на полу с потоками электронов, омывающими кристаллические узлы, колечки ароматических соединений, источаемых мятой, что растет в облачке из аэрозоля под потолком. Я чувствовал себя в кристаллах и аморфных структурах – ощущал притяжения и отталкивания атомов, паутинки электромагнитных взаимодействий, вибрации химических и вандервальсовых связей. Я слышал музыку сфер – атомов, соединяющихся в молекулы, и молекул, сцепляющихся в вещества, и веществ, рождающих сознание.

Я протекал по углеродным нитям и медным проводам, меня подгонял электронный ветер, который сдувал вместе со мной гудящие от возбуждения ионы.

Я различал «на ощупь и цвет» соединения кремния и азота, крупинки дисперсного золота и редкоземельные наночастицы, даже строгую красоту фуллеренов и пульсирующую электронную гущу квантовых ям.

Я присутствовал и там, где вещи теряли реальность, а пространство создавалось ручейками организующего времени, которые просачивались сквозь мембрану вакуума – ту, что защищала наш плоский мир от Бездны, наполненной бушующей хрональной энергией.

– Эй, проснись, плазмоцид готов, – резкий голос Шайны вернул меня обратно. – Точнее, его бета-версия, пока не все лиганды удалось встроить.

– Этот, как его, плазмодий, размножается не только здесь? Где у него еще площадки для игр?

– Не только, – несколько озадаченно протянула Шайна Гольд. – Ты же вроде не специалист по ксенобиологии, или вас, русских, этому тоже учат в ПТУ?

– Меня отчислили из ПТУ, поэтому я просто почувствовал.

Она села на высокий стул, вроде того, что в барах, впрочем таким он был лишь для удобства исследователей. А я почему-то представил её в более раскованной обстановке, смеющейся, встряхивающей волнушками волос, общающейся с кем-то из своей компании, не со мной.

– Правильно почувствовал, первый этап шизогонии [11] у плазмодия проходит в водной среде, очевидно на одном из спутников Юпитера, обладающем подледным океаном. С вероятностью 99% – это Европа. И мы туда попадем.

– С помощью прыжка с шестом?

– Почти что. Аварийно-спасательной капсулы.

– У нее слабый движок, который работает около одной минуты. Ее задача – отправить человека на достаточное расстояние от гибнущего объекта, чтобы спокойно дожидаться подхода спасателей.

Она стала махать головой еще до того, как я закончил фразу. Вообще-то у нее такое нередко бывает. Быстро думает, правда это еще не означает, что глубоко.

– Не беда, надо точно прицелиться и вовремя отстрелиться. Не все знают, что помимо батареи капсул в районе катерного терминала, есть еще одна – между ВИП-блоком и лабораторией № 6. Сто метров и мы там.

Голос её был бодр. Гольд, наверное, из той породы весельчаков-оптимистов, которые говорят, что всё под контролем, пока в них не попадает атомная боеголовка.

– Это нам ничего, Шайна, как джоггингом позаниматься .

– Сто метров, если по обшивке снаружи. Правда, у нас здесь нет никаких скафандров. Так что придется внутри. Тогда где-то сто пятьдесят. Разница невелика.

– Скажи еще, что невелика разница между задницей и шоколадкой. А вообще всегда начинай с плохих новостей, а потом переходи к хорошим – окружающим людям психологически легче будет.

Шайна вывела в виртуальное окно схему ближайшего отсека в изометрической проекции, покрутила ею.

– Вот технический коридор К-3, за ним проходит магнитопровод…

– Магнитопровод? Это что за намёк?

– Никакой не намёк. Он практически такой же, как на аттракционах в Диснейленде; вполне подходит для тех парней, которые любят быструю езду, – тут я понял, что мне придется лезть в него первым.

– Похоже, ты настроена на то, чтобы побольше мучиться. Но я… не против.

На самом деле, я был против. Против всей этой ситуации, к созданию которой, скорее всего, приложила руку моя новая подружка. И еще вопрос, надолго ли она мне подружка?

Из технического коридора мы попали в тоннель, пронизанный кабелями, где было еще полно компрессоров, теплообменников, труб и шумовых эффектов. Если следовать ариадниной нити «дополненной реальности», сейчас мы подойдем к станции магнитопроводной магистрали, обозначенной как «Т-3» и занимающейся быстрой транспортировкой штучных грузов.

У грузовой станции магистрали дежурил человек в форме; на вид техник, лениво наблюдающий за показаниями контрольных приборов. Такое занятие показалось мне странным. Вообще-то техники долго не стоят на одном месте – их мало, оборудования выше крыши; пришел, сделал диагностику, принял решение, если надо, дал задание робоассистенту на замену той или иной детали или агрегата… Этот техник не успел обернуться ко мне, как я уже услышал треск лопающейся ткани и хруст расходящейся грудной кости.

Носитель заразы заслуженно получил очередь, а то, что от него осталось, отправилось в пустой ящик.

Шайна одобряюще подняла большой палец вверх, потом направила указательный на приемный порт магнитопровода. А тот, между прочим, несмотря на весь кавардак, все ёще работал.

Вот, Адам, тебе Ева, выбирай себе жену. Какие у меня другие варианты?..

–  У тебя тоже будет маркировка с указанием маршрута, – сомнительно успокоила Шайна и приклеила мне на спину стикер, содранный с какого-то ящика.

Я попробовал выйти на Зельду через ближайшую точку доступа, чтобы попросить о помощи, но она затерялась где-то на просторах кибероболочки.

Послушно улегся на приемную платформу, нажал на синюю кнопку и через входной порт провалился в магнитопровод, который по совместительству являлся трубчатым линейным электродвигателем. Честно говоря, не был уверен, что Гольд последует за мной. Во-первых, здесь было тесно и ствол винтовки упирался в мою ногу.Во-вторых, меня сразу подхватил держатель груза, похожий на большую гильзу, и кинул вперед, как пульку из духового ружья. Однажды на военно-морской службе меня примерно так швырануло, когда нас умная мина-осьминожка нашла, я потом три недели в госпитале лежал – половина костей в каркасах для сращивания.

Магнитопровод относится к простой трубе, водопроводной или канализационной, как внук-бизнесмен к деду-наперсточнику – развитие при сохранении сходства в главном. Примерно каждые тридцать метров на этой усовершенствованной трубе имеются входные-выходные порты. Когда фотоэлемент на той или этой станции опознает нужную маркировку, порт выдергивает груз захватом.

Пока я мчался вслед за вереницей тюков и ящиков, сидящих в своих гильзах. То и дело передо мной слегка тормозила, а затем усвистывала наружу очередная увесистая штуковина. Она успевала вылететь, когда я уже должен был втюхаться в нее и расколоть черепок вдребезги. Шумовые эффекты тоже были впечатляющие.

Так, если я проеду нужную остановку, то буду вертеться по кольцу магнитопровода до скончания века.

И вдруг пропали шум и грохот, грузы стали тормозить, а магнитопровод, получается, отключился. Это, что, Зельда поймала мое сообщение?

Толкая какой-то ящик перед собой, я подполз к ближайшей станции, чуть отжал люк выходного порта. Кажется, желанный пункт «Б».

Дожал люк выходного порта, который потерял автоблокировку из-за падения напряжения. Вначале просто выглянул, а поскольку никого поблизости, то и двинул наружу. Магнитопровод здесь проходил где-то на высоте двух метров от палубы, и к порту примыкал пандус, по которому скатывались или съезжали вылетающие из трубы грузы.

Будучи скорее круглым, чем квадратным, я съехал по пандусу и, перво-наперво, схоронился под ним. Теперь можно было и осмотреться, и принюхаться.  По пандусу съехала и Шайна – быстро затащил ее в свое укрытие, на всякий случай зажав ей говорливый рот.