— Масдулаги и без того огня хватает, — молвил он с важным видом, — если Масдулаги дышат огнем, огонь не страшен Масдулаги. А вот копье ранило Масдулаги — Каланг видел и знает!

— А Сейно-Мава мог бы поразить Масдулаги огнем с небес? — вопрошал не желавший отставать Хубар к досаде Сени. Тот даже дивился, какая муха укусила шамана. Но хоть на этот раз не растерялся с ответом.

— Если Сейно-Мава обрушит пламя с небес, — Сеня еще нарочно подпустил в голос зловещие и угрожающие нотки, — погибнут не только Масдулаги. Сгорят леса, высохнет река; звери и птицы тоже не спасутся! А люди… если и выживет кто из них, то живые позавидуют мертвым! Так стоит ли бить с такой силой по каким-то ошибкам природы? Духов… злых, я хотел сказать.

Ответ этот шаман удостоил одобрительным кивком и отправился в обратный путь. К пещере.

— Духи любят шутить, — бросил он напоследок ту же претенциозно-многозначительную фразу, какую произнес во время беседы с новоприбывшим Сейно-Мава еще в первый день их знакомства.

За укреплением тетивы последовали испытания рогатки. В коих Сеня решил задействовать копье Каланга. Не потому, что считал его лучшим — даже Макун располагал более совершенным оружием, поскольку отбил его у аванонга; про самого же Сеню и говорить было нечего. Напротив, копье Каланга было… самым обыкновенным, типичным копьем, имевшимся в распоряжении охотника хелема.

В этом-то и заключалась соль. Следовало рассчитывать именно на типичный боеприпас, который при необходимости будет легко заменить. А в том, что необходимость такая возникнет, сомнений не было.

Как водится, первый блин вышел комом. А может, просто действовал новоиспеченный артиллерийский расчет недостаточно ловко и слаженно. Так или иначе, но вместо того, чтоб отправиться в полет, копье соскользнуло с тетивы и упало на развилину, свесившись на землю.

Неудачной оказалась и вторая попытка. Копье пролетело меньше метра. И, спикировав, воткнулось в ближайший сугроб.

«Эх, надо еще направление ветра учитывать», — подумалось при этом Сене.

Зато на третий раз копье миновало берег, пролетело над рекой и уже там приземлилось на лед.

— Не совсем то, на что рассчитывал, — прокомментировал Сеня, осторожной поступью отправившись к месту падения копья, — но, по крайней мере, эта штука… работает. Стреляет и не ломается.

Требовалось послать копье вверх. А для этого пришлось оттягивать тетиву (а с ней и саму рогатку) не абы как, а под углом. В этот раз полет вышел куда менее впечатляющим — над землей копье поднялось от силы метра на три. Но Сеня надеялся, что к моменту появления Масдулаги он и Макун с Калангом успеют привыкнуть к стрельбе и сделают траекторию полета копья более предсказуемой.

Здесь еще к услугам Сени были полученные еще в школе знания с уроков геометрии (катеты прилежащий и противолежащий, гипотенуза), а также физики (импульс, сила тяжести, баллистическая траектория). Все это закипело в Сениной голове по первому зову, рвалось на волю из глубин памяти.

За неимением других писчих принадлежностей, уравнения баллистики он решал, чиркая прутиком на снегу. С раздражением затаптывал то, что начеркал; бросал с тоской: «Эх, плохо без прицела и дальномера!» или: «Да, копье — это вам не конь, сферический и в вакууме». А спустя где-то полчаса, потренировавшись с рогаткой живьем в компании Макуна и Каланга, позволяя рукам привыкнуть к этому самодельному оружию, снова возвращался к черканию на снегу прутиком. Пытался вспомнить, на какую минимальную высоту успевал снизиться первый, встреченный им, Масдулаги, прежде чем начал дышать огнем. И рассчитывал, какой требовался минимальный вес, чтобы вложить перед пуском в копье достаточно энергии для того, чтоб оно успело и достичь этой высоты, и в то же время не слишком замедлиться.

Рассчитывал… заодно тоскуя об отсутствии еще и калькулятора.

Проверял результаты расчета в реальных условиях — чай, не со сферическим конем в вакууме дело имел. И пересчитывал.

Так, в чередовании выкладок и тренировок с Калангом и Макуном прошел день — световой день, в смысле. Точку в этих учениях Сеня поставил словами:

— Завтра еще парочку таких красавиц соорудим. И пора мобилизовать парней покрепче… Суманга там, еще кого. А на сегодня хватит.

Вернувшись в пещеру, он объявил, что нужны добровольцы, дабы под руководством Сейно-Мава возводить оружие для борьбы с Масдулаги. Ну и для применения этого оружия на боевой позиции, разумеется.

Предложение было воспринято без энтузиазма — все-таки для большинства крылатые твари были воплощением чистого зла и ужаса, парализующего людей, как удав кролика. Но Сене, Макуну и Калангу было чем крыть эти предрассудки. Собственным примером, как людей, переживших встречу с Масдулаги и даже обративших это существо в бегство.

Напоследок Сеня дал хелема время на раздумья до утра. Надеясь, что утро вечера мудренее. И чей-то страх к рассвету сменится, если не энтузиазмом отдохнувшего организма, так хотя бы злостью и отчаянием проголодавшегося зверя. Ведь снова выходить на охоту обитатели пещеры после появления Масдулаги так и не решились, трапеза становилась все скуднее. Соответственно, и выбор перед хелема замаячил не между гибелью в бою и жизнью в страхе, но между гарантированной смертью от голода и хотя бы ма-а-аленьким, но шансом на спасение в случае победы в бою.

Еще Сеня надеялся, что Масдулаги дадут ему и хелема те заветные день-другой, которые были необходимы на подготовку дополнительных расчетов первобытной ПВО. Но… люди, как известно, лишь предполагают. А чтобы располагать, силенок у них часто недостает.