А как же с симпатичной официанткой из «Квин би»? Во-первых, Освальд мог просто наврать своим завистливым сослуживцам по поводу места работы официантки. Но скорее всего, он ее любил, и она отвечала взаимностью. Морпехам это было, конечно, трудно представить, так как с женщиной им говорить было не о чем, даже если японки владели английским языком. А вот «девственник» Освальд имел гораздо более интересный внутренний мир и мог нравиться без денег. В поддержку последней версии говорят не только позднейшие свидетельства сослуживцев о том, что Ли был «без ума от красивой японки», но и случай, произошедший с Освальдом 27 октября 1957 года и поломавший всю его военную карьеру.

В этот день примерно в половине девятого вечера Освальд копался в своем личном шкафчике. Вдруг раздался выстрел, и подбежавшие морпехи увидели сидящего рядом со шкафчиком Освальда, держащего в правой руке личный незарегистрированый пистолет 22-го калибра. Ли спокойно сказал: «Кажется, я подстрелил себя». На левой руке Освальда виднелись следы крови, но рана была не опасная. В госпитале хирург быстро обработал рану и по просьбе Освальда записал, что она была нанесена случайно и из служебного оружия 45-го калибра. Но затем «разобрались», и инцидент приобрел для Освальда перспективу военно-полевого суда за незаконное хранение оружия.

Зачем Освальд пошел на такой риск? Дело в том, что к тому времени было известно, что его часть вот-вот отправится в район Филиппин «на маневры». «Маневры» эти были на самом деле, и это хорошо знали даже рядовые, готовящейся военной интервенцией США против Индонезии. То есть Освальда там могли не только убить, но и грозящая война рисковала затянуться на неопределенное время. Еще бы: американская интервенция в Корею начиналась вроде тоже с небольшой высадки войск, а закончилась цинковыми гробами для 50 тысяч американцев. Поэтому довольно ясно, что Освальд хотел остаться в Японии и избежать «маневров». Скорее всего, из-за своей пассии. Позднее Освальд вообще говорил, что не хочет возвращаться из этой страны на родину.

Кстати, сторонники теории связи Освальда с американскими спецслужбами утверждают, что сам инцидент был подстроен, чтобы оставить ценного дезинформатора русских в Японии. Но в этом случае зачем было городить огород с самострелом и военным трибуналом? Оба эти факта скрыть от посторонних было невозможно. Если бы Освальда хотели оставить, его бы просто оставили. Никто бы из сослуживцев переводом его, например, в другую часть интересоваться особо не стал бы. Это не было принято, а потом такие вещи случались в корпусе сплошь и рядом. Хотя, конечно, трибунал создавал Освальду в случае последующей заброски в Советский Союз репутацию диссидента, которого преследовали за неугодные политические взгляды.

Но продержав «самострела» в госпитале три недели, его выписали аккурат вовремя, чтобы он смог-таки со своей частью отбыть на «маневры». Дело на Освальда завели, но оно было отложено до возвращения части с этих самых «маневров». Заметим для себя один немаловажный момент. Врач написал в отчете, что инцидент произошел не по вине Освальда, а «в рамках несения службы». Таким образом, судить незадачливого морпеха должны были только за владение незарегистрированным оружием.

А «маневры» эти были первой военной операцией ЦРУ (создано в 1947 году) по свержению неугодного США правительства — президента Индонезии Сукарно. Вина его состояла в том, что он отказывался вступить в организованные Америкой антисоветские военно-политические союзы, а напротив, был одним из лидеров движения неприсоединения вместе с индийским премьером Неру. Мало того, Сукарно имел наглость посетить с визитом Советский Союз и Китай (правда, и в США он тоже ездил, но в глазах ЦРУ это вины не умаляло). Чаша терпения ЦРУ переполнилась после того, как на свободных парламентских выборах компартия Индонезии получила около четверти всех голосов и Сукарно решил, что коммунистам по справедливости должно быть предоставлено 25 процентов мест в правительстве.

ЦРУ наняло несколько индонезийских армейских полковников во главе с бывшим военным атташе Индонезии в Вашингтоне и те под знаменем исламского фундаментализма начали мятеж на индонезийском острове Суматра. Народ, по прогнозу ЦРУ, должен был, естественно, поддержать путчистов, а те попросить о прямой военной интервенции США. Именно для этого в район Филиппин (которые тогда, несмотря на формальную независимость, по сути, были американской колонией) стягивались крупные силы морской пехоты и ВМС США, в том числе и часть Освальда.

Но не понимавший своего истинного счастья народ был на стороне Сукарно. Американские самолеты стали бомбить церкви, рынки и другие «военные» объекты, убив сотни мирных жителей. Мятеж тем не менее захлебывался. Тогда ЦРУ, зная о любви Сукарно к прекрасному полу, сфабриковало порнофильм, в котором «президент» занимался сексом с «русской красавицей». Красавица была, естественно, агентом Кремля, через которую этот самый Кремль диктовал свою волю Сукарно. Актеров для фильма нашли в полиции Лос-Анджелеса (женщину, правда, пришлось заменить, она была, по оценке ЦРУ, «потрепанной» и страшноватой для «русской красавицы»).

Фильм, запущенный ЦРУ во все мировые СМИ, оказал Сукарно большую помощь. В Индонезии люди прониклись гордостью за своего президента, перед чарами которого не устояла даже русская!

Мы остановились на индонезийском кризисе подробнее, так как уже через три года ЦРУ повторит такой же вариант в отношении Кубы. А это уже, по нашему мнению, имело прямое отношение к убийству президента США Джона Кеннеди. А значит, и к герою этой книги.

20 ноября 1957 года часть, где служил Освальд, погрузилась на десантный корабль времен Второй мировой войны и отплыла к Филиппинам в рамках маневров под кодовым названием «Стронгбэк» (то есть сильная поддержка). Была осуществлена имитирующая боевую высадка на Филиппинах, после которой, продвинувшись в глубь «занятой территории» на 20 миль, морпехи развернули временный палаточный боевой пункт управления воздушным движением.

На Филиппинах американцам тоже были не особенно рады. В стране действовали коммунистические повстанцы и, хотя США разгромили их основные силы пятью годами ранее, на архипелаге постреливали. У морпехов было впечатление, что простые люди как раз больше сочувствуют коммунистам, чем собственному марионеточному проамериканскому правительству.

Часть Освальда столкнулась с «дружеским» отношением сразу же. Причем сама же его и спровоцировала. «Наступавшие» морпехи увидели местных жителей, поглощавших свинину и собачатину вместе с самогоном. Мимо такой добычи доблестные морские пехотинцы, естественно, пройти не могли и обменяли самогон на ножи. Подвыпив, представители цивилизованного мира стали приставать к филиппинкам. Завязалась драка, и морпехам пришлось отступить ближе к берегу. Характерно, что один из сослуживцев филиппинского периода Освальда вспоминал: Ли был спокойным, «непохожим на остальных парней-животных».

Через неделю палаточный радарный пункт опять свернули. Морпехи вновь погрузились на корабль. Целый месяц корабль в составе армады американского флота болтался в море, ожидая дальнейших указаний. А их все не было, так как мятежники в Индонезии терпели поражение. В конце концов часть опять сошла на берег в районе крупнейшей военной базы США на Филиппинах Субик-Бэй. На этот раз ничего развертывать не стали. Задача состояла в том, чтобы ждать и охранять собственное оборудование. Пожалуй, впервые операторам радаров дали в руки боевое оружие, и находились они не совсем в спокойной стране.

Новый 1958 год морпехи ознаменовали пьяной дракой в духе своих боевых традиций. Несколько человек лишились сознания, а одного госпитализировали с сотрясением мозга. Освальд в таких культмассовых мероприятиях не участвовал. Делать тем, кто не любил читать, было нечего. Морские пехотинцы занимались главным образом изготовлением горячительного напитка по собственной рецептуре. Похищенный из санчасти спирт настаивался на картофельной кожуре и апельсиновых корках. Для этого емкость на неделю закапывали в землю. Перебродившую смесь фильтровали через армейские майки. Пить такую гадость можно было лишь заткнув нос.