— Мэдди? — позвала пастор Джеймс. Казалось, что звук голоса пастора Джеймс и ее присутствие рядом со мной стали последней каплей для Флейма. Его взгляд наполнился яростью. Он рванул вперед. С угрожающей серьезностью, его грубое поведение обещало боль.

Едва дыша, я следовала своим инстинктам и сбежала по ступеням церкви. Флейм отступал назад, мучаясь с чем-то в своей голове, с каждым шагом, что я делала к нему.

АК заговорил:

— Мэдди, нам нужно, чтобы ты вернулась с нами

Флейм дышал тяжело, будто бежал часами, без остановки, блеск пота мерцал на его бледном лице.

Не смотря на АК, я кивнула. АК подошел к Флейму и тихо сказал:

— Она вернется с нами, хорошо? Может поехать в грузовике со мной.

Флейм замер и покачал головой, как будто сказанное АК не удовлетворило его. АК подошел ближе и сказал:

— Посмотри на меня, брат.

Флейм не отрывал от меня взгляда. АК снова предпринял попытку.

— Флейм, посмотри на меня. — На это раз Флейм посмотрел. Но его выражение не было дружелюбным.

АК приложил руку к груди.

— Ты мне доверяешь? После всего, что мы прошли, ты доверишь мне доставить Мэдди домой в безопасности?

Викинг встал рядом с АК. Я видела, как взгляд Флейма метался между ними двумя. Опустив плечи и протяжно выдохнув, он сказал:

— Да.

АК расслабился. Посмотрев на меня, он вытянул руку в направлении своего грузовика. Я пошла вперед, но отказалась садиться на переднее сиденье автомобиля, выбрав заднее.

Скользнув на место, я встретилась с тревожным взглядом Флейма, пока он наблюдал, как я занимаю место в грузовике, и кивнула, умиротворяюще улыбнувшись.

Губы Флейма приоткрылись, и когда АК скользнул на пассажирское сиденье, Флейм рванул к своему мотоциклу.

Двигатель ожил, и вскоре мы выехали на оживленную дорогу. АК ничего мне не сказал, но я видела, что он смотрел на меня в зеркало, свисающее с потолка автомобиля.

Желая избежать его внимания, я уставилась в окно. Когда городской вид сменился на сельскую местность, рядом со мной раздался рев мотоцикла. Через секунду Флейм увеличил скорость, пока его мотоцикл не сровнялся с нами... пока его место на байке не оказалось напротив моего. Мы ехали так до самого дома.

Когда мы остановились, Мэй сбежала с крыльца. Она все еще была одета в платье подружки невесты, выглядя как всегда потрясающе. И как обычно Стикс был рядом с ней.

Достигнув моей двери, Мэй распахнула ее. Мгновенно я увидела тревогу на ее лице.

— Мэдди, — прошептала она в явном облегчении. — С тобой все хорошо?

Я кивнула. Приняв вытянутую руку Мэй, я позволила ей вытащить меня из грузовика на траву. Мэй обняла меня за плечи и повела к коттеджу. Но когда мы прошли мимо Стикса, я увидела, что он сердито смотрел на Флейма, и его руки быстро двигались. Я не говорила на языке жестов, как Стикс, Мэй и большинство мужчин, но я могла сказать, что он злился на Флейма.

— Стикс. През... — я слышала, как Викинг заговорил со Стиксом, но тот прервал его.

Мэй продолжала толкать меня вперед, но воспоминание о выражение лица Флейма, когда он увидел меня выходящей из церкви, о том, как его тело было слабо из-за ранения и бледности его лица, вынудило меня остановиться.

Какой бы ни была причина, он отставил свое выздоровление в сторону, чтобы спасти меня от того, что он видел по какой-то причине угрозой. Я выдохнула.

Его не должны наказывать.

— Мэдди? Что-то не так? — спросила Мэй. Освободившись от защитной хватки Мэй, я развернулась. Как только сделала это, рядом со мной уже стоял Флейм. Стикс все еще «говорил» что-то своими руками, но Флейм смотрел на меня, когда я сделала нерешительный шаг вперед. Его темные глаза расширились, когда я медленно и с опаской приближалась. Его руки были сжаты в кулаки по бокам, а челюсти напряглись.

Я услышала, как тихонечко Мэй рванула к Стиксу и прошептала ему что-то, что я не могла расслышать, но у меня было только одно намерение.

Сначала до меня донесся запах масла и кожи, зачем что-то, что я не могла разобрать, что-то отчетливо напоминающее Флейма. Находясь на минимальном расстоянии от Флейма, я опустила глаза в землю, а вокруг нас повисла тишина.

Сцепив руки вместе, чтобы сохранить самообладание, я подняла голову. Находясь так близко, я осознала, что скучала по нему с разрушительной силой. Осознала, что никогда не чувствовала себя в безопасности с момента его отъезда.

Флейм тяжело вздохнул и наблюдал за мной. Мое сердце трепетало в груди, когда я призналась себе, что мне нравилось, как он наблюдает за мной. Мне нравилось, что когда я была рядом, его обычно болезненное выражение лица исчезало.

Взяв нервозность под контроль, я прошептала:

— Спасибо тебе. — Я резко вдохнула, чтобы успокоить свой дрожащий голос, опустив глаза от его пронзительного взгляда, и продолжила: — Спасибо тебе. Спасибо, что спас мою жизнь.

Повисла тяжелая тишина, казалось, она душила меня. Я могла слышать звук ветра, вечернее пение птиц на деревьях, и затем я услышала резкий выдох. Снова подняв голову, я увидела, как губы Флейма приоткрылись, и с его плеч будто спало тяжелое бремя.

Когда он стиснул зубы, на виду появилась его десна с надписью «БОЛЬ». Флейм шагал вперед, пока его присутствие не украло мое спокойствие. Я быстро заморгала, пытаясь подготовиться к тому, что он мог сделать.

Мышцы Флейма напряглись. Он начал поднимать руку. Мое тело стало неподвижным, когда я подумала, что он ко мне прикоснется. Моим инстинктом было отстраниться, отойти и отказаться от контакта. Но когда я посмотрела в его уставшее лицо, я смогла только стоять на месте.

Рука Флейма дрожала, когда он пытался дотянуться до моего лица, но затем она зависла в воздухе всего в паре миллиметров от него. Взгляд Флейма остекленел. Затем с трудом выдохнув, он отдернул руку и попятился.

Повернув голову направо, я увидела, что Мэй смотрит на меня, открыв удивленно рот. Стикс сердито смотрел, прищурившись. Моя кожа мгновенно оказалась будто в огне, щеки запылали смущением.

Сделав шаг назад, я направилась к коттеджу, отчаянно желая избежать внимания. Мэй бросилась следом за мной. Как только я собиралась оказаться в святилище дома, я услышала:

— Мэдди... — шепот печальным, гортанным голосом.

Я мгновенно замерла. Я посмотрела через плечо, увидев, что Флейм стоит перед своими браться в паре шагов. Он смотрел на меня с такой печалью, что мое сердце надломилось прямо посередине.

В его выражении застыла такая тоска, как будто он желал, чтобы я сказала ему что-нибудь. Да что угодно.

Вынужденно улыбнувшись, я заправила прядь волос за ухо и прошептала:

— Спокойной ночи, Флейм. Я... я рада твоему возвращению.

В своей голове я добавила: «ко мне», но так и не произнесла это вслух.