Только отойдя от шока, она увидела Гектора, который стоял неподалёку и осуждающе на неё глядел, а затем повернулся к ней спиной.

Молодая женщина вскочила и бросилась к нему.

— Гектор! Постой! Я всё объясню. Это не то, что ты подумал!

Он резко обернулся.

— Мне нет дела до того, с кем ты там крутишь за спиной у Париса! — отрезал он.

— Нет! Это не так! Он вообще меня задушить пытался!

— Зачем бы ему это понадобилось?

— Я… Я понятия не имею! — воскликнула Елена, — он обвинял меня во всём, говорил, что я ничтожество! — на её глазах выступили слёзы.

Гектор осторожно взял её за плечи.

— Ну всё, Елена, тише, успокойся, — произнёс он.

Она подняла на него глаза.

— Ты веришь мне? — тихо спросила царевна.

— Да. Верю. А с этим мерзавцем ещё поговорю!

— Не надо. Это лишнее.

***

Через какое-то время Гектор, наконец, вызвал Аякса на поединок. Не смотря на предостережения, попытки отговорить и предупреждения, он решился на этот шаг.

Как уже было заведено, оба войска встретились на площадке у стен Трои.

Посредине обвели большой круг. В центр бросили камень. Раздался, уже знакомый всем, звук барабанов.

Первым выдвинулся могучий Аякс. Этот воин был очень высок и широкоплеч. Доспехи на нём сверкали серебром. В руках он сжимал копьё, которым он потрясал в воздухе, и щит гигантского размера. Он шёл вперёд медленно, расправив плечи, будто показывал, что он — защита всех ахейцев. На губах его играла усмешка. В рядах греков слышались ободряющие крики.

Затем выступил Гектор. Он был наслышан о воинской славе противника и мельком видел его в бою, но почему-то, сейчас герой казался ему особенно огромным. Несмотря на это, наследник Трои решительно двинулся навстречу противнику.

Громовым голосом Аякс проговорил:

— Гектор, сейчас один на один с тобою сойдёмся мы в бою не на жизнь, а на смерть. И ты увидишь, что есть средь нас много героев, помимо падших. Не боюсь я биться с тобой! Начинай же сраженье!

Молодой человек так же громко и грозно ответил ему:

— Что ж, Аякс, полно вести нам разговоры. Вижу я, что ты мужествен. На такого, как ты, не стану я нападать украдкой. Я бью открыто! Посмотрим, попаду ли!

Противник кивнул ему. Гектор поднял руку с копьём и прицелился. Затем, последовал бросок. Копьё вонзилось в щит, почти пронзив его насквозь, но ахейца не коснулось.

Тогда Аякс бросил своё копьё. Гектор успел подставить щит, но бросок оказался столь силен, что пробил его. Остриё коснулось панциря.

Им подали новое оружие. Следующий бросок сына Приама пришёлся к плечу противника, пролетев мимо щита. В доспехах образовалась вмятина, но сам воин не покачнулся, а немного помедлив в свою очередь бросил копьё. Оно оцарапало шею Гектора, но особого урона не принесло. Утерев кровь, троянский царевич вдруг схватил с земли острый камень и бросил его в щит Аякса, наконец, пробив его.

После, мужчины отбросили испорченные щиты и схватились за мечи, скрестив их в смертоносном танце. Послышался лязг металла.

Долго длилось сражение. Уже сумерки начали спускаться на землю.

Много часов бились доблестные воины, но никто так и не смог одержать победу.

Пришлось им разойтись, так как стало понятно, что оба они одинаково сильны и любимы богами.

— Для меня было честью биться с тобой, — произнёс Аякс.

— Для меня тоже, — кивнул Гектор, — в первую очередь, врага нужно уважать. Тебя я уважаю.

— Ты храбр. Пока такие мужественные люди могут воевать, для Трои нет угрозы быть стёртой с лица земли. Ты будешь стоять до последнего. Лично у меня это вызывает восхищение.

Глава 17. Жить

Весна воцарилась на земле. Холода кончились, будто их и не было. Уже и представить себе было трудно, что ещё совсем небольшое количество времени назад на улицу было не выйти, предварительно не закутавшись в самое тёплое, что только можно найти. Солнце стало мягкое, яркое. Зимой свет его был каким-то безжизненным, а то и вовсе не было его видно, сейчас же можно было греться под нежными лучами. Ледяные ветра, некогда дувшие с моря, сменились на лёгкий бриз. Природа ожила и задышала, как будто пробудилась от долгого сна. Деревья покрылись свежей яркой листвой, птицы запели свои дивные мелодии. А небо стало голубее. Мрачные далёкие тучи больше не закрывали высокий небосвод. Устремив глаза ввысь, все видели бесконечность, такую родную и знакомую.

И настроение у людей было весеннее. Исчезла та мрачность, которая сковывала их сердца зимой. Ахкйцы вновь начали вести разгульный образ жизни, уверенные в своём абсолютном превосходстве, а троянцы преисполнились светлой надежды на свободу.

В лагере осаждающих больше не звучали стоны страдающих и умирающих. Всё вернулось на свои места.

В один солнечный погожий день Ахилл и Ифигения отправились в лес. Молодой человек, как всегда был в задумчивости, хотя мрачность на его лице сменилась даже некоторым подобием улыбки. Девушка радостно вертела головой по сторонам и то и дело подставляло лицо под солнечные лучи, которые приятно щекотали нос и дарили мягкое весеннее тепло.

— Как же хорошо стало! — воскликнула она.

— Ага, — немного отстранённо ответил он.

Некоторое время они шли молча. Это начало тяготить Иф.

— Почему ты молчишь? — напрямую спросила она. Ахиллес устремил на неё озадаченный взгляд.

— А что я должен говорить?

— Не знаю. Хоть что-нибудь.

Он лишь пожал плечами.

Вскоре, они оказались перед небольшим ручьём. Он журчал и стремительно двигался вперёд.

Девушка присела возле него и зачерпнула воды. Она была чистой и прозрачной.

— Холодная, — проговорила Ифигения.

Сын Пелея тоже зачерпнул на ладонь и умыл лицо.

— Тёплая, — возразил он.

Тут Иф увидела своё отражение в воде. Как давно она смотрела на себя в последний раз! Кажется, пришлось когда-то в Трое. Она немного удивлённо провела по лицу кончиками пальцев. Волосы стали гораздо длиннее. На правой щеке девушка увидела шрам, которого раньше не замечала. Рядом отразилось другое лицо. Ахилл.

— Любуешься? — усмехнулся он.

— Нечем любоваться, — насмешливо ответила она.

— Помнится, ты считалась одной из красивейших царевен Эллады.

— Это было давно.

— И что же? Жалеешь?

— Нет.

Затем, они пошли дальше.

Молодой человек вновь молчал. Наконец, Ифигения не выдержала:

— Посмотри вокруг! — воскликнула она, — тут так прекрасно! Природа проснулась, птицы поют, жизнь во всём! А ты так угрюм…

— Я не угрюм, — ответил он.

— Ты молчишь. Всегда молчишь.

— Я не птица-говорун.

— Перестань.

Она резко остановилась и задрав голову, вперилась взглядом в его глаза. Как всегда, там была лишь пустота. Ахилл не отводил взгляда.

— Нужно жить, — твёрдо сказала Ифигения.

— Зачем? — отозвался он.

— Так надо. Это чудесно! Просто попробуй.

— Не могу. Разучился.

— Пожалуйста! Попробуй! — прошептала она.

— Ты всё пытаешься сделать меня прежним?

— Нет. Я пытаюсь тебя оживить.

На секунду сын Пелея зажмурил глаза.

Затем, открыв их он склонился к девушке и легонько коснулся её губ.

Она резко отступила назад.

— Что ты делаешь?

— Пробую жить. Ты же сама решила оживлять меня.

— Но это что было?!

Ахилл усмехнулся и пожал плечами.

— Считай, что это был обычный дружеский поцелуй.

Ифигения покраснела, но потом нашла в себе силы сделать вид, что ничего не произошло.

Они пошли дальше.

Вдруг, девушка увидела огромный раскидистый дуб. Несколько мгновений она постояла перед ним, а потом, схватив своего спутника за руку, задорно воскликнула:

— А давай, как в детстве!

Он с сомнением посмотрел на дерево, но возразить ему Иф не дала, потому что уже карабкалась наверх.

Сыну Пелея ничего не оставалось, кроме как последовать за неугомонной подругой.

Они расположились на широкой ветке, находящейся высоко от земли. Оттуда открывался неплохой вид на округу.

Ифигения пристроилась подле молодого человека, положив ему голову на грудь. Она слышала, как сердце размеренно бьётся «Тук-тук… Тук-тук…»

Солнце постепенно клонилось к западу.

— А что ты будешь делать, когда война кончилась? — неожиданно поинтересовалась девушка.

— Не знаю… — протянул Ахилл, — я вообще не задумывался об этом. А ты?

— Как там всё будет, даже представить себе не могу. Но вообще, я мечтаю путешествовать, — воодушевлённо сказала она.