Это то, чего ты хочешь, Рон. Это то, чего ты хочешь.

Гермиона с сожалением смотрела на спину удаляющегося парня.

***

Что только что произошло? Что не так с Роном? Она была уверена, что они хорошо ладят, и ей даже начало казаться, что у него действительно есть чувства к ней. Сначала он говорил с ней так дружелюбно и мило, но спустя минуту стал таким холодным и далеким. Она вздохнула и бросила еще один камушек в озеро.

Возможно, Малфой был прав…

«Нет, на самом деле, я не хочу идти с тобой», — вторил голос Рона в ее голове.

Как она могла быть такой глупой? Как она могла даже подумать, что он вообще интересуется ею?

— Ты разозлишь гигантского кальмара, если продолжишь так швыряться камнями, — услышала она голос.

Волшебница бросила еще один камень и снова вздохнула. Сейчас она совершенно не желала его компании. Она предпочла бы остаться одна, но Драко Малфой… Ну… Он никогда не слушает.

— Надеюсь, гигантский кальмар проглотит меня целиком и убьет мгновенно, чтобы мне не пришлось больше мучиться.

Гермиона не смотрела на парня, что присел возле нее на траву, но чувствовала его напряженный взгляд на себе.

— Хорошо, что такое?

— Что такое? Ничего такого. С чего ты взял, что случилось что-то такое? — девушка горько засмеялась, чтоб не заплакать. — Ничего такого, — повторила она, как будто пыталась убедить себя.

— Я расслышал тебя еще в первый раз, — фыркнул слизеринец.

Драко взглянул на ее несчастное выражение лица и ухмыльнулся. Ему не нужны были объяснения Грейнджер, чтоб понять, что произошло. Он уже знал, что не так. В конце концов, он был там. Кроме того, Гермиона была отвратительным лжецом. Блондину не нужна была легилименция, чтобы понять, о чем она думает. Ее глаза рассказали бы ему все. Волшебница была для него открытой книгой.

— Как он мог так поступить? — громко воскликнула гриффиндорка, не в силах сдержаться. — Он ведет себя так дружелюбно и мило, а потом вдруг я ему не нравлюсь? Я сделала что-то не так? Или я что-то сделала, из-за чего он меня ненавидит?

Девушка опустила голову на колени.

Некоторое время Драко ничего не говорил. Он позволил себе полюбоваться утонченными чертами лица молодой девушки. Она излучала печаль и что-то еще. Он понятия не имел, что это. Слизеринец знал, как читать эмоции, но он не знал, почему люди чувствуют то, что чувствуют. Эмоции были для него трудной для понимания темой.

Волшебник конечно был способен чувствовать, но не всегда мог понять причину той или иной эмоции.

— О ком мы сейчас говорим? — спросил парень, старательно изображая невинность.

Девушка бросила на слизеринца взгляд, полный печали и некоторого раздражения.

— Рон! — сердито выпалила она. — Я предложила ему пойти со мной в Хогсмид! Я хотела пригласить его еще с прошлого месяца, и вот что вышло, когда я, наконец, набралась храбрости!

Драко не знал почему, но внезапно снова почувствовал острое желание задушить Уизли. Так или иначе, часов боли, которые он причинил парню, было недостаточно.

Все же хорошо, что он контролировал Уизли, чтобы тот не смог сказать «да».

Насколько оказалось удачным то, что Драко увидел, как они разговаривали в коридоре. Слизеринец наложил Империус на Уизли, как только услышал предложение Грейнджер. Было ужасно рискованно насылать непростительные чары так открыто, но оно того стоило. Кроме того, она уже начинала испытывать ненависть к рыжеволосому. Еще немного, и она не захочет иметь с ним ничего общего.

И вот тогда Драко, наконец, убьет его.

— И ты знаешь, что он сказал мне? Он сказал, что я скучная, вот что! — заявила девушка, а ее лицо покраснело от ярости. — Ему все равно! Ему все равно, что он мне нравится!

Прошу прощения?!

При последнем заявлении волшебник сжал кулаки. Он правильно слышал? Она сказала, что влюблена в чертового Уизли? Прямо ему в лицо?!

— Он, — процедил блондин сквозь зубы, — тебе нравится?

Выражение ее лица внезапно сменилось с гневного на смущенное.

— Я… Да, — тихо прошептала девушка, снова глядя на озеро. Вид действительно был прекрасный. Она не почувствовала внезапного изменения атмосферы вокруг, хотя ей стоило бы научиться замечать такое, пока она рядом с Малфоем.

Ему хотелось выбить из нее все дерьмо за то, что она так открыто об этом говорила, растерзать ее за то, что она вообще осмелилась сказать, что ей нравился другой человек.

Драко изо всех сил старался контролировать себя, чтобы не разорвать ее здесь и сейчас. Гермиона была его. Она не имела права любить кого-то другого!

— Ну, он все равно не чувствует того же, любовь моя, — резко отчеканил блондин, что заставило девушку вздрогнуть. — Смирись с этим.

— Я знаю, я просто… — шептала волшебница, пытаясь не расплакаться. — Я бы хотела, чтоб он чувствовал.

Малфой бросил камень в озеро с такой силой, что он перелетел далеко за середину, прежде чем погрузиться в глубины темных вод. О, Уизли за это точно поплатится!

— Сожалею, — слизеринец подделывал сочувствие, хотя на самом деле он практически хотел задушить ее за то, что она была так наивна и глупа.

Не сейчас, Драко. Сейчас не время.

Он попытался успокоиться, но это вообще не работало. Они снова молчали. Волшебник ощущал, как слегка вздрагивает от гнева, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Но когда блондин поднял взгляд на девушку, то увидел пару слезинок, скатившихся из ее глаз, и его глаза мгновенно вспыхнули.

Вот и все.

Она плачет… из-за Уизли.

— Мне жаль, Малфой, я просто так его лю…

Прежде чем она успела договорить, Драко притянул девушку к себе, грубо стискивая ее локоны на затылке. Гермиона вскрикнула от резкой боли в голове, но парню было все равно. Он больше не мог контролировать себя, чувствуя, как его кровь закипает. Малфой ощутил, как теплое дыхание волшебницы коснулось его лица. Ее глаза были полны страха. Это хорошо.

— Хватит, — резко прошептал слизеринец.

А затем он впился в ее губы, прежде чем Грейнджер смогла бы возразить. Он целовал ее с такой страстью, гневом и похотью, что это было почти наказанием. Он прикусил ее губу, заставляя приоткрыть рот. Язык Драко вторгся в теплый податливый ротик, лишая девушку возможности говорить. Гермиона дернулась в попытке остановить все. Нет. Он ей не позволит. Ладони слизеринца крепко обхватили лицо девушки, предотвращая любые возможности побега. Он пожирал ее, дразнил, заставляя целовать в ответ…

Гермиона точно не знала, когда это произошло, но внезапно ее язык двигался вместе с языком Малфоя. Она целовала его, и ей было все равно. Она не могла рассуждать здраво. Волшебница предположила, что это потому, что она была расстроена из-за Рона, и поэтому выместила весь свой гнев на поцелуй с Малфоем.

Его губы были теплыми и сладкими, и она ничего не могла с собой поделать. Гриффиндорка обняла парня за плечи и углубила поцелуй, позволяя слизеринцу исследовать ее рот. Они целовались так долго и страстно, что забывали дышать… И теперь они сражались за контроль.

Он был почти ошеломлен ее смелостью, но не собирался отступать или останавливаться. Драко наслаждался всем в этом поцелуе: как тело Грейнджер извивается в его руках, как ее волосы мягко скользят между пальцами, как ее губы сражаются с его, как он целует ее до крови…

И это было так чертовски хорошо…

Но она должна была оттолкнуть его… Не так ли?

Гермиона быстро вскочила на ноги, пытаясь выровнять дыхание. Гриффиндорка в полном шоке уставилась на парня, словно не могла поверить в то, что только что произошло. Его пристальный взгляд все еще не отрывался от нее.

Страх и сожаление в ее глазах были абсолютно прекрасны.

Губы слизеринца медленно скривились в столь знакомой ухмылке. Волшебница отступила на несколько шагов назад. А затем отчаянно бросилась бежать, не оглядываясь назад.

Комментарий к Глава 5.

Во время последней сцены по музыке чертовски хорошо вписывается Vixx

Error. (https://zf.fm/mp3/search?keywords=Vixx%20Error)

_________________________________

По идее, Драко должен был звать вы-сами-знаете-кого Волди. Лул.

И Лютеус переводится с латыни как “желтый”. Просто интересный факт)

Лунное зелье, бедный Рон D: увидим, что случится дальше)