– Я… Да… – она, наконец, решается поднять глаза.

– Не стоит так бояться, – ещё сильнее улыбается он. – Я тебя не обижу. Я, кстати, знаком с твоей сестрой.

Про себя Пэнси ухмыляется. Ну да, конечно, знаком. И очень даже близко. Когда он там с ней спал? Кажется, в прошлом году. Тогда Паркинсон устроила грандиозную истерику, а в ответ получила заявление о том, что вообще-то с ней самой они ни в каких отношениях не состоят и Драко не обязан отчитываться перед ней в своих действиях. Она передёргивает плечами от неприятных воспоминаний. А странный разговор буквально в метре от неё продолжается.

– Да, – кивает Гринграсс. – Дафна учится с тобой на одном курсе… Хотя что это я… Ты же знаешь это, – нервно хихикает она, не зная куда деться от этих пронзительных серых глаз.

Драко смеётся. Его забавляет эта девчонка.

– И ты, кажется, снова меня боишься, – он покровительственный жестом треплет её по макушке. – Но постарайся не врезаться в кого-нибудь более страшного, малышка, – это звучит не как обычные его издёвки в адрес почти всех учеников, а с какой-то лёгкой снисходительной усмешкой.

“Может, на него так подействовал этот образ нежной принцесски?” – проскакивает в голове у Пэнси. Отчего-то мысль эта неприятно колет.

Когда Астория лёгкой походкой удаляется, Малфой лишь секунду провожает её взглядом. Но этого достаточно, чтобы сердце Паркинсон упало.

Затем Драко поворачивается к ним.

– Чего пялитесь?! – грубо спрашивает он и, ничего больше не сказав, срывается с места и продолжает свой путь.

Пэнси с Забини переглядываются. Видимо, Блейз тоже это видел. Однако, решив не развивать тему, они спешат за другом.

Наконец, преодолев долгую дорогу до кабинета, троица заходит в него и устремляется к своим местам в третьем ряду, которые уже сторожат для них Крэбб и Гойл. Втроём они садятся за длинную парту, доставая принадлежности для урока.

Паркинсон готовится уснуть, так как слушать что-то о зельеварении ей совсем не хочется. И когда урок начинается, она находится в совершенно расслабленном состоянии.

Однако её наблюдательность обостряется, когда с Драко начинает происходить что-то не то: он то хватается за запястье, то нервно крутит головой, то, что самое странное, отчего-то переглядывается со Снейпом. Она ничего не понимает. Почему он так смотрит на декана? И почему тот тоже глядит на Малфоя? Привыкшая наблюдать за ним, Пэнси всегда тонко улавливает каждую перемену в его настроении. И сейчас явно творится что-то не то. И к этому наверняка причастен Северус, ведь эти взгляды отнюдь не случайны.

Урок заканчивается. Она собирает вещи и идёт к выходу, но у самых дверей замечает, что Драко остался. Его подозвал к себе преподаватель, и они тихо беседуют. Между тем к ней подходит Блейз.

– Он сказал, что ему нужно задержаться. Нам нет нужды ждать его.

Она кивает, бросает на Малфоя последний взгляд и вслед за ним выходит в коридор.

– Тебе не кажется, что у них там нечто необычное происходит? – задумчиво спрашивает Пэнси.

– Не знаю, – пожимает плечами Забини. – Думаю, если Драко захочет – он сам нам всё расскажет. А теперь извини, но мне нужно кое по каким делам.

– А как же…

– Прогуляю. С каких это пор уроки составляют проблему?

С этими словами Блейз уносится в неизвестном направлении. Паркинсон думает о том, что он мог умчаться на очередное свидание или же опять с кем-то повздорить и отправиться на разборки. Забини, должно быть, перенял от Малфоя эту постоянную таинственность.

Она вздыхает и в одиночестве отправляется в гостиную Слизерина. Сейчас хочется просто ни о чём не думать, но мысли упорно лезут в голову. Как же всё запуталось! Наступают трудные времена, то и дело появляются новые слухи и о пожирателях, и о Волдеморте. Пэнси никогда не разбиралась в этом всём слишком хорошо, но однозначно понимала, что это серьёзно. С другой стороны, Тёмный Лорд хочет очистить мир от магглов, грязнокровок и прочих. Значит, самой Паркинсон ничего не грозит. Гораздо больше её беспокоит роль Драко в происходящем.

Она видит, что ему сейчас тяжело. Его отец в тюрьме из-за всей этой истории с пожирателями, тёмной магией и прочим. И теперь Драко сам стал главой семьи, именно ему нужно поддерживать репутацию фамильного имени. Что в сложившихся обстоятельствах несколько затруднительно. Престиж Малфоя за последнее время и так пошатнулся, хотя он всё ещё лидер в Хогвартсе.

Пэнси не знает, что ему нужно, к чему он стремится, но отчаянно хочет поддержать во всём. Только бы он позволил быть рядом.

Когда несколькими часами позже Драко входит в гостиную Слизерина, Пэнси, уже переодевшаяся в джинсовые шорты и яркую модную майку, ждёт его с нетерпением. Когда он заходит, она вскакивает с дивана и поспешно подходит к нему.

– Что-то случилось?

– Нет, – безразлично отзывается он. – Всё нормально.

– Тебя очень долго не было.

– Снейп задержал.

Он проходит мимо неё и опускается в кресло, протягивая ноги к камину. Пэнси пристраивается сзади и начинает массировать ему виски. Он прикрывает глаза.

Разносится треск горящих поленьев, но благодатную гармонию разрушает голос Паркинсон:

– Послушай, я давно заметила, что ты часто пропадаешь где-то со Снейпом. Ты точно в порядке?

– Точно, – раздражённо, устало и нервозно отвечает он.

Ей неприятно, когда Малфой разговаривает с ней так, будто не может и не хочет понять, что она сильно за него беспокоится.

– Ты же знаешь, я лишь хочу помочь.

– Помогать нет нужды, когда ничего не происходит.

– Ты всегда так говоришь.

Он мотает головой, скидывая её руки.

– Слушай, – резко цедит он, – мне кажется, я уже тысячу раз давал понять, что не люблю, когда в мои дела пытаются бесцеремонно влезть.

Пэнси всегда обладала чувством такта, умела говорить и поступать так, как хотят того люди, делать вид, что она во всём готова им потакать. Но с Драко ей изменяло самообладание.

– Но мы с Блейзом не кто-то, а твои друзья. Когда ты начнёшь нам доверять? – ей всегда хотелось задать этот вопрос.

Сейчас её зелёные глаза в упор смотрят на него, в них переливаются сотни чувств и эмоций. Когда он поворачивается, в его серо-голубых льдинках не отражается ничего, что могло бы подсказать, о чём он сейчас думает.

– Не в моих правилах доверять кому-то кроме себя, – тихо говорит Малфой.

Паркинсон опускает взгляд. Её рука, замершая в нескольких сантиметрах от его щеки, безвольно повисает.

Он отворачивается, будто ничего не случилось. Безразличие видно во всём: в этой ровной осанке, идеально наглаженной одежде, уложенных волосах, полном пренебрежении к окружающим.

Пэнси подозревает, что в глубине души Драко другой, что он лишь прячется за своим тщательно выстроенным образом. Но не ей разрушить эту стену. Единственный раз, когда его защита дала трещину – той ночью, когда они нашли его пьяным и отчаявшимся. Подобное они делали и раньше: сумасшедшие тусовки нередко организовывались их троицей и ещё некоторыми слизеринцами. Однако тогда Малфой впервые позволил себе высказать хоть что-то, что его гложет. Но больше такого не происходило. И Паркинсон устала пытаться достучаться до него. Быть может, когда-нибудь это сделает другая девушка. Быть может, его сердце совсем очерствело и этого не произойдёт с ним никогда. По крайней мере, ей уже не помочь ему.

Она хочет уйти, предпринять очередную попытку сбежать от него, освободиться. Пэнси делает шаг назад, он никак не реагирует, не оборачивается. Она отступает ещё. Точно знает, что сейчас удалится и ему будет всё равно. Слёзы наворачиваются на глаза. Уже представляет, как сейчас пойдёт по коридорам Хогвартса в неизвестном направлении. Как будет плакать либо в одной из пустынных башен, либо на тёмной лестнице, либо ещё где-то. И ей не поможет множество “подруг”, которые так часто за ней увиваются, копируют её наряды и манеру речи, готовые исполнять любой её приказ. Навязываются во фрейлины к слизеринской принцессе. Нет, они ей сейчас не нужны. Ей никто не нужен кроме Него, а Ему не нужна она.

Пэнси готова развернуться и уйти. И тут его белая рука хватает её за запястье. Для неё это ещё страшнее безразличия, потому что в следующую секунду он безжалостно просит: