И Пэнси давно уже смирилась с этой ролью. И ей, кажется, даже не больно.

Как бы то ни было, подружка Драко Малфоя никогда не должна проявлять слабость, даже перед самой собой.

Однако, даже приказав себе никогда не поддаваться сожалениям, Паркинсон иногда в самой глубине сознания вдруг позволяет себе на секунду подумать о том, как всё могло бы быть. Но потом отчётливо понимает, что нет, не могло, и, встряхивая тёмными волосами, вновь нацепляет на губы это дурацкую въевшуюся улыбку, глупо хихикает и гордо идёт вперёд рядом с Ним.

Но о чём же всё-таки её тайные мысли, которые она так старательно душит, как только они появляются? Что если хоть на секунду позволить себе задержаться в них, предаться мечтаниям? Это слишком опасно. И Пэнси не хочет рисковать. Правда, продолжает иногда задумываться, не в силах совладать со своей человеческой натурой.

Девушка думает о том, что, возможно, будь она кем-то другим, Драко бы вдруг увидел в ней нечто большее, чем постоянную сопровождающую. Она даже и надеяться не может на чувства, но хотя бы дружбы она не заслужила?

Втайне Паркинсон немного завидует Блейзу. Он тоже постоянный соратник Малфоя, так же иногда практически “прислуживает” ему, так же всегда вынужден признавать авторитет Слизеринского принца. Но тут есть огромный нюанс: Забини всё-таки его друг. Как бы пренебрежительно Драко иногда не смотрел на него, он всё равно нередко прислушивался к его мнению. Мулат хоть что-то значил для Драко.

А Пэнси не значила.

Вроде как, если всё называть официально, она относилась к числу его “друзей”, причём, была из ближайшего и постоянного окружения. Но дело в том, что с друзьями обычно не спят.

Друзья – это люди, которые важны для человека. Они, а не кто-то другой. А её легко можно

заменить. Пэнси прекрасно это понимает. Если она уйдёт, найдётся другая красивая чистокровная девушка, которая, в свою очередь, станет такой же подстилкой для Малфоя, с виду пустой, ничего из себя не представляющей. И всем будет плевать, кто же она на самом деле.

Поэтому Паркинсон и не уходит. Ей проще смириться со своей ролью, принять её и даже такую партию играть достойно. Пускай про неё думают всё, что хотят.

В этом вопросе есть одно существенное преимущество. Когда она – подружка Малфоя, все обязательно будут бояться её и заискивать перед ней. И никто не посмеет ей высказать всё в лицо.

Разумеется, про неё ходят слухи. Но никто не оскорбляет в открытую. Конечно, девушки, если не всего Хогвартса, так хотя бы его половины, завидуют ей, втайне мечтая оказаться на её месте. Но никто не смеет даже пытаться. Конечно, некоторые парни презрительно называют её шлюхой, но, при этом, сами же и хотят её. Уж она-то это видит.

И самоуверенно усмехается.

Лучше пускай о тебе говорят и боятся, чем презирают и не вспоминают.

Вот он, весь Хогвартс у её ног. Весь, кроме одного человека. Того, у чьих ног, в свою очередь, она. Такая простая иерархия, своим существованием сжимающая Пэнси в железные тиски, не давая надежды выбраться.

Они идут по коридору втроём, элита Хогвартса, те, кто, по сути, правит этой школой. По крайней мере, им так кажется. Они движутся вперёд стремительно, высоко подняв головы, громко что-то обсуждая и пронизывая тех, кто перед ними расступается, полными превосходства взглядами. Впрочем, как всегда. Позади семенят несколько прихвостней Малфоя, которые всегда его сопровождают. Но Пэнси с гордостью думает, что они с Блейзом куда выше их в иерархии “Хогвартс под Драко”. Они прямо у трона негласного принца.

Не стоит преувеличивать, утверждая, что весь Хогвартс ничком падает перед ними. Многие люди с других факультетов и вовсе их не жалуют. Однако авторитет их огромен. Практически весь Слизерин признаёт Малфоя лидером, а вслед за этим факультетом и по половине учеников с других. Это не все, но количество действительно впечатляет.

“Как же люди иногда падки на власть, силу и деньги”, – иногда усмехается Драко, складывая губы в эту пугающую ухмылку, которая у многих вызывает дрожь.

“А ещё на красоту”, – игриво замечает Пэнси.

И непонятно, что она имеет в виду: то ли Драко, то ли то, что они красиво вместе смотрятся, то ли ещё что-то.

Малфой и Забини всё же знают, что она не такая уж и пустая, поэтому им ясно, что в этой фразе есть скрытый контекст. Но одна из немногих проблем их компании заключается в том, что Драко плевать на мнения друзей, а им двоим плевать на мнения друг друга. Поэтому у них и существуют единые взгляды на всё – взгляды Драко. И никто не жалуется. За могущество надо платить. А подчинение всего одному человеку не такая уж большая цена.

Двери столовой открываются, и троица шествует к своим центральным местам за столом Слизерина.

Когда они входят, многие поднимают глаза.

Проходя вдоль стола, Паркинсон замечает, что какой-то парень глазеет на неё так, будто он увидел нечто, впечатлившее его больше, чем первое появление в Хогвартсе. Пэнси про себя усмехается. Да, она как всегда обворожительна. Зелёный ей к лицу, юбка открывает прекрасный вид на идеальные ноги, а вырез топа достаточно велик, чтобы можно было увидеть там всё, что надо.

И ей нравится, когда на неё так смотрят.

Обычно она старается не думать, что в своих мыслях они либо обливают её грязью, либо мечтают о том, чтобы отыметь. Предпочитает не видеть то, что на самом деле проскальзывает в их взглядах, эту ненависть и похоть. Ей просто нравится представлять себя королевой. А Драко королём.

Они садятся на “троны” и начинается пир. Придворные то и дело бросают на них подобострастные взгляды, прислуга разносит шикарные блюда, вокруг не утихают разговоры и музыка, исполняемая лучшими в магическом мире музыкантами…

Оранжевый апельсин стремительно пролетает мимо Пэнси, минует Драко и шлёпается непосредственно в голову Блейза.

Вся фантазийная картинка в голове на удивление мечтательной Паркинсон разбивается. И вот она снова в столовой Хогвартса, где их хоть и боятся, и уважают, но всё же никогда не будут в открытую почитать и громогласно признавать их превосходство, хотя, на самом деле, сделали это ещё на первом курсе. Здесь все болтают о какой-то ерунде, музыку замещают истошные вопли юных волшебников. А Теодор Нотт, ещё один друг Малфоя, с сумасшедшим ржачем кидает апельсин в Блейза, который в ответ метает фрукт в него.

Вот вам и королевский двор, и светские манеры.

Только Драко остаётся спокойным и беспристрастным. Он взирает на происходящее с лёгким презрением, считая себя выше всего этого. И Паркинсон отчаянно тянется за ним, тоже хочет стать выше всех в его глазах, хоть чем-то привлечь внимание. Но только Малфой ничего этого не замечает. Чувствовать наличие Пэнси рядом – единственное, что ему нужно от неё.

Она сморщивает носик.

Небольшая рука с идеальным маникюром цепляет с тарелки печенье. Девушка кладёт его в рот и медленно пережёвывает, не отводя глаз от Драко, который в этот день на удивление мрачен.

Конечно, он никогда не блещет дружелюбием, но обычно с его губ то и дело срываются колкие шуточки с долей презрения, направленные на кого-либо из этого зала. Или же он ведёт разговоры с однокурсниками. Само собой, только с теми, кто этого достоин. Однако сейчас Малфой угрюмо молчит.

Пэнси осторожно касается рукой его плеча. Он тотчас резким движением чисто машинально скидывает её ладонь. Драко не любит прикосновений.

– Что с тобой? – спрашивает осторожно.

– Ничего, – отзывается он, так и не взглянув на неё.

– Ты за день и пары слов не сказал. И ты какой-то бледный, – продолжает она, действительно за него беспокоясь.

Паркинсон и сама не понимает, откуда в ней эта забота. Ведь она всего лишь избалованная девчонка из богатой семьи чистокровных волшебников, которая со стороны кажется очень эгоистичной. Но отчего-то Малфою ей всегда хочется помочь, проявить участие. Возможно, потому что если не она – то кто о нём позаботится? У него есть обожатели и враги. Но ни те, ни другие не видят в нём обычного человека, с которым могут происходить разные ситуации, в которых просто нужна элементарная человеческая забота. Но попыток Пэнси проявить её Драко не замечает. Это ведь всего лишь Пэнси. Он не знает её, поэтому одинок.