Поблизости от главного столика ужинали дядя герцогини, Василий Фёдорович Салтыков, а также её сестра, Прасковья Ивановна, щеголяющая большим декольте и костлявыми плечами, с мужем, генерал-аншефом Иваном Дмитриевым-Мамоновым. Позже начались танцы и царевна, любительница и мастерица этого дела упорхнула прочь. Двое мужчин отошли в сторону и продолжили разговор наедине.

  - Однако малышка Елизавета изрядно подросла. Скоро невестой будет.

  Генерал пристально посмотрел на девочку, беседующую со своим кузеном-императором, и кивнул.

  - Она очень хорошо смотрится рядом с его величеством. Особенно учитывая, что его недавняя помолвка с Марией Меншиковой расторгнута.

  - Я слышал, что Сергей Голицын отправился в Испанию, договариваться о браке Его величества с тамошним королем?

  - Да, это факт. Но католичка на российском троне? - Мамонов не договорил, лишь неодобрительно покачал головой. За шумом оркестра их никто не мог подслушать, а личные бдительные слуги предупредят, если кто-то из гостей подойдёт поболтать. Но в любом случае, два старых знакомых понимали друг друга с полуслова. Салтыков согласно покивал.

  - Немцев итак стало слишком много в столице. Плюнуть некуда.

  То, что дочь Екатерины Ивановны Елизавета Екатерина Кристина, в будущем известная под именем Анны Леопольдовны, была до сих пор лютеранской отцовской веры, Салтыкова не слишком смущало. Династический союз двух ветвей дома Романовых казался удачной идеей не только этим двум вельможам. Обер-шенк (Салтыков занимал придворную должность заведующего дворцовыми винными погребами) начал перечислять.

  - Миних в военной коллегии, Сиверс в Морской коллегии, Остерман в Коллегии чужестранных дел, Левенвольде в Имперской канцелярии. Пора начать борьбу с засильем иноземцев.

  - Ты собираешься вернуться в политику, Василий?

  - Я никогда не уходил далеко, Иван. Оберегал нашу семью, наш род. Сейчас мы гораздо ближе к трону, чем два месяца назад. Меншикова и голштинцев уже нет, а молодому царю нужна опора из самых преданных и достойных родов.

  - Будет непросто договориться с Голицыным, Апраксиными, Головкиным, Черкасским, Юсуповым, Долгорукими. У каждого из них свои амбиции.

  Салтыков поморщился.

  - С Долгорукими нам не помирится после моего развода с сестрой Алексея Григорьевича.

  Мамонов кивнул.

  - По счастью, царь не слишком расположен к ним в последнее время. Своего приятеля Ивана отослал в Петрозаводск из-за истории с женой Никиты Трубецкого. А когда в Сенате Василий Лукич и Алексей Григорьевич попытались вызвать из Сибири и с Кавказа своих родичей на подмогу, он лично этому воспрепятствовал. Не знаю почему, но он явно им не доверяет.

  - Отлично! Попробуй договориться с остальными. Нужно убедить всех, что брак царя с моей внучатой племянницей будет лучшим вариантом для всех.

  - Этого может оказаться недостаточно. Нужны ещё союзники.

  - Кого ты имеешь в виду?

  - Церковь. Духовник его величества стар и давно просится на покой. Кто порекомендует нового, Феофан или Георгий?

  - Ты знаешь нужный нам ответ, Иван. Феофан Прокопович лицемер и интриган, сторонник немцев. Нам нужно всячески поддерживать владыку Георгия. Но, к сожалению, моя репутация в глазах церкви подмочена из-за развода.

  Дмитриев-Мамонов улыбнулся.

  - И снова придётся всё делать мне.

  - Когда мы победим, Иван, ты получишь всё, о чём мечтаешь. И береги сына. Может случиться так, что царём станет он.

  - Я на это уже давно не надеюсь, Василий Фёдорович. По новому закону о престолонаследии впереди него великая княжна, цесаревны, твои племянницы и малолетняя Елизавета мекленбургская.

  - Всё это бабы. Буду рад, если Елизавета станет женой царя, но царица на российском троне - это неправильно!

  03/06/14

  Глава 2

  Уже несколько дней прошло, как я сложил с себя звание командира гвардейцев и теперь числился в составе преображенцев 'за штатом'. Кроме того, я принял новое звание 'шефа Преображенского полка'. В Семеновском ту же роль уже много лет выполнял Михаил Голицын, новый глава Военной коллегии, которому ещё долго добираться в столицу из Малороссии. Решение отчислить самого себя из состава гвардии я принял для того, чтобы избавить её от других подобных недорослей. Например, Петя Шереметев с трудом скрывает свою обиду, что он теперь уже не гвардеец.

  - Прекращай дуться, Петя. Через четыре года тебе исполнится восемнадцать, и ты снова встанешь в строй!

  Я, Петя и ещё много всякого народу стояли на большом холме и наблюдали за очередными большими маневрами с участием гвардии, первого и второго петербургского полков, батальонов морской пехоты, эскадронов Лейб-Регимента и батарей артиллерии. За прошедший месяц в мои военные игры оказались втянуты все столичные полки. Уже все привыкли и новым стандартам ускоренного передвижения на марше, а также к многим мелочам, которые в совокупности усиливают боеспособность армии.

  На марше бойцы идут с серьёзным грузом. В случае передвижения без обоза этот навык очень пригодится.

  Воду используют только кипяченную. Поначалу близость колодцев с вполне пригодной для питья водой сбивала солдат с толку. Кое-кто попытался игнорировать приказ, но нарушителей сурово наказывали, а для сомневающихся умников провели демонстрацию микробов в специально привезённый из Академии микроскоп.

  На марше используют разведку и боковое охранение из состава лёгких егерских рот, которые появились в каждом батальоне. У них груз за плечами поменьше, зато передвигаться приходится больше, да в основном по пересечённой местности.

  Обычные роты по сути уже не отличаются от гренадёрских. И те и другие учатся штыковому бою, а гранаты в полевых сражениях невозможно использовать из-за разлёта осколков, поражающих своих также легко, как и противника.

  Тактика тоже меняется. В данный момент преображенцы осуществляют атаку батальонными колоннами позиций семёновцев. Пока ещё наступающие далеко от позиций противника и в промежуток между колоннами на левом фланге двинулась конница Лейб-Регимента. По условиям задачи, если пехота не образует каре - семёновцы одержат победу. Против несущейся конной лавы выстроилась только редкая цепь егерей-застрельщиков.

  - Как бы не затоптали егерей ненароком! - забеспокоился стоящий рядом со мной Семён Салтыков, один из трёх (вместе с Юсуповым и Дмитриевым-Мамоновым) оставшихся 'штатных' штаб-офицеров Преображенского полка. Ушакова и Матюшкина я вывел 'за штат' - пусть занимаются спецслужбами в моей канцелярии.

  Егеря бросились врассыпную, но навстречу коннице слитно громыхнули несколько орудий полковой артиллерии. Холостые заряды не остановили разгоряченных всадников, но опять же по правилам маневра атака считалась отбитой. В довершение крайние ряды остановившихся колонн развернулись и произвели залп в упор по прорывавшейся кавалерии.

  - Молодцы! Не растерялся Юсупов! - обрадовался Салтыков. Похоже, бравому командиру самому хотелось бы поучаствовать в действиях на левом фланге, где сегодня командовал майор Григорий Юсупов, но за ним оставалось общее командование.

  Между тем, на правом фланге две колонны подполковника Мамонова продолжали движение. Барабанный бой, под который солдаты держали шаг, ускорился. Одновременно линия семёновцев напротив них разразилась залпом из ружей. По правилам манёвра первая шеренга колонны считалась уничтоженной, но колонна продолжала движение. Пока противник лихорадочно перезаряжал оружие, колонна приблизилась уже меньше чем на полсотни саженей и перешла на бег. Бег шестисот человек, сохраняющих строй - непростой маневр, особенно в условиях боя на недостаточно ровной местности. Последнюю пару недель по моему распоряжению этому упражнению уделялось повышенное внимание. Семёновцы сделали ещё залп. В голове бегущих под быстрый ритм барабана небольшая заминка - передняя шеренга 'убитых' остановилась и сквозь её ряд должны были, толкаясь, протиснуться бегущие следом.