Выбрав удачный момент, когда ветер ненадолго утих, он с громадным усилием вытащил из палатки два спальных мешка и принес их к снежному полю, покрывавшему один из утесов обрывистых скал возле палатки. Но ветер был настолько силен, что требовалось приложить все усилия, чтобы выбить ступеньки по крутому снежному полю и здесь укрепить мешки в условленном положении; расположенные в форме буквы «Т», они сигнализировали оставшимся на 1200 метров ниже, что никаких следов их товарищей не найдено.

Подав этот печальный знак, Оделль возвратился в палатку. В ней он взял компас Мэллори и кислородный аппарат системы Ирвина, - две вещи, которые, казалось, только и заслуживали внимания, чтобы сохранить их, - потом он закрыл палатку и приготовился к возвращению.

Но прежде чем отправиться в путь, он еще раз взглянул на величественную вершину над ним. Поминутно она как бы приоткрывала свои черты, задернутые тучами. Казалось, она смотрела на него вниз с холодным равнодушием, как на просто ничтожного человека, и на его просьбу открыть тайну его друзей она отвечала холодным завыванием ветра. И когда Оделль снова посмотрел на нее уже во второй раз, иное выражение проскользнуло в ее одухотворенных чертах. Казалось, было что-то чарующее в ее величественной осанке.

Оделль был уже почти очарован ею. Для него было ясно, что всякий альпинист должен неизбежно подпасть ее чарам. Всякий, кто приближается к ней, должен быть навсегда увлечен ею и, позабыв все опасности, будет стремиться к этому самому священному и самому высокому месту над всем остальным в мире.

Оделлю казалось, что его друзья также зачарованы вершиной, иначе зачем бы они остались там? И, может быть, это очарование есть разрешение тайны, так как великая гора привлекает с такой же силой, как и отталкивает. И чем ближе к вершине подходят люди, тем сильнее она притягивает. Она выжмет из них последние силы энергии и потушит последние искры смелости прежде, чем сама уступит их настойчивости. Она заставит человека проявить все свое величие и побудит его к еще большему напряжению. И поэтому она так очаровывает людей, заставляя их проявить максимум сил.

Гора имеет много общего с другим явлением в нашей жизни. Одна из великих тайн заключается в том, что все, наиболее ужасное и страшное не отталкивает человека, а притягивает к себе, и толкает его, может быть, на временное несчастие, но, в конце концов, дает такую высокую радость, которую он никогда не испытал бы без этого риска.

Очевидно, сам Оделль был также охвачен стремлением к вершине, и если бы он не был обеспокоен случаем со своими друзьями, он, вероятно, остался бы на ночь, и на следующее утро отправился на вершину. И кто знает, может быть, ему удалось бы достичь ее, так как он оказался самым приспособленным из всех, кто уже поднимался на вершину.

Но этого не случилось, и еще раз Оделль спустился с вершины. Стесненный неуклюжим кислородным снаряжением, которым он не пользовался, но которое хотел сохранить в воспоминание о своих друзьях, под сильными порывами ветра, которые, казалось, пронизывали его насквозь, он сосредоточивал все свое внимание на том, чтобы благополучно сойти по открытым каменным плитам хребта и избежать падения на их поверхности, засыпанной обломками пород. Он ускорил свои шаги ниже, на более удобном пути, но время от времени должен был искать защиты от сильных порывов налетавших шквалов у подветренной стороны скал и убеждаться, что у него нет признаков отмораживания. Наконец он достиг лагеря на Северном перевале. Здесь он несколько успокоился, найдя записку от Нортона, на основании которой убедился что он предупредил желание Нортона не оставаться дольше вверху в виду неизбежного приближения муссонов. Может быть, он и взошел бы на вершину, но шторм мог помешать ему возвратиться обратно, к тому же в настоящих условиях нельзя было ожидать никакой поддержки. Он мог только увеличить и так уже тяжелый список погибших.

Ему не оставалось ничего другого, как возвратиться; он обязан был сделать это для своих товарищей. Но в нем навсегда останется одухотворенное очарование вершины, которое он тогда пережил.

Оставался открытым вопрос: достигли ли Мэллори и Ирвин вершины?

Когда Оделль видел альпинистов в последний раз, они очень запаздывали в своем продвижении. В 12 ч. 50 м. они находились еще за 240 метров от вершины, а может быть даже и за 300 метров. Оделль не мог вполне точно определить то место на вершине, на котором он их видел. Ведь это было только мимолетное видение в тот момент, когда над горой приподнялось мятущееся покрывало тумана; а на неровном изломанном гребне хребта нелегко определить положение. Во всяком случае альпинисты находились значительно ниже того места, на котором предполагал быть в это время Мэллори. Наверное, он надеялся в этот момент уже стоять на вершине.

Прежде всего, мы должны проанализировать возможные причины их задержки и тогда решить, не было ли налицо таких условий, которые помешали бы им достигнуть вершины. Оделль тщательно занялся этим вопросом. Припомним, что в день подъема Мэллори погода не была так благоприятна, как тогда, когда Нортон и Сомервелль совершали восхождение. День был туманный с порывами ветра и снегом. На 600 метров ниже их Оделль испытал яростный ветер, жестокий холод и густой клубящийся туман. И когда на мгновение туман прояснился и перед ним открылось то удивительное видение на вершине, он заметил, что значительные количества свежего снега покрывали скалы вблизи верхней части хребта. Возможно, что это обстоятельство явилось одной из причин их задержки. Другой причиной могла быть тяжесть и неуклюжесть аппаратов для кислорода. Мэллори в своей последней записке из 6-го лагеря с раздражением говорил о них, как о неудобной затруднительной ноше для альпиниста. При нагрузке этими неуклюжими аппаратами путь по каменным плитам, покрытым снегом и засыпанным обломочным материалом, мог представлять большое затруднение. Кроме того сами кислородные аппараты могли требовать починки или каких-либо приспособлений как еще до выхода из 6-го лагеря, так и в пути. Все это понятно. Кажется скорее неправдоподобным, чтобы пояс тумана и облаков, в котором находился Оделль, мог простираться до уровня той высоты, до которой они поднялись, и так или иначе задержать их продвижение.

Все эти обстоятельства или некоторые из них могли, по словам Оделля, задержать альпинистов и помешать им подняться выше к этому времени. Но когда он видел их, «они двигались поспешно, как будто желая наверстать утраченное время». Слово «поспешно» следует особенно отметить.

Все это устанавливает, что в 12 ч. 15 м. расстояние до вершины оставалось в 240 или 300 метров. А между тем четыре часа дня были последним сроком, в который следует быть на вершине, чтобы иметь достаточно времени для безопасного возвращения до наступления муссонов в лагерь - на этом сроке сходились и Мэллори и Нортон. Могли ли в таком случае Мэллори и Ирвин в течение этих остающихся трех часов подняться так высоко?

Это означало скорость подъема около 90 метров в час при том расстояний, которое им оставалось пройти. Нортон и Сомервелль без кислорода не могли достигнуть такой быстроты. Между 6-м лагерем и высшей точкой, до которой они дошли, их скорость равнялась только 62 метрам в час. Но, применяя кислород, альпинисты могли двигаться быстрее, и, как отмечено выше, в тот момент, когда их видел Оделль, они продвигались быстро. Поэтому от них можно было ожидать скорости 90 метров в течение часа, а может быть, и еще больше.

Но, может быть, на пути к вершине могли встретиться серьезные препятствия и в последний момент остановить их! Это казалось мало вероятным. Оделль полагает, что только два места могли в некотором отношении создать затруднения. Первое место было известно в экспедиции под именем «второго порога». Оно было крутым, но преодолимым с северной стороны. Второе место, которое могло представить некоторые затруднения, находилось как раз у подножия последней пирамиды, где плиты становились круче; оно предшествовало относительно легкому хребту, который вел уже к самой вершине. Нортон еще раньше отметил, что это место требует особой осторожности. Но Оделль указывает, что такие средней степени трудности, как эта часть пути, не могли долго задержать альпиниста, обладающего такой ловкостью и опытностью, как Мэллори, и тем более обескуражить его. Таким образом на их пути не было физических препятствий, которые могли бы помешать им достигнуть вершины.