Сэнди старалась не пялиться на него. От взгляда Тони всегда исходила некая магия, заставлявшая сжиматься горло и усиленно биться сердце. Вот и сейчас само пребывание в одной комнате с ним действовало на нее как сладкий дурман. Тони, Тони, стенала она про себя, о чем мы думали, когда расставались друг с другом? Зачем мелочам придавали такое значение, вместо того чтобы сохранить главное — чувство, которое питали когда-то взаимно. Теперь же нельзя даже предсказать, что ждет их впереди, еще нелепее строить иллюзии. Сэнди не могла понять, рад ли Тони встрече с ней или абсолютно безразличен.

Полная жалости к себе, Сэнди помалкивала все оставшееся время обеда и даже когда ехали в «мерседесе» Роджера Рида, пригласившего всех в городской клуб, где должен был выступать сенатор штата Джорджия. Событие для Брансуика значительное, вот почему свекровь и редактор ее газеты Роджер Рид не могли его пропустить.

После официальной части с речами, ответами на вопросы, особо приглашенная публика направилась в банкетный зал.

Поднимаясь по старинной лестнице из полированного дуба, Роджер, галантно поддерживавший Сэнди под локоть, неожиданно наклонился к ней и сказал:

— Ты неотразима. Бьюсь об заклад, сам сенатор обратил на тебя внимание.

Однако и столь откровенная похвала не повысила настроения Сэнди. Вот если бы Тони произнес нечто подобное! Впрочем, это было маловероятно.

В отличие от конференц-зала помещение для банкетов было более уютным. Обшитые деревянными панелями стены, небольшая площадка, возвышающаяся над полом, для любителей потанцевать, за резными перильцами — место для оркестрантов, курительные столики, свободно расставленные мягкие, удобные кресла.

— Неплохое местечко, а? — бросил Роджер, когда они с Сэнди уселись в просторное кресло на двоих. — Как и у большинства зданий этой части города, у него богатая история...

Как бы ни были интересны истории, которыми забавлял ее Роджер, Сэнди ни на секунду не забывала о Тони. Он занял кресло наискосок от нее, и их колени почти соприкасались. Хвастливые высказывания сенатора, по-свойски общавшегося с присутствующими, тоже доходили до нее как сквозь вату. Она даже не заметила, когда он раскланялся, сославшись на необходимость вернуться к государственным делам. Сразу после его исчезновения загремела музыка и начались танцы. На площадке закружилось несколько пар.

Сэнди нахмурилась. Тони будто весь был поглощен пивом, пенившимся в кружке, в ее сторону даже не смотрел.

— Как ты? — спросил ее Роджер. — Может, потанцуем?

Обиженная тем, что Тони не пригласил ее, она тут же согласилась. Роджер оказался великолепным партнером. Но он же не Тони, поэтому танцевала Сэнди без всякого удовольствия. Когда она вернулась к своему креслу, к их группе присоединились сестра Тони Пэгги Госсег с мужем и незнакомая Сэнди потрясающая брюнетка.

Свекровь представила ее.

— Это Долли Клинф, наша дальняя родственница.

Обладающая нюхом на соперниц, Сэнди сразу поняла: та, без сомнения, положила глаз на Тони. Это было написано на ее красивом лице. Более того, Сэнди не сомневалась в том, что они уже переспали, а она-то, дура, еще на что-то надеялась... Сестры Тони наверняка в восторге от его выбора: Долли — их подруга с детства и уроженка Брансуика.

Свекровь, похоже, догадывалась, какие муки испытывает Сэнди. Обратившись к сыну, она негромко сказала:

— Ну, побалуй меня, как бывало в добрые времена. Вы когда-то с Сэнди неплохо танцевали. Что вам мешает тряхнуть стариной? В конце концов, вы же не враги друг другу.

Тони не мог отказаться. Отставив в сторону пиво, он встал, протянул жене руку.

— Если Сэнди не против, я с удовольствием.

Чуть смутившись, она позволила ему вывести себя на танцплощадку. Щеки вспыхнули румянцем, как только Тони обнял ее. Внутри затрепетало. С удивлением Сэнди почувствовала огонь желания, разраставшийся в ней от соприкосновения их рук, бедер...

Так уж случилось, что свекровь выбрала для них медленный, романтический танец, вызвавший пьянящие воспоминания. Под эту мелодию они однажды танцевали на вечеринке друзей в Нью-Йорке, а когда вернулись домой, словно голодные, набросились друг на друга, без устали предаваясь любовным утехам.

Помнит ли Тони тот вечер? Стояла жуткая жара. Кондиционер не работал, вентилятор не спасал. Простыни и тела их стали влажными, а им все было мало. Волнами накатывал экстаз, доставлявший обоим невыразимое наслаждение.

Притянув ее к себе, Тони невольно ответил на этот вопрос. По крайней мере, ответил на него по существу. Пренебрегая тем, что могут подумать мать, сестра, Долли, Роджер, да и вообще все вокруг, Тони прижался к ней животом, бедрами... и Сэнди сразу ощутила, как упруго напряглась его мужская плоть...

Это возбуждение немедленно передалось и ей. Боже милостивый, думала Сэнди, забыв обо всем на свете, я все еще люблю и хочу его...

Когда Тони вдруг отстранил ее от себя, Сэнди оторопела.

— Через пару часов мне выходить в свой патруль, — хрипло произнес он.

Она растерянно молчала. Неужели вот сейчас Тони просто уйдет. В смятении она не могла подобрать слов, чтобы хоть как-то отреагировать.

Проклятье... в свою очередь в замешательстве думал Тони.

— Ты же хочешь взять у меня интервью? — нетерпеливо пророкотал он, с силой сжимая ей руку. — Так вот тебе шанс. Поедем со мной сегодня на Фрискол.

Сэнди не сразу сообразила, что близится полночь. Значит, в убежище Тони на острове они будут одни, если только добровольцы из черепахового патруля не имеют привычку ночевать под его крышей. Впрочем, ничего не случится, окажись они там и наедине. То, что Тони разгорячился и возбудился на танцплощадке, вовсе не значит, будто он мечтает заняться с тобой сексом, пригласив в постель, мысленно отчитывала себя Сэнди. Если ты хочешь увидеть Тони спасающим морских черепах, когда они откладывают свои яйца, нет и не будет лучшего момента; твой газетный материал обретет столь живые детали и подробности. Сейчас в ней больше говорила профессиональная журналистка, чем просто размякшая от чувств женщина.

— Меня твое предложение устраивает, — наконец произнесла она. — Но я одета не для такой экспедиции. Заедем сначала в дом твоей матери, я переоденусь, ладно? Возьму диктофон, фотокамеру, блокнот. Я должна вооружиться до зубов...

— Мне тоже нужно захватить кое-что. Так поехали? Время не ждет.

Откланиваясь с компанией, увлеченно беседовавшей за коктейлем, Сэнди почувствовала некую неловкость. Сестра Тони была явно раздосадована поворотом событий. Долли Клинф тоже. Одна только свекровь, как показалось Сэнди, не проводила их осуждающим взглядом.

Припаркованный в ближнем переулке джип сверкал, вымытый Тони специально ради Сэнди, а сам он, вспомнив о хороших манерах, предупредительно распахнул перед ней дверцу.

— Как в старые добрые времена, — усмехнулся он, пока женщина усаживалась. Мгновение спустя, однако, пожалел о сказанном. Еще подумает, что мне не хватало ее все эти два года!

Сэнди озадаченно посмотрела на него: о каких старых временах он говорит?

— У тебя не было джипа, пока ты жил в Нью-Йорке.

— Ты права, не было, — согласился Тони. Сидеть бок о бок им обоим было немножко странно, словно это не реальность, а сон наяву. Погруженные в свои мысли, всю дорогу до дома Тернеров они почти не разговаривали. Остановив машину у парадного входа, Тони сказал:

— Буду признателен, если ты поторопишься. Пока собираешься, зайду пожелать спокойной ночи Лизи, девочка привыкла, что я заглядываю к ней перед сном.

Сэнди немного удивились такой взаимной привязанности, но размышлять над этим сейчас было некогда. Она взбежала наверх по ступенькам в «мимозную» комнату, скинула с себя шелковое платье, натянула бежевые шорты, светло-голубую футболку, спортивную безрукавку цвета хаки. Туфли на высоких каблуках сменила на туристические ботинки с толстыми вязаными носками. Голые ноги отливали молочной белизной. Ну и что? Она рыжеволосая и к тому же девушка городская. Ей нечего стыдиться бледной кожи.