– А я сегодня надел самое лучшее, – печально сказал Кирилл. – Как ни пойду к морю, каждый раз что-нибудь приключится. Но волна была классная! Наверное, метра три в высоту. Ей бы побольше скорость, и мы бы синяками не отделались. Надеюсь, вода никого не унесла в море. Слушайте, надо отсюда сматываться, пока никто не догадался, чья это работа.

– Как сматываться? – спросил Колин. – Голыми? Это здесь так ходят, а в городе все будут пялиться.

– Прикроемся ветками, – предложил мальчик. – В экипаже будет невидно, и мы здесь такие не одни.

– Уезжаем, – решила Луиза, ощупывая ободранные ягодицы. – Кто пойдет за ветками?

– Кто это сделал, тот пусть и идет! – сказал Крис. – Я люблю приключения, но надо знать меру!

Колин без спора пошел ломать ветки и вернулся с целой охапкой. Глядя на него, заготовкой ветвей занялись другие. Экипажей на этом пляже больше ни у кого не было, но были верховые лошади. Им тоже досталось, но меньше, чем людям.

Их поездка по городу прошла незаметно, в отличие от пешего марша сотни голых горожан. В столице потом долго гадали, чья это выходка, а наиболее предусмотрительные из посетителей пляжа взяли моду развешивать свою одежду на уцелевших кустах.  Когда возвращались, заехали к особняку, чтобы высадить Колина с Кириллом.

– Мы туда заезжать не будем, – сказала им Луиза. – Приезжайте к нам завтра. Кирилл, ты мне так и не рассказал о вашем путешествии.

– С вами не соскучишься, – добавил Крис. – Колин, не забудь заполнить флакон и все время носить с собой. Только хорошо помой, а то он воняет духами.

Ребята простились и, прикрываясь ветками, пошли к закрытым воротам. Дома их встретила Хельга.

– Вас что, обокрали? – уставилась она на них. – Неужели так шли через весь город? Клод, выйди полюбуйся.

– На кого любоваться, на них? – спросил вышедший в коридор Клод. – Ну и что с вами случилось?

– Кому-то не дает покоя чужая слава, – сказал Кирилл, – а мне теперь не в чем ходить! Это была моя самая лучшая одежда!

– У меня она вообще единственная, – сказал Колин. – Клод, вы можете вызвать мастера? Только у нас пропала не одна одежда, но и обувь. Деньги у меня на все есть.

– Сейчас я тебе дам свой халат, и все расскажешь, а потом я отправлю в лавку кого-нибудь из слуг, – решил Клод. – Купят вам что-нибудь из готового, а потом сбегаете заказать нужное сами. Так выйдет дешевле.

После рассказа Хельга долго смеялась, но Клода происшествие на пляже не развеселило.

– Думать нужно, – сердито сказал он Колину. – Стихийные духи в разных местах имеют разную силу. Сколько ее в вашей реке и сколько в море! Хорошо, если после твоей выходки не будет утонувших. А если бы там были дети? Да и то, что столько людей лишилось одежды и обуви, меня не веселит. Теперь им все это нужно покупать, а на пляже отдыхают не одни дворяне, и у всех разный достаток. Для одних это пустяк, а для других уже нет. Нужно постараться, чтобы об этом никто не узнал. Любви горожан такими выходками не добьешься.

Колин понимал, что ругают за дело, но все равно слушать такое было обидно. Завернувшись в халат друга и поддерживая его руками, чтобы не волочился по полу, он ушел в свою комнату, где первым делом сполоснул ароматный флакон и заполнил его вонючей настойкой из бутылки. Мальчик магией лишил запаха бутылку с остатками настойки и спрятал ее в шкаф. Лечь в кровать он уже не успел.

– Где моя настойка? – спросил возникший в комнате демон. – Не советую говорить, что ее у тебя нет!

– Она у меня есть, – справившись со страхом, ответил Колин. – Но все имеет свою цену!

– Что тебе нужно? – нетерпеливо спросил Лафрей. – Говори, только быстрее!

– Я хочу очень быстро стать старше на три года!

– Зачем это тебе нужно? – удивился Лафрей. – Какой дурак станет укорачивать свою жизнь? Твое тело не просто станет старше, оно и проживет меньше!

– Хочу стать шестнадцатилетним! – уперся мальчишка.

– Станешь, – согласился демон. – Не сейчас, а через месяц. Только нужно нагружать мышцы, иначе будет плохо. Где настойка?

– Держи, – сказал Колин и поставил на стол флакон.

– Странный запах, – сказал демон, облизнув губы раздвоенным языком. – Но вкус тот, что нужно. Следующий раз приготовь ее побольше, а то ничего делать не буду!

– Значит, вы и есть Большой Ник? – спросил барон невысокого толстяка с жуликоватыми глазами. – И что в вас большого?

– Оборот, – расхохотался он. – Мой тезка, который тоже торгует мехами, будет повыше меня, но до прозвища он еще не дорос. Прозвище у нас просто так не дают, его еще нужно заслужить.

– Давайте увеличим ваш оборот еще больше, – улыбнулся Кай. – У меня есть десяток мешков прекрасных шкурок. Все я их сюда не принес, только несколько на выбор. Если сойдемся в цене, я вам продам все сразу.

– Давайте посмотрим, – посерьезнел толстяк. – Неплохой мех, но у меня его много. Могу взять, но большой цены не будет. За такую дам золотой.

– На продажу такие у вас стоят пять! – возразил Кай. – Не велика ли разница?

– Не хотите – как хотите, – потерял к нему интерес толстяк. – Мне такие меха без надобности.

– Ладно, зайду еще к Нику без прозвища, – сказал барон, собирая шкуры в сумку. – Если и он окажется жмотом, возьму их с собой в столицу. Наверное, без торга за пять золотых продам. Все лучше, чем вам отдавать даром.

– Так вы едете в столицу? – оживился толстяк.

– А что я забыл в этом городе? – сказал Кай. – Купили гражданство и уезжаем. Кое-кто из спутников хочет остаться здесь, поэтому хотел продать шкуры и выплатить их долю, но могу отдать своим золотом, а шкуры приберечь. Я думаю, вы на меня не сильно обидитесь, если я их в столице продам по дешевке? Сильно я вам цены не собью.

– Три золотых, – пошел на уступку толстяк.

– Пять! – назвал свою цену Кай.

– Четыре! И это мое последнее слово!

– Ладно, – проворчал Кай. – Смотрите другие меха. И вот еще что... Вам мушкеты не нужны? У меня есть лишние, а бегать искать оружейников неохота.

– Сколько мушкетов? – спросил Ник. – Двадцать это многовато... Хотя, если в хорошем состоянии, то возьму.

Через четыре часа, избавившись от лишнего оружия и мехов, барон опять собрал всех в своей комнате и раздал золото. Стражнику досталось тридцать монет, а Дитеру с Катериной – пятьдесят, после чего их отпустили.

– Теперь разберемся с вами, – сказал Кай. – Вам, Артур, причитается сотня монет, но если мы поплывем, за место на корабле с вас возьмут пятьдесят золотом. Поэтому держите пятьдесят золотых, а остальные пока останутся у меня.

– Спасибо, – поблагодарил Артур. – Я и на это, по правде сказать, не рассчитывал.

– А ваши две сотни, Хартмут, полностью уйдут на ваш проезд.

– Ну и хорошо, – ответил шевалье. – Хоть на дорогу не тратиться. Вы не узнавали, почему так дорого берут?

– Здесь плавают разные корабли, – сказал Кай, – поэтому цены тоже разные. Я вам сказал самую большую цену из тех, которые мне говорили, поэтому деньги еще могут остаться. Оказывается, этот город здесь не единственный. На сотню лиг восточнее на побережье есть город Сарск, который раза в три больше этого. Живет он добычей меди, которой там горы. Я это говорю к тому, что садиться придется на один из кораблей, которые из того города плывут в столицу и по пути заходят в здешний порт. Уплыть на местных кораблях не получится. Они здесь есть, но занимаются либо рыбной ловлей, либо прибрежной торговлей, и далеко не плавают.

– Значит, берегом ехать не хотите? – спросил Артур.

– Слишком долго, дорого и хлопотно, – сказал Кай. – На море тоже есть разбой, но говорят, что осенью пираты уплывают на свои острова, и должно очень не повезти, чтобы на них нарваться. А разбой на тракте, хоть и редок, но не зависит от времени года. К тому же, на дороге мы с вами будем одни, а на корабле много народа.

– Ладно, плыть, значит, плыть, – сказал Хартмут. – Но тогда получается, что лошади нам не нужны. Продадим?