—  Синь Гуй! Синь Гуй!

К тому времени сознание Гуя угасло, и лишь его дыхание продолжало жить. Оно-то и откликнулось на этот зов, и в тот же миг очутилось внутри тыквы-горлянки.

—  Несите ее сюда! Несите сюда! — закричал Сунь Укун.

Судья бросился за ширму и подал тыкву Сунь Укуну, а тот немедля запечатал горлышко полоской бумаги с надписью: "Спешу исполнить приказ Высочайшего Старого Правителя". Прошло некоторое время, и Синь Гуй превратился в мочу. Между тем Сунь Укун велел судье принести чашу, украшенную золотыми когтями, потом перевернул вверх дном тыкву-горлянку, и из нее в чашу вылилась кровь. Сунь Укун, держа чашу обеими руками, поднес ее полководцу Юэ со словами:

—  Учитель, прошу вас выпить вино из крови Синь Гуя.

Юэ Фэй стал изо всех сил отказываться, даже замахал руками.

— Будьте благоразумны, учитель Юэ, — настаивал Сунь Укун. — Пристало ли вам жалеть изменника, предавшего дом Сун?

—  Мне нисколько не жаль его, — ответил полководец Юэ.

— Если вам его не жаль, то почему вы не хотите осушить эту чашу? — удивился Сунь Укун.

— Тебе неведомо, ученик мой, что стоит человеку отпить хотя бы полглотка крови этого изменника и предателя, как он будет смердеть десять тысяч лет, — ответил полководец Юэ.

Видя, что его уговоры напрасны, Сунь Укун позвал черта с красным сердцем и дал чашу ему. Тот осушил чашу и скрылся назадворках Управы.

Минул час. Внезапно за стенами судебного зала раздались громкие вопли. Стражники у ворот Управы ударили в барабан, оповещающий об измене. Черти пяти цветов и судьи всех палат, стоявшие у подножия лестницы, что вела к трону Сунь Укуна, приняли воинственный вид. Не успел Сунь Укун осведомиться, что случилось, как к тронной лестнице из белой яшмы подбежали сотни три чертей с волосами, как репьи. Их предводитель держал в руках голову судьи с голубыми зубами и зелеными глазами, волосами розового цвета и рыжей бородой.

— Повелитель! — доложил он. — Как только черт с красным сердцем выпил вино из крови Синь Гуя, он переменился в лице, бросился в Пурпурный Дворец Судьбы и. выхватив из-за пояса нож, заколол своего милостивого господина, Распорядителя Судеб. Потом он выбежал за ворота Подземной Управы и переродился неведомо в кого.

Сунь Укун приказал чертям убираться прочь. Тут полководец поднялся со своего места. Тотчас раздались удары барабана, и заиграла тихая музыка. Копья и клинки сомкнулись в тесные ряды, мечи и пики поднялись лесной чашей. Пятьдесят тысяч главных судей на прощание отвесили полководцу Юэ земной поклон и по повелению Сунь Укуна разошлись по своим палатам. Затем несчетное множество свирепых чертей с зелеными лицами и красным брюхом простерлось перед полководцем Юэ ниц, и Сунь Укун приказал им удалиться.

Триста желтозубых чертей из разряда защитников справедливости вскинули вверх украшенные алмазами копья и крикнули: - Прощайте, владыка Юэ!

Сунь Укун повелел им сопровождать владыку Юэ до самого его дворца. Потом поднялся и сошел вместе с полководцем по тронной лестнице вниз. Загремели барабаны, запела золоченая тростниковая свирель. Сунь Укун отвесил почетному гостю низкий поклон и проводил его до ворот Подземной Управы. В последний раз в честь гостя загрохотал барабан. Десять тысяч чертей в один голос прокричали слова прощания, а Сунь Укун, сложивперед собой руки, вновь склонился перед полководцем Юэ в почтительном поклоне.

—  Учитель, когда будет на то ваше соизволение, я приду к вам просить наставлений, — сказал он и снова поклонился.

Проводив учителя Юэ, Сунь Укун взвился в воздух, сбросил с себя императорскую корону, халат с драконами, железные "туфли, смягчающие чувства", отшвырнул квадратную яшмовую печать Императора Яньло и улетел прочь.

Рассказывают, что где-то в Шаньдуне была харчевня, хозяин которой давно расстался со своими волосами и зубами. Никто не знал, сколько веков прожил он на свете. День-деньской старик сидел в своей харчевне и торговал разной снедью. На полотнище его заведения было написано: "Харчевня Нового Древнего", а внизу маленькими иероглифами добавлено: "Первоначальное имя: "Новый Отшельник".

Случилось так, что, когда Новый Отшельник пришел обратно из Мира Забвения, Яшмовые Ворота были крепко заперты, и он не смог пройти в Мир Древних. Тогда он остался в Мире Будущего и, дабы прокормиться, открыл харчевню. Но родину свою он не забыл и стал именовать себя Новый Древний.

В тот день старик сидел в своей харчевне и попивал чай, как вдруг с воплем "Ну и запах!" к нему вбежал Сунь Укун.

—  Милости прошу, почтенный, — обратился к нему хозяин.

— А ты кто такой и как смеешь называть меня почтенным? — закричал Сунь Укун.

— Я современник древних и современный древний. Если я скажу вам, кто я такой, вы просто посмеетесь надо мной, — ответил Новый Древний.

— Давай выкладывай, я смеяться не буду, — сказал Сунь Укун.

—   Я — Новый Отшельник и раньше жил в Мире Древних.

Тут Сунь Укун тотчас отвесил старику поклон и воскликнул:

—  Новый Благодетель! Если бы не ваша милость, нелегко было бы мне пролезть через Яшмовые Ворота!

Новый Древний подивился словами незнакомца, и тогда Сунь Укун назвал ему свое имя и рассказал о своих приключениях. Новый Древний выслушал его историю и рассмеялся:

— Что ж, почтенный Сунь, вы и в самом деле должны поклониться мне в ноги!

— Нечего зубы скалить, — с обидой проговорил Сунь Укун. —Скажите лучше, откуда здесь этот запах не то тухлой рыбы, не то загона для овец?

—  Если он вам по душе, оставайтесь здесь жить, а если нет — поспешите уехать. Тут поблизости, за стеной, живут татары. Если побудете рядом с ними, сами провоняете насквозь.

Услышав эти слова, Сунь Укун подумал: "Я с головы до ног покрыт шерстью. Если пропитаюсь этим мерзким запахом, стану просто-напросто вонючей обезьяной. Однако ж я только что был Императором Яньло и допрашивал одного господина по имени Синь Гуй, а потом велел разрезать его на тысячу частей и десять тысяч кусочков. Не следует забывать, что Синь Шихуан и Синь Гуй принадлежат к одному и тому же роду Синь. Если Синь Гуй и не был потомком Синь Шихуана, они все же родня, и Синь Шихуан наверняка затаил на меня обиду и так просто не отдаст мне свой Колокол, передвигающий Горы. А если я краду у него этот Колокол, не избежать мне позора. Поэтому не стану я спешить выбираться из этого зеркала, а лучше расспрошу хорошенько Нового Отшельника". И Сунь Укун спросил:

— Новый Благодетель, не знаете ли вы, как добраться до Зеленого-Зеленого Мира?

— Каким путем пришли, таким и уйдете, — ответил Новый Древний.

—  Что за хитрый чаньский разговор! — воскликнул Сунь Укун. — Каким путем я пришел, я знаю. Но спускаться из Мира Древних в Мир Будущего было легко, а вот подниматься из Мира Будущего в Мир Древних будет трудно.

—  Ну, если за этим дело стало, ступайте за мной! — сказал Новый Древний. Он схватил Сунь Укуна за руку и потащил куда- то. Вскоре они подошли к пруду с зеленой водой. Не говоря ни слова, Новый Древний толкнул Сунь Укуна в воду, и бултых! — Сунь Укун свалился прямо в Башню Зеркал.

Он глядел-глядел вокруг, но так и не отыскал зеркала, через которое попал в башню. Боясь потерять время и задержать в пути учителя, Сунь Укун стал искать выход из башни. Долго рассматривал он стеклянные стены, но никакой двери не нашел и даже немного струхнул. Сунь Укун распахнул два стеклянных окна, однако за ними оказалась лишь резная решетка, покрытая красным лаком. К счастью, в решетке были довольно большие дыры, и Сунь Укун попробовал протиснуться в одну из них. Мог ли он знать, что судьба в тот час не благоволила ему и что решетка может оказаться коварной ловушкой! То, что с виду было резной решеткой, внезапно превратилось в сотни красных нитей, которые так прочно опутали Сунь Укуна, что он и пальцем не мог пошевелить. Тогда Сунь Укун оборотился маленькой жемчужиной, но красные нити тут же стали сетью для ловли жемчуга. Не в силах выбраться из нее, Сунь Укун превратился в меч с голубым клинком, но красные нити в тот же миг стали ножнами. Делать нечего — пришлось Сунь Укуну вернуть себе свой прежний облик.