– Что с вами? – с тревогой спросила проводница молодого человека, которому явно было нехорошо.

Он ухватился руками за аварийный поручень и с изумлением оглядывал вагон экспресса, слегка раскачиваясь, хотя движение поезда, как всегда, почти не ощущалось.

– Кружится голова, – ответил он. – И я совсем не помню, как здесь очутился.

– Я вас в своей секции тоже не помню, – сказала проводница. – Вы едете по билету, чипу или броне?

– А где это я? – спросил он, не отвечая на ее вопрос.

– Это вторая секция седьмого вагона экспресса «Пермь-Москва». Вы, что, вообще не помните, как здесь оказались? Достаньте ваш чип, может быть, там есть данные?

– Вроде голова перестала кружиться, – с облегчением сказал парень, отцепляясь от поручня. – А что за чип? О чем вы говорите?

– Как о чем? – удивилась женщина. – О вашем электронном удостоверении личности. Вы, что же, вообще ничего не помните? Вас, случайно, никто по голове не бил?

– Не помню, – помотал головой парень, видимо, вызвав этим приступ головокружения, потому что он опять ухватился за поручень. – Если бы кто-то бил, была бы хоть какая-то боль.

– Идемте в мое купе! – решительно сказала проводница. – Здесь мы будем мешать пассажирам.

Словно в подтверждение ее слов, недалеко от них открылась  дверь, и из купе в коридор вышли и двинулись в их сторону четыре негра.

– Мадам! – по-английски обратился к проводнице самый пожилой из них. – Мы скоро вернемся в купе. К вам будет просьба – принести четыре обеда.

– Хорошо, господа, – на чистом английском ответила проводница. – Сейчас вам принесут контейнеры.

– Ну же, давайте быстрее! – обратилась она к парню. – Пока я добрая. Или, может быть, вызвать транспортную полицию?

– Не надо полицию, я иду! – поспешно ответил тот. – Не знаю почему, но мне не нравится слово «полиция».

– Не вам одному, – усмехнулась проводница, прикладывая большой палец к считывателю двери.

Дверь отъехала в сторону, дав им доступ в небольшое, но уютное служебное купе.

– Садитесь на диван, – пригласила проводница, – а я сейчас приготовлю чай. Минут через десять уже будут окраины Москвы, так что скоро приедем.

– Никогда не ездил с такой скоростью, – сказал он, отворачиваясь от прозрачной стены. – Стоит задержать взгляд, и опять начинает кружиться голова.

– Не у вас одного, – сказала женщина, разливая по чашкам горячую воду. – Хоть от путей все убрали, но все-таки  триста километров в час это немало. Поэтому просто включим штору.

Она что-то сделала, и из стены выползла  матовая пластина, смазавшая мелькающий за окном пейзаж. Потом проводница в каждую чашку капнула пару капель чайного экстракта и бросила по одной пластинке подсластителя.

– Пейте! – она пододвинула ему чашку. – И снимите свою куртку, а то вспотеете. Хорошая у вас имитация кожи.

– Почему имитация? – спросил он, поморщившись от неприятного вкуса напитка. – Обычная кожаная куртка. Но вы правы, нужно раздеться.

– Шутите? – спросила она, пощупав рукав. – Посмотрите по карманам, может, что-нибудь найдете.

– В карманах куртки ничего, – разочарованно сказал парень, – а в брюках только носовой платок. Вас как зовут? Извините, я сильно растерялся, поэтому...

– Ириной меня зовут. А вас?

– Понимаете, Ирина, – он отложил куртку и потер рукой лоб, – я ведь совершенно ничего не помню. Вот вы спросили об имени, и у меня в голове мелькнуло имя Алексей. Будем считать, что оно мое. И когда вы заговорили с неграми, я все понял. Получается, что знаю английский язык.

– Кто его сейчас не знает! – махнула она рукой. – А называть темнокожих неграми не советую. За оскорбление могут и избить. Послушайте, Алексей, включите голо. Там должны быть все данные владельца. Их многие используют вместо чипов.

– Какое голо? – не понял он.

– На вашей руке коммуникатор с голо-экраном.

– Это обычные механические часы, – он закатил рукав, показывая часы.

– Вы не миллионер? – спросила Ирина. – Небось, и брюки из натуральной шерсти? Уже въехали в Москву, слышите, сбавили скорость? Мы по городу больше ста километров не ездим, поэтому на Ярославский вокзал прибудем через полчаса. Штору уже можно убрать

– А почему все видно сверху? – спросил Алексей, глядя на мелькающий городской пейзаж.

– Вы даже этого не помните, – покачала головой Ирина. – Все экспрессы двухэтажные, а моя секция как раз на втором этаже.

– А как же обеды для этих... темнокожих? Вы за них не забыли?

– Делать им больше нечего – обедать перед самой Москвой! – недовольно сказала Ирина. – Разносить им обеды это не моя обязанность, а заказ для них я сделала, как только мы зашли. Набрала на пульте номер их купе и сколько контейнеров доставить. Давайте поговорим не о пассажирах, а о вас. Что думаете делать? Молчите? Я вам все-таки советую обратиться в полицию. Вид у вас приличный, поэтому и обращение будет нормальным. Они вашу личность быстро установят по пальцам, а уж родственники вам помогут.

– Спасибо, – сказал он. – Наверное, так и сделаю. Что-то мы уж больно долго едем. На такой скорости уже давно должны были бы проехать всю Москву.

– Как же ее быстро проедешь, если она вытянулась на сотню километров? – возразила Ирина. – Сейчас въедем на эстакаду, и еще больше сбросим скорость. Но до вокзала уже ехать не больше десяти минут. Я вам советую идти в полицию не на вокзале, а проехать в центральную часть города. Чипа у вас нет, но таксисты принимают наличные. Держите пятьдесят рублей, на такси вам хватит.

– Мне неудобно, – замялся Алексей. – Такие деньги... Вряд ли я смогу вас увидеть, чтобы отдать.

– Это мелочь, – сказала Ирина. – Я не слепая и вижу, что вы не притворяетесь, а действительно попали в беду. Многим на вас будет плевать, но еще найдутся те, кто захочет помочь, особенно если для этого не надо будет напрягаться. Надевайте куртку, и пойдем на выход.

Купе проводницы было в конце секции, и  вышли они минут за пять до прибытия, поэтому на эскалатор, который стоял напротив вагонных дверей, Алексей ступил первым. С эскалатора он попал в один из залов вокзала, на треть заполненный толпой пестро одетых пассажиров, среди которых встречалось довольно много крепких, мордастых парней в голубой форме с надписью «Полиция» на спине. Пройдя через пару залов, парень вышел на площадь. Пешком на вокзал попадали единицы, все остальные приезжали в такси, которые тут же загружались приезжими и уносились в город. Много этих треугольных машин, выкрашенных в желтый цвет, с привычными шахматными клеточками ожидало пассажиров на трех вокзальных стоянках. Ехать в полицию не тянуло. Он сам себе не мог объяснить, почему эта организация вызывала у него неприятные чувства. Что-то в самом ее названии было для него глубоко чуждым. Решив не спешить и посмотреть на Москву, он пошел пешком, пристроившись за двумя азиатами. Судя по разговору, это были японцы. Саму Москву он не узнавал. Либо она разительно изменилась, либо он ее забыл, как и все остальное. Пешеходов было очень мало, зато машин на улицах... Мало того, что они заполняли сами улицы, они еще проносились по транспортным эстакадам, которые громоздились над головой в несколько ярусов. Время от времени ему приходилось спускаться в подземные переходы, которые были снабжены бегущими дорожками. Уже вечерело, и на улицах зажглись мощные светильники, заливавшие все вокруг ярким оранжевым светом. На выходе из одного перехода его встретили. Еще только увидев трех неряшливо одетых молодых людей, стоявших у лестницы, Алексей почему-то сразу понял, что добром с ними разойтись не получится. Оставаться на движущейся дорожке было опасно, поэтому он с нее соскочил на ту сторону, где стоял только один парень.

– Эй, чел! – непонятно крикнул тот, кто заступил ему дорогу. – Снимай куртку и вытряхивай карманы. Не станешь борзеть, уйдешь отсюда своим ходом, иначе здесь и останешься. И быстрей, пока кого-нибудь не принесло!