– А ты не понял? Это она тебе выказала неодобрение потому что приехал без меня. В следующий раз, если он будет, попробуй только уехать один. Мы тогда из-за этого малолетнего хулигана с хоботом почти ничего не посмотрели.

– Доложите Совету министров результаты разведки и работы аналитиков, – сказал Алексей невысокому плотному полковнику, который последнюю неделю руководил специально созданной группой, занимающейся Юго-Восточной Азией.

– По Китаю и Индии у нас ничего нового нет, – начал доклад полковник. – Нам поставили задачу произвести облет сопредельных с ними стран с целью оценки распространения инфекции. Результаты следующие. В Пакистане, Кампучии, Вьетнаме, Бирме, Таиланде, Малайзии, Цейлоне и Непале мы живых не обнаружили. Картина та же, что и в Индии. В Индонезии, Сингапуре и на Филиппинах, по всей видимости, заразы пока нет. В Афганистане живых очень мало, но они есть. По-видимому, малое число живых здесь связано не с болезнью, а с тяжелыми условиями выживания. На востоке Ирана вдоль границы с Пакистаном расположены воинские подразделения. Мы считаем, что в Иране знают об эпидемии у соседей и таким образом перекрыли ее проникновение на собственную территорию. Таким образом, можно считать, что все государства Юго-Восточной Азии, кроме островных, а так же Пакистан, Индия и Китай больше не заселены. Погибла почти половина населения Земли. Что бы ни вывели в Китае, эта болезнь должна характеризоваться крайней заразностью и стопроцентным летальным исходом. Специалисты пока ничего толком сказать не могут. Пандемия произошла слишком давно и никаких данных, кроме съемки, у нас нет. Конечно, наши выводы не могут претендовать на абсолютную достоверность. За неделю полностью исследовать такой обширный район десятком разведчиков невозможно. В некоторых труднодоступных районах, возможно, еще сохранились небольшие группы населения. Теперь по Монголии. Ее границы, как и наши, китайцы не переходили. Мы предупредили монгольское правительство и усилили контроль нашей границы с Монголией, чтобы, в случае возникновения эпидемии у соседей, ее перекрыть. Готовится заброска необходимых сил и средств на удобную площадку в Тибете, находящуюся недалеко от округа Лхаса. На высоте четырех тысяч метров на одном из ледников создадим лабораторию, куда воздухом будут доставляться образцы. Есть еще план направить экспедицию в военную биологическую лабораторию в Шанжао, в которой предположительно разрабатывалось это оружие, но сначала лучше все-таки провести хотя бы предварительные исследования. Возможно, эта экспедиция и не понадобится. У меня все.

– Спасибо, – поблагодарил его Алексей. – Вы можете быть свободны. Хочу добавить, что по всей границе с Китаем сейчас происходит полная эвакуация населения и пограничных застав. Те войска, которые вместе с ними контролировали границу, тоже отводятся вглубь страны. Границу и прилегающую к ней китайскую территорию будем контролировать только с воздуха. Мы со своей стороны сделали все возможное, теперь дело за учеными. Пока стоят морозы вероятность проникновения инфекции на нашу территорию незначительная. С потеплением она сильно возрастет. Длина границы с Китаем и Монголией у нас больше девяти тысяч километров, причем часть ее приходится на леса. Любителей шляться в обе стороны всегда было достаточно. Мы постараемся усилить контроль, используя космические средства наблюдения, и максимально закрыть наиболее трудные для контроля участки, но... Игорь Кузьмич, ваше мнение.

– Но все полностью все равно не перекроешь, – мрачно добавил начальник Главного управления пограничных войск генерал-полковник Воликов. – И придурки найдутся, как ни стращай. И мы не можем гарантировать того, что в Китай не попрутся монголы.

– Будем надеяться, что наши ученые и медики не зря едят свой хлеб, – сказал Алексей. – Но если они не управятся до тепла, а носители сохранят способность к заражению, заселять приграничные районы не будем, а саму границу превратим в широкую зону выжженной земли. Все, что ее пересечет, будет уничтожаться с помощью авиации и космических аппаратов. Я не знаю, что там вывели китайцы, но это самая серьезная угроза существованию человечества. И нам с вами нужно сделать все, чтобы поставить на ней крест. Если меня назовут паникером и перестраховщиком, я это как-нибудь переживу. Будет несравненно хуже по собственной беспечности потерять людей.

Работы сегодня было меньше обычного, и после совещания желание что-то делать исчезло напрочь, поэтому Алексей, оставил все дела на замов, забрал жену и уехал домой на час раньше. Когда подъезжали к дому, пришел вызов по комму.

– Кому я понадобился на этот раз? – спросил он, увидев кто звонит.

– Пришел вызов от президента Аргентины, – пояснил министр иностранных дел. – Я вам, Алексей Николаевич, сбросил его координаты на комм. Как и все, он хочет говорить лично с вами.

– Поговорим, – сказал Алексей. – Спасибо, Алексей Павлович. Это уже традиция вести переговоры с их президентами из дома. Единственным исключением была Боливия, да и то я тогда позвонил сам.

– Ну вот он наконец сподобился позвонить, – сказал жене Алексей, когда поднимались по лестнице. – Неприятный будет разговор, кто бы знал, как меня уже все это достало!

– Отказывайся от личных разговоров, – посоветовала жена, заходя в прихожую. – Пусть все переговоры ведет Морозов. Он у тебя министр или погулять вышел? Ах, не хочешь? Тогда не ной, быстрее проведи разговор, а потом я тебя пожалею. А, если хочешь, могу поговорить с ним сама.

– А что, – оживился Алексей. – Поговорите, а я послушаю. Может быть, уберем Алексея Павловича и поставим на его место тебя. Только это работа ненадолго: не будет у нас скоро никаких иностранных дел.

– Подключай канал, – сказала Лида. – Нет, не буду я чистить перышки, сойдет и так.

На экране появилось изображение мужчины лет шестидесяти с приятным лицом, пышной, слегка тронутой сединой шевелюрой и черными, как смоль, усами.

«Красит он их, что ли?» – мелькнула мысль у Лиды.

Увидев на своем экране вместо Самохина девушку, президент растерялся.

– Извините, сеньорита...

– Сеньора, – поправила его Лида. – Вижу, что вы меня не узнали. Вы хотели поговорить с мужем? Тогда говорите то, что хотели сказать, он мне делегировал право самой решать, что вам ответить.

– Могу сказать и вам, – он замолчал, собираясь с мыслями. – Я, если честно, ждал, что ваш муж со мной свяжется сам! Вы оказали помощь кубинцам и бразильцам, предлагали ее Боливийскому президенту, но нас почему-то обошли.

– Прежде всего, следовало бы поздороваться. То, что я женщина, еще не дает повода для неуважения, скорее, наоборот. Вы Фернандо Сабелья, или уже кто-то новый?

– Извините за невежливость, – виновато улыбнулся президент. – Ваше появление было немного неожиданным. А президент у нас пока не менялся.

– Извинения приняты. Прежде чем мы будем говорить дальше, я хочу, чтобы вы, сеньор Фернандо, в нескольких словах обрисовали положение в своей стране.

– Положение, как и у всех, неблестящее, – ответил он, внимательно изучая лицо собеседницы. – Продовольствия осталось максимум на пару лет, да и то только если питаться по минимуму. Основные запасы мы успели собрать и не дали никому растащить, что позволяет сохранять контроль над большей частью государства. Боливия потеряла в войне почти всю армию, а остальные соседи нам не соперники, поэтому боевых действий не ожидается. До катастрофы американцы построили у нас два реактора, да и газа для тепловых электростанций хватит лет на двадцать, поэтому дефицита электроэнергии у нас нет.

– Кислотные дожди вас не затронули, а температура вряд ли опускалась ниже пяти тепла, – дополнила его рассказ Лида. – Я права? Значит, у вас все упирается в недостаток продовольствия?

– В общем, да, – подтвердил президент. – Без посторонней помощи мы не обойдемся. Прогноз наших ученых по холодам еще на восемь лет.

– И вы ждали, что мы бросимся вам эту помощь оказывать, – констатировала Лида. – А не дождавшись, обиделись и вызвали мужа разбираться. До того как вы увидели меня, у вас было такое решительное выражение лица... Почему-то многие считают, что те, у кого всего в достатке, непременно должны делиться с теми, у кого этого достатка нет. Вы тоже из таких? Да, мы помогли кубинцам, с которыми нас связывают общие идеалы и долгая дружба. Потом к нам за помощью обратился президент Бразилии. Была возможность помочь, мы и помогли. А вот когда муж решил сам предложить помощь Боливии, ничего хорошего из этого уже не вышло. Своих детей нам просто так не отдали, подозревали черт-те в чем и стали торговаться, требуя продовольствия. Не знаю, сколько тех детей сейчас осталось в живых, но, думаю, что немного. А моему мужу был хороший урок не навязывать свою помощь.