– Если бы это было в самом начале, и мы были вместе со всеми, то сейчас вы летели бы спасать и нас, – ответил Крейг. – А так мы уже на многое успели насмотреться, чтобы понять, что в Австралии делать нечего. Надо было делать ставку на того, кто действительно мог помочь. Выбора у нас не было никакого. Как вас устроили?

– Так же, как и всех остальных. Только дали возможность бездельничать. Мне это уже стало надоедать, поэтому собирался подбирать работу. Живу, кстати, рядом с одним из ваших офицеров. В соседях еще одна американская семья из беженцев. Я у них вместо деда для дочери. Много общаемся, День памяти провели вместе.

– Да, – сказал Крейг. – Не ожидал от них такого. Я тоже поддерживаю связь кое с кем из сослуживцев. Не все в восторге от своей жизни, есть и брюзжащие. Так вот, всякое брюзжание после Дня памяти пропало. Повезло им с руководством. А после этой операции отношение еще больше изменится. Одно дело приютить тех, кто к тебе пришел сам, совсем другое – вырвать людей из концлагерей на другом конце планеты.

Они еще некоторое время переговаривались, а потом пообедали и задремали, усыпленные гулом турбин. За час до прилета всех разбудили.

– «Геркулесы», – сказал Крейг, кивнув головой на десантников, которые упаковывались в скафандры. – Мы тоже разработали очень похожую модель и даже запустили в производство, но в войсках я силовых скафандров не видел. Страшная штука.

– Да, мы смотрели фильмы, – отозвался Зак. – Полтонны вооружения и легко держит очередь из крупнокалиберного пулемета. Лучевое оружие против них тоже бесполезно, по крайней мере, ручное. Гранатомет пробивает броню, но попробуй в него попади с его скоростью. Лучше всего применять управляемые ракеты и зенитные спарки.

– Внимание! До подлета осталось десять минут! – сообщил кто-то из экипажа. – Полная боевая готовность всех систем. Десанту занять места для высадки!

Шестьдесят десантников, находящихся на нижней палубе, разбились на четыре группы и сосредоточились у выходов. Медики поспешили занять места в модуле госпиталя.

– Солнце восходит, – выглянул в иллюминатор Крейг. – Мы сильно опустились, и уже можно различить волны. А берега пока не вижу.

– Скоро будет совсем светло, – сказал Зак. – Через пару месяцев освещение станет, как в пасмурный день. А сейчас пока темновато, потому и не видите берега. Он уже должен быть недалеко. Кажется, пошли на посадку.

«Ковчеги» шли по радиопеленгу в указанное австралийцами место. Они снижались возле небольших построек, разворачивали турбины и, поднимая тучи пыли, садились на грунт. Через раздвинувшиеся створки люков выпрыгивали десантники, а модуль госпиталя двинулся по аппарели к поднимающимся воротам грузового отсека.

– Мы пока сидим, – сказал американцам подошедший Рощин. – Скажут, когда выходить. Мы у одного из двух лагерей военных, так что скоро будет ваш выход. За бортом пять тепла, так что пуховики можно снять, а то никто вашей формы не увидит.

– Толку от нашей формы! – сказал Крейг. – Можно было обойтись и без нее. Меня там многие знают в лицо.

– Можно было обойтись и без вас, – возразил Рощин. – Но с вами лучше. И насчет формы вы неправы, она сильно подействует на людей. По комму дали сигнал, так что идем садиться в машину. Я в гражданском, но тоже сниму пуховик, а то еще скажете, что сам грелся, а вас заставил мерзнуть.

– Можете не снимать, – ухмыльнулся Зак, садясь в машину. – Лично я не обижусь, а вы при плюс пяти через полчаса взопреете.

Штабной электромобиль скатился с аппарели на каменистую, лишенную какой-либо растительности землю и, объезжая громаду «Ковчега», повез их к подсвеченному прожекторами проходу в ограде лагеря. Полсотни бараков, окруженные колючей проволокой, вызывали в душе гнетущее чувство тревоги. Перед их прибытием австралийцы убрали охрану, но обитатели лагеря об этом еще не успели узнать.

– Езжай туда! – показал рукой водителю Рощин. – Видишь помост? Вот к нему и давай. Сейчас заберемся на него, включим освещение и дадим сигнал сбора. Нам сообщили, что все это есть в каждом лагере. А как соберутся, будете с ними говорить. Возьмите мегафон. Этим регулируется громкость.

Тоскливый звук сирены ударил по нервам, но сделал свое дело: к освещенному ярким светом помосту стала собираться толпа людей, которые, не веря своим глазам, смотрели на двух неизвестно откуда взявшихся высших офицеров.

– Начинайте, – сказал Крейгу Рощин. – От бараков уже никто не идет. Похоже, что они здесь все.

– Я бывший командующий Седьмым флотом! – сказал в мегафон адмирал. – Вице-адмирал Гарри Крейг. Среди вас должны быть те, кто меня знает в лицо. В отличие от вашего руководства я сразу понял, что в Австралии нас не ждет ничего хорошего и привел флот в Советский Союз, где все моряки получили возможность не просто выжить, но и нормально жить. А у многих уже есть семьи. Несколько дней назад двое из вас вырвались из лагеря и смогли улететь в Советский Союз за помощью. За это два десятка ваших товарищей заплатили своими жизнями. Руководство СССР приняло решение вам помочь и заставило ваших тюремщиков дать свободу и вам, и англичанам! Все желающие будут эвакуированы отсюда воздухом. Сейчас начнут приземляться другие корабли и вам разрешат посадку. За один раз заберем всех, поэтому просьба соблюдать порядок и выполнять все требования экипажей. Есть вопросы?

– А если я не хочу в Союз? – крикнул кто-то недалеко от помоста.

– Разве я неясно сказал? – удивился Крейг. – Не захотите лететь с нами, останетесь здесь. Договаривайтесь с австралийцами сами, если они станут с вами разговаривать. И еще, хочу вас предупредить, что в СССР вам никто ничем не обязан, наоборот, вы всем обязаны их правительству. И тем, что у вас будут теплые удобные для жизни дома, и хорошим питанием, и просто нормальной человеческой жизнью. Поэтому те, кто решит сменить место пребывания, должны заранее знать, что соблюдение всех законов и порядка жизни хозяев является обязательным. Наша страна погибла, наши союзники ищут возможности выжить самим, и им нет до вас дела. Есть только одно место на планете, где вам предлагают жизнь, так постарайтесь вести себя достойно, чтобы никто для вас не отозвал это предложение.

– Неужели действительно все погибли? – крикнули вдали, но Зак услышал и взял у адмирала мегафон.

– Я был заместителем командира Стратегического командования Вооруженных сил США, – сказал он толпе. – Генерал Зак Александер. Я со своими подчиненными совсем недавно покинул Штаты, когда подошли к концу продукты. Может быть, где-то в убежище еще и остался кто-то живой, но страна мертва. Примерно десять миллионов американцев, которым удалось спастись и добраться до советской границы, сейчас живут вместе с нами, остальные собрались здесь.

– А англичане? – спросил его один из офицеров у помоста, судя по погонам, лейтенант-коммандер. – Что будет с ними?

– То же, что и с вами, – ответил Заг. – Всех выживших доставят в Союз и будут лечить. Военные английские моряки пока останутся здесь и будут помогать ухаживать за больными соотечественниками. Их два миллиона, поэтому вывозить будут месяц.

– Дайте мегафон, – попросил Рощин. – Теперь скажу я. Вы слышите гул турбин. Это идут на посадку наши корабли. Сейчас вы все организованно покидаете лагерь и грузитесь по тысячу человек в каждый из них. Выполнение всех приказов экипажа обязательно! Такого же поведения от вас ждут и по прилете. Когда прибудете на место, вас приведут в нормальный вид и накормят, а потом проведут тестирование. Мы должны знать, что вы за люди, и чего от вас можно ждать. Заранее могу обещать всем, что к вам отнесутся с уважением, как к новым гражданам государства. И так будет всегда или до тех пор, пока кто-то из вас не покажет, что вы такого отношения не достойны. Если в бараках есть те, кто не могут передвигаться самостоятельно, вы им должны помочь. На борту будут врачи, которые окажут нуждающимся срочную помощь. Всем остальным лучше потерпеть до конца полета. Всем все ясно? Тогда идите на посадку и помните о том, что мы вам здесь сказали.