– Ты все время говоришь о России, – мрачно сказал Алексей. – Мне почему-то кажется, что моя страна называлась иначе.

– Когда-то она называлась Российской Империей, – сказала парда, – потом Советским Союзом.

– Стоп! – остановил ее Алексей. – С этого места подробней. Когда и почему переименовали?

– Переименовали в конце одна тысяча девятьсот девяносто первого года из-за развала СССР. Вскоре после этого в России был восстановлен капитализм.

– В этой вашей сети можно посмотреть, как это произошло?

– Только самые общие данные. Все остальное пропало, когда гибли серверы Интернета. А потом это уже никому было не нужно.

– А где еще можно найти?

– Должны знать ученые-историки, и в больших библиотеках могли сохраниться книги. Все-таки прошло больше шестидесяти лет.

– Ольга, – он поднял на нее взгляд, в котором стыла тоска. – Скажи, что говорит наука о возможности путешествия во времени?

– Интересный мне попался клиент, – сказала она, расстегивая блузку. – Вы мне еще долго собираетесь задавать глупые вопросы? Будете меня раздевать, или мне раздеться самой?

– Ты точно машина? – усомнился Алексей. – Не кочевряжься и ответь только на один вопрос. Это для меня очень важно.

– Нет такой возможности! – отрезала она. – Попасть в будущее, используя скорости, близкие к скорости света, еще можно, а вот обратно – уже никак. Ты в моей практике первый, кто интересуется не мной, а историей и физическими парадоксами. Я вижу, что тебе почему-то плохо. Иди ко мне! Поверь, я заставлю тебя забыть обо всем на свете. Если тебя мучат какие-то вопросы, оставь их на завтра. Ночь создана не для терзаний, а для любви и отдыха. Ну же!

Она знала, о чем говорила. С ней Алексей действительно забыл обо всем на свете. Она измотала его до предела, три раза доведя до взрыва, пока он незаметно для самого себя не провалился в сон. Если ночью что-нибудь снилось, он снов не запомнил. Пробуждение было тяжелым. Раскалывалась голова, болело мужское достоинство и страшно хотелось есть.

«Хорошо на мне нажились фармацевты, – подумал он, ощупывая пострадавший орган. – Нет, с этим пора завязывать. Что-то мне не верится, что она ничего не чувствовала. Для чего тогда это безумство? Или у нее план по сбору спермы?»

Кое-как одевшись, он застелил постель, уселся на диван и стал думать, что же делать дальше. Вчера ему удалось кое-что вспомнить. Во-первых, то, что страна, в которой он жил, называлась не Россией, а СССР, а во-вторых, год своего рождения. Родился он лет сто назад, из чего следовало, что его каким-то образом занесло в будущее. Мало того что ему это будущее не нравилось, теперь пришло понимание того, что ни к чему хорошему его визит в полицию не приведет, а, значит, нужно рассчитывать только на самого себя. И как это сделать, если не знаешь этой жизни и не помнишь той? Итогом его размышлений был вывод, что нужно как-то устраиваться здесь и попытаться все-таки вспомнить прежнюю жизнь. И еще ему почему-то обязательно нужно было разобраться в том, что же произошло шестьдесят лет назад. Денег осталось дней на восемь, а потом хоть опять отправляйся шляться по подземным переходам. Дурак, надо было вчера расспросить Ольгу о том, как работать с этой их Сетью, а он вместо этого полночи кувыркался с ней в кровати. Придется сегодня опять заказывать кого-нибудь из этих пард. Он вспомнил игры с Ольгой и понял, что одной учебой дело не ограничится. Ладно, к вечеру будет видно, а пока нужно позавтракать. Вчера он не рассмотрел двери, ведущие в туалет и во что-то вроде умывальника и душевой. Сегодня ему их показала горничная, пришедшая забрать поднос с использованным контейнером. Она же рассказала, где находится кафе. Получив от нее на вечер нескромное предложение, высказанное открытым текстом, он заявил, что уже занят, и ушел в умывальник наводить марафет, предоставив ей возможность заниматься уборкой. В умывальнике была куча самых разных приспособлений, назначения которых он не понял. Обращаться к девице после его отказа не стоило, он и не стал этого делать, ограничившись умыванием.

«И что теперь делать со щетиной? – подумал Алексей, ощупывая уже колючие щеки. – И зубы нужно чем-то чистить. Интересно, парды могут чувствовать вонь изо рта?»

После умывания он пригладил волосы рукой и, не надевая куртки, пошел завтракать, прихватив с собой на всякий случай все деньги. Для нижних уровней кафе располагалось на два этажа выше, поэтому Алексей не пошел к лифту, а воспользовался лестницей, находившейся в конце коридора рядом с его номером. На его часах было уже около девяти, и в кафе почти за всеми столиками сидели постояльцы. Он посмотрел список блюд с указанием цен и мысленно ужаснулся: за трехразовое питание придется платить больше, чем за номер! Потом отыскал глазами столик, за которым сидела женщина средних лет, и спросил, нельзя ли присесть.

– Ты не чомнутый, глечер? – спросила она, а когда он пожал плечами, махнула рукой на стул. – Падай, раззяй! Хочешь снять или пришел за хавкой?

– Ничего не понял, – признался он.

– Значит, чомнутый, – сделала она вывод. – Жри.

От нее довольно сильно тянуло перегаром.

– Рози! Ты опять здесь! – к женщине подошел мужчина лет пятидесяти, схватил ее за руку и буквально выдернул из-за стола, опрокинув при этом стул. – Сколько раз говорить, чтобы питалась в номере!

То, что все посетители кафе слушали несколько следующих минут, несомненно, было руганью, но Алексей узнал там только мат, к которому относилось каждое третье слово.

«Надо будет подробно расспросить пард о местном обществе, – думал он, делая заказ подбежавшей официантке. – Не может быть, чтобы они не знали. А посетители отреагировали довольно спокойно. Неужели подобное здесь в порядке вещей?»

– Извините, к вам можно присесть за столик? – обратился к Алексею пожилой, но еще крепкий мужчина, одетый во что-то отдаленно напоминающее военную форму.

– Да, конечно! – ответил он. – В компании и есть приятней.

– Не видно, чтобы вы испытывали удовольствие, – усмехнулся он. – Зря взяли рагу, это здесь самое безвкусное блюдо. Рекомендую запеканку. Пользы столько же, а на вкус гораздо приятнее. Вы не обиделись?

– Никаких обид, – заверил Алексей. – Я здесь питаюсь первый раз, поэтому еще не разобрался. Пахнет мясом, а на вкус немного лучше бумаги. В следующий раз обязательно воспользуюсь вашим советом.

– Алекс, – представился мужчина. – Работаю охранником в казино, а сюда часто забегаю перекусить.

– Меня зовут Алексеем. Разве это кафе не для постояльцев?

– В первую очередь для них, – кивнул Алекс, – но посещают и служащие из соседних заведений. Кроме этого отеля, дешевых кафе поблизости нет.

Он сказал официантке, что нужно принести, и стал ждать выполнения заказа.

– Послушайте, Алекс, – обратился к нему Алексей, – вы ведь пришли сразу после того, как отсюда вывели одну женщину. Не обратили на нее внимания?

– Трудно было не обратить, – рассмеялся он. – Я ее матюги услышал еще у лифта.

– А кто она такая? Когда она со мной заговорила, я ничего не понял.

– Вы откуда свалились, Алексей? – удивился Алекс. – Это же нимфа!

– Потерял память, – признался Алексей. – Кое-что начинает вспоминаться, но пока, так, местами. А вместе с памятью где-то посеял и чип, вот и застрял в этом отеле. Хорошо еще, что в карманах осталась наличность.

– А в полицию обращаться не хотите, – кивнул Алекс, – и правильно делаете. Я бы на вашем месте тоже воздержался. Кто его знает, что они там накопают. Если есть деньги, а память начала возвращаться, лучше пересидеть здесь. Вы ничего из наркотиков не употребляли? А то сейчас выпускают много всякой дряни. Я, кажется, от кого-то слышал, что при приеме некоторых могут быть провалы в памяти. По-моему, один в один ваш случай.

– Не помню ни о каких наркотиках. Да и не тянет что-нибудь принимать. Вчера предложили крег, а я отказался.

– Крег не наркотик, – сказал Алекс. – Он дает силу, но быстро сажает сердце. Мне через двадцать минут заступать на дежурство, поэтому пора идти. Но, если хотите, можем вместе прогуляться до казино. Заодно и поговорим. Не против, если перейдем на «ты»?