– Нет, на меня ничего такого не записано.

– Получается, что ты, как и я, барон без поместья. У нас такое бывает сплошь и рядом, разве что родители нарожают одних дочерей. Я у своих был третьим, поэтому мне в любом случае ничего не светило. Отец отдал латы и сотню золотых, а оружие у меня к тому времени было свое. Купил хорошего коня и нанялся в дружину к здешнему графу. Если хочешь, оставайся у меня оруженосцем. Парень ты проворный, с кинжалом лихо управляешься. Что можешь еще?

– С оружием я драться не умею. С кинжалом получилось... не то чтобы случайно, но прием я проводил не для него. Драться я умею, но только руками и ногами, так что плохой из меня оруженосец.

– Ничего, я научу. Раз умеешь драться так, то и с оружием научишься быстро. Мастером за полгода не станешь, но сколько их тех мастеров? Основная масса учится работать в строю, и им этого довольно. Не знаю, как у вас, но у нас занятия наукой не освобождают дворянина от необходимости за себя постоять. Так что моя наука тебя всяко лишней не будет, а у меня появится оруженосец, как у всякого порядочного рыцаря. Соглашайся, граф не скупердяй, а деньги тебе в любом случае понадобятся, особенно, если поедешь в столицу. Там все дорого, особенно женщины.

– Ладно! – решился Сергей. – Что мне для этого нужно делать?

– Только идти со мной, с графом я поговорю сам. Ты еще кошелек не смотрел? Ну и выдержка, я бы уже давно все пересчитал.

– Ого! – сказал Сергей, развязав трофейный кошель. – У него здесь золото с серебром пополам. Монет сто всего.

– Тогда давай сразу зайдем на рынок и купим тебе коня и сбрую. До графского замка еще нужно добраться, а у меня с собой только свой конь. Я тебя, конечно, могу взять в седло, но выглядеть будем по дурацки, да и коню тяжело везти двоих. Ты хоть и невысокий, а мяса вон сколько наел.

– Вообще-то я на коне еще не ездил, – счел своим долгом предупредить Сергей, – так что еще и этому придется учиться.

– Будут смеяться! – досадливо сказал барон. – Ладно, я своих решений не меняю, а тем, кто будет ржать, разрешаю дать в рожу. Уважение товарищей можно заработать и так. Отсчитай сейчас два десятка золотых и держи наготове. Попробуем выторговать тебе что-нибудь поспокойнее.

– Рон, а мое баронство здесь кто-нибудь признает?

– Нет, – с сожалением ответил барон. – У тебя же не осталось никаких документов? А если бы и остались, вашего языка у нас все равно никто не знает. Дворянство признают, а титул – нет. Баронство тебе теперь нужно зарабатывать своим горбом: долгой непорочной службой или воинским подвигом. Смотри, лошади! Готовь деньги, но пока никому их не показывай.

К замку графа приехали, когда начало темнеть. После этой поездки Сергей на следующий день не мог нормально ходить из-за боли в ногах.

– Какой же ты дворянин, если не умеешь ездить на лошади? – спросил у него оруженосец барона Вогара Петр Садиш, в одну комнату с которым вчера поселили Сергея.

– У нас для езды используют не лошадей, – простонал парень. – Лошади тоже есть, но их только запрягают в телеги. – Слушай, принеси поесть, а то я сам до трапезной не дойду. Да и не хочется, чтобы смеялись.

– А что используют? – заинтересовался Петр.

– Ящериц видел? Вот у нас их и используют. Только они гораздо больше лошади. Бегают, наклонившись вперед, на задних ногах, которые у них здоровенные, а маленькие передние просто держат перед собой. Башка тоже больше лошадиной и вся в зубах. Жрут они, понятно, не траву или овес, а мясо.

– Как же вам удалось использовать демов? – поразился Петр.

– А что, они у вас тоже водятся? – в свою очередь удивился Сергей, взявший описание хищного ящера из «Плутонии» Обручева.

– Здесь нет, а на восток Сотхема иногда забредают из пустыни.

– Так там же одни пески? Откуда там взяться демам?

– Никто не знает, что за песками, – ответил Петр. – В древности сотхемцы пытались пройти пустыню, так никто так и не вернулся, может быть, как раз из-за этих тварей. Они, говорят, жутко быстрые, поэтому наверняка будут лучше лошади. Только я бы на дема ни за что не залез. Ладно, лежи, поесть я тебе принесу, только потом в обед миску на кухню сам потащишь.

«Надо же, – думал Сергей через час, уплетая за обе щеки традиционную кашу с мясом. – Выдумал динозавра, а они здесь, оказываются, есть. Нужно быть осторожнее в высказываниях. Не все такие доверчивые, как Петр. Если он всем не разболтал о моей выдумке, то обязательно это сделает. Прослыву вруном».

– Послушай, – закончив с едой, сказал он оруженосцу. – Моя родина находится очень далеко отсюда, и там во многом другие обычаи. И дворянские звания у нас другие. Ваш язык я изучил, но до сих пор не все понял. Вот дворянские титулы. То, что баронский титул самый низкий, а графский следует за ним, это я понял. И герцоги у вас есть. А другие титулы бывают, или это все?

– Есть еще соны, – ответил Петр. – Они выше графов, но ниже герцогов.

– Понятно, – кивнул Сергей, сразу переименовав этих сонов в маркизов. – Тебе сколько лет?

– Через декаду и три дня будет шестнадцать! – с гордостью ответил Петр и мечтательно добавил. – Эх, напьюсь!

– Зачем? – вытаращился на него Сергей. – У тебя что, горе?

– Правильно ты сказал, что не понимаешь простых вещей. До шестнадцати лет многого нельзя. Выпьешь, а твой рыцарь оттаскает за уши или накажет как-нибудь еще, и будет в своем праве. А после шестнадцати ты уже самостоятельный и можешь делать все, что хочешь!

– Так уж и все? – не поверил Сергей. – Я думаю, что если ты напьешься, как свинья, твой рыцарь не обрадуется. И плевать ему будет пятнадцать тебе или уже шестнадцать. И зачем вообще пить? Только потому, что можно? У меня отец вина не пил... почти. Только по чуть-чуть на праздники. И я пару раз попробовал и больше не стал. На вкус гадость, а на пьяных я насмотрелся достаточно. Если бы не выпивка, наемник, которого я завалил, десяток таких, как я, нашинковал бы своим кинжалом, а теперь будет гнить в могиле. Ну напьешься ты с непривычки, вызовешь смех, а то и по морде получишь. А потом протрезвеешь и будешь ходить с фингалом и мучиться головной болью. И чего в этом хорошего? Показать самостоятельность можно и по-другому.

– Ну, не знаю, – неуверенно сказал Петр. – Может быть, много пить не буду. А сколько тебе лет?

– Трудно сказать, – подумав, ответил Сергей. – У нас время считают по-другому, а я, когда сюда попал, дней не считал. Примерно пятнадцать с половиной.

– Ладно, я побежал по делам, а ты пока лежи. Твой барон разрешил отдыхать до обеда.

Отдых до обеда помог, но не до конца, ноги все равно сильно болели. Но валяться дальше было нельзя, поэтому Сергей взял в руки грязную миску и в сопровождении Петра направился в большую трапезную, где принимали пищу дружинники графа. Помещение трапезной, где за столами уже обедало человек пятьдесят, почти ничем не отличалось от зала господина Дюже, за исключением отсутствия его самого. И кормили дружинников почти тем же самым, чем потчевали постояльцев в покинутом Сергеем заведении. Новенького сразу заметили.

– Смотри, – толкнул один дружинник другого. – Тот самый герой, который оседлал дема! А что, крепкий парнишка, такому это ничего не стоит.

Дружинники заржали.

«Нужно срочно отбрехаться, – понял Сергей. – Иначе лавры барона Мюнхгаузена прилипнут навечно».

– Кто-то не верит тому, что мы используем демов для езды? – спросил он, усаживаясь на свободное место. – Если есть желание послушать, могу рассказать. Тайны у нас из этого не делают.

Все навострили уши, а те, кто сидел в дальнем конце зала, перебрались со своими мисками ближе к рассказчику.

– С обычными демами, даже молодыми, человеку не справиться, – начал фантазировать Сергей. – Поэтому мы крадем у них яйца. Это самое сложное и опасное дело во всей работе. Случается, что из ушедших на промысел отрядов не возвращается ни один человек. Яйца везут, хорошо закутав в ткань, чтобы они в пути не остыли, а в поселках, где занимаемся молодняком, уже заранее греют песок. Добытчики стараются привозить только те яйца, которым осталось лежать дней пять-десять, чтобы потом долго не возиться с нагревом. Незадолго до того как вылупятся детеныши, все хозяева будущих демов садятся каждый возле своего яйца и ждут. Первого, кого увидит детеныш, он воспринимает, как свою мать. Остается его покормить заранее припасенным свежим мясом, и он будет ходить за вами как привязанный. Едят они очень много, но и растут быстро. В возрасте двух месяцев, когда они вымахают размером с лошадь, молодняк начинают приучать к седлу. Там есть свои тонкости. Поначалу демы сильно нервничают и могут отхватить руку тому, кто не вовремя попался под ноги, но это быстро проходит, и в возрасте трех месяцев на них уже начинают ездить, хотя они продолжают расти и в полную силу входят очень не скоро.