Я кивнула. Через мгновение я спросила: "Ты чувствовала, что я давлю на тебя?"

Ханна тревожно открыла глаза. "Нет! - сказала она. - Нет, ты... - она отвела взгляд от меня. - Ты была так терпелива со мной".

"Это не гонка, ты же знаешь", - сказала я. Я успокоила свое разочарование, засунув руку в свои волосы. "Нет... мы не живем по расписанию или чему-то подобному. Я никогда не хотела заставить тебя чувствовать себя так, как будто я..."

"Ты не виновата, - возразила мне Ханна. – Только не ты. Я говорила тебе, что я хотела этого. Я хочу тебя. Я хочу... у меня появились все эти чувства снова, и я хочу..."

"Я знаю", - сказала я ей. Мы хотели одного. Я осторожно погладила ее волосы и слегка растерялась от этого, но потом легко сжала ее плечо. "Просто дай себе время, - сказала я. – У нас есть время всего этого мира".

Ханна пожала плечами, тихо шмыгнув носом. "Я не ожидаю, что ты будешь ждать меня, Делани, - прошептала она. - Я знаю, к чему ты привыкла... ну, я знаю, что я не..."

Я остановила поток слов Ханны новыми объятиями. "Ханна, я ничего не жду от тебя. Я просто..." - я оставила свою мысль незаконченной. Мне хотелось рассказать ей обо всем, но мои опасения остановили меня. Ей не нужно было беспокоиться о том, что для меня чего-то недостаточно. Мне ее уже было достаточно, занимались мы любовью или нет. Что помешало мне сказать это? Возможно, моя неуверенность в том, что ей будет достаточно меня. "У нас все хорошо, малышка, ладно? У нас все прекрасно".

Ханна сжала свои руки вокруг меня. Я почувствовала, как она кивнула мне в шею. "Ладно", - сказала она.

Я судорожно выдохнула, целуя ее в лоб, и мысленно повторила свои заверения, пытаясь убедить и себя. У нас все хорошо. У нас все просто отлично.

Наконец, я отстранилась и посмотрела Ханне в глаза. "Нам нужны вафли", - сказала я.

Ханна снова посмотрела на меня полными слез глазами и удивленно усмехнулась. "Вафли?"

Я кивнула. "Я собираюсь приготовить тебе вафли, - сказала я ей. Это была ее любимая еда, и я знала об этом. - Я думаю, что мы обе могли бы съесть на десерт вафли, да?"

Ханна посмотрела на меня с кривой улыбкой. "Ты идеальна, - сказала она. – Давай сделай для меня вафли".

Я с облегчением увидела ее улыбку. "Это ты идеальна, милая, - сказала я. – А я простой вафлесоздатель".

"Самый сексуальный вафлесоздатель", - уточнила Ханна, робко улыбаясь мне.

Я потянулась и потеребила ее за ногу. Она пыталась восстановить легкомыслие в нашем вечере, и я собиралась помочь ей в этом настолько, насколько смогу. "Просто продолжай подлизываться ко мне, - пошутила я, - и тогда ты даже сможешь получить для них чернику".

Ханна засмеялась, я встала рядом с ней. "Могу ли я помочь?" - спросила она. Я предложила ей руку, чтобы помочь ей встать. Она немедленно подошла ко мне ближе и обняла меня за плечи.

"Спасибо", - прошептала она.

Я закрыла глаза. У нее не было причин, чтобы благодарить меня; у нее было даже меньше оснований для того, чтобы благодарить меня, чем извиняться. Я подумала, что еще кое о чем должна спросить у нее. "Ты останешься здесь на ночь?"

Ханна выдохнула, сжала мои руки и издала слабый стон. "Да, - прошептала она. - Да".

Я находилась в незнакомой квартире и, стоя в дверном проеме, заглядывала внутрь. В передней комнате было темно, и она была наполнена тенями; я прищурилась в попытке разглядеть свое окружение. Не знаю почему, но я боялась идти вперед.

Позади меня светило яркое освещение, отбрасывая длинную тень от меня на ковер. Я повернула голову и посмотрела на коридор за моей спиной. Было бы так легко просто шагнуть назад в безопасность света.

Вместо этого я шагнула вперед.

Дверь за мной вдруг оказалась закрыта. Я не слышала, как она закрылась, и не могла повернуться назад, чтобы посмотреть. Просто один раз оказавшись внутри, я знала, что не смогу выйти через эту дверь снова. Мгновение я просто стояла, пытаясь приучить свои глаза к темноте вокруг меня.

Что-то заставляло меня идти вперед. Внезапно мое сознание услышало шум, доносящийся откуда-то спереди. Я предполагала, что там была другая комната; мягкие голоса и приглушенные крики звучали так, как будто бы доносились через дверь. Я была в ужасе от поиска источника шума и не могла заставить себя сделать хотя бы еще один шаг ближе к нему.

Я пошла, раскинув руки в стороны, избегая возможности столкнуться с чем-нибудь. Мне удалось избежать встречи со стеной, и вскоре я очутилась возле закрытой двери в дальнем конце квартиры. Я могла слышать, что происходит внутри, но все равно положила ухо, чтобы удостовериться.

Мне не хотелось открывать эту дверь, но я могла только наблюдать, как моя рука без всякого моего контроля потянулась к ней. Я повернула ручку и распахнула дверь. Поколебавшись только мгновение, я шагнула в спальню и в ужасе остановилась, когда увидела, что происходит передо мной. Там в центре комнаты была большая кровать; с того места, где я стояла, я могла видеть ее всю.

Это была кровать Ханны, и Ханна была в ней. Она лежала под большим мужчиной, на котором была надета темная одежда. Его лицо было в тени, и я не смогла разобрать черты его лица. Он двигался на ней, бормоча что-то вполголоса.

Ханна плакала.

Я была парализована и не могла пошевелить ногами, не могла заставить себя пройти вперед, чтобы оттащить его от нее. Все, что я могла сделать, это стоять и смотреть. Через некоторое время я услышала звук рыданий; мне потребовалось время, чтобы осознать, что это я была тем, кто плакал.

Ханна ни разу не посмотрела на меня. Она смотрела в потолок, и слезы бежали по ее лицу. Пару раз я видела, как она попыталась закрыть глаза, только он снова бил ее по лицу до тех пор, пока она не открывала их.

Он делал ей больно, а я просто стояла и смотрела, позволяя ему делать это.

Все это продолжалось мучительно долго. Мои ноги вросли в землю, мои глаза заблокировались на увиденном. Я чувствовала, как мое сердце разламывается пополам, но все равно ничего не могла поделать с этим. Меня обуяла ненависть к себе за мое собственное бессилие.

А затем все было кончено. Мужчина издал хриплый крик, и его тело дернулось, а затем он снова упал на нее сверху. Единственными звуками в комнате были звуки моих и Ханны рыданий.

Мужчина отстранился от нее, а затем дал ей по лицу звонкую пощечину. Он снова обидел ее; я могла видеть, сколько он причинил ей боли.

Затем он повернулся и уставился на меня темными глазами. Я все равно не могла разглядеть детали его лица. Бездушно улыбнувшись мне, он сказал: "Твоя очередь".

Я проснулась, плача и обливаясь холодным потом. Сев на постели, я почувствовала, как мой желудок мутит от кошмара, образы которого все еще мелькали у меня в голове.

Я была одна. Ханна уехала в трехдневную командировку в Атланту, и сегодня была только вторая ночь. Сейчас была почти середина февраля, и я не могла больше находиться вдали от нее даже один день.

Живот закрутило снова, и я вспомнила о последней части моего сна. Твоя очередь. Я откинула свое одеяло, спрыгнула с кровати и, спотыкаясь на слабых ногах, направилась в ванную. Упав на пол перед унитазом, я отчаянно открыла рукой крышку и опустошила свой желудок в болезненных рвотных позывах.

Теперь моя очередь сделать ей больно.

Я задыхалась, сидя на полу, сложа руки, и упершись лбом в стену рядом с унитазом. Она была прохладной на ощупь, и я позволила себе открыть рот и прижаться к ней языком.  Тяжело выдохнув, я поморщилась от неприятного привкуса рвоты.