Как важно с самых ранних лет пробуждать это чувство ответственности перед обществом, родителями, воспитывать мужскую гордость, радость содеянного, что является одним из признаков настоящего советского человека.

А если родители воспитывали ребёнка иначе и труд в семье не считался для него обязательным, причём поощрялись наклонности, отнюдь не украшающие человека, тогда что? Вот вам живой пример:

…Мать — женщина солидного пенсионного возраста жалуется на своего тридцатилетнего сына. Он закончил институт, с помощью отца остался в городе, работает не по специальности, а именно там, где полегче. Полное отсутствие каких бы то ни было стремлений или хотя бы честолюбия… Ничего ему в жизни не надо. Рано завёл семью, в основном живёт на средства родителей. С отцом чуть ли не ежедневные ссоры.

— Губошлёп! — хватаясь за голову, кричит отец. — Слюнтяй! Одноклеточное существо! Мне стыдно за тебя.

Сын цинично усмехается:

— Но я, кажется, не просил, чтобы вы меня родили…

К сожалению, подобные отщепенцы ещё встречаются.

И дело тут, как правило, не в отсутствии способностей или в слабости характера сына, беда только в воспитании. Причём в данном случае родители не вправе ссылаться на школу и прочие причины: сами виноваты!

В некоторых письмах читатели предлагают повысить возраст мужчины, вступающего в брак, до двадцати трёх лет. В восемнадцать лет, пишут они, юноша ещё недостаточно зрел, чтобы создать настоящую семью.

Не думаю, что в этом главное. Ведь если к восемнадцати годам родители не сумели воспитать у сына сознание, что жить на средства родителей недостойно здорового мужчины, то он не поймёт этого и к тридцати годам!..

И в то же время разве мы не знаем настоящих ребят, которые к восемнадцати годам уже крепко стоят на ногах, готовы к любым трудностям?

Разве такому откажешь в праве на свою семью, пусть даже в раннем возрасте? В нём воспитана мужская гордость, и он не будет перекладывать свои семейные заботы на плечи родителей. Это оскорбляет его любовь, и, главное, ему совестно перед любимой.

Сколько я видел молодых счастливых семей! Там, где родители сумели воспитать у сына самостоятельность, стремление к трудовому подвигу, где жизнь построена в духе подлинно коммунистических отношений между младшими и старшими членами семьи, об иждивенческих настроениях и говорить не приходится.

Но ведь остались ещё в затхлом обывательском мирке слабовольные, расслабленные юноши, единственным «подвигом» которых является женитьба. На это они идут не раздумывая.

Часто взрослых детей портят отцы, никак не желая отпускать сыновей в большую жизнь. Держат их при себе дома, словно на цепочке.

Вот, например, как-то я получил письмецо, в котором воинствующий обыватель (с неразборчивой подписью и без адреса) бросается на защиту этих «губошлёпов», нападая на меня, будто я покушаюсь на его личную собственность!..

Вы помните, что в главе «О материнской любви» я делился мыслями с читателями по поводу того, что в наши дни нетерпимо отношение взрослых детей к родителям как к «кормильцам по обязанности», и вдруг услышал раздражённый голос: дескать, о чём речь? Моё дитя? Хочу — при себе держу, хочу — выгоню! И нраву моему не перечь!

Нельзя отказать автору письма в полемической злости, в ядовитой иронии, сквозь которую проступает жгучая ненависть ко всяким там «властителям дум». Он крайне возмущён примером, приведённым в той же главе, где я рассказывал, что учёный отправляет своего восемнадцатилетнего сына искать собственную дорогу.

— Да как это можно? Без родителей? Одного? Выдумка! Лжеромантика!

Автор столь гневного письма забывает, что на этой, по его мнению, «лжеромантике» построена Братская ГЭС, созданы волжские плотины, новые города. Сотни тысяч юношей и девушек покидали домашний очаг и, представьте себе, именно «без родителей» поднимали целину, орошали пустыни, строили заводы!

А он хвастается, что его собственному сыну уже тридцать лет и он до сих пор не может ослушаться родительской воли, живёт в комнате матери и не женится, хотя маме очень хочется внучат. Но с условием, чтобы и они были здесь, под боком!..

Каким нафталином, затхлостью, плесенью пахнуло от этого письма! Будто провалялось оно полсотни лет в купеческом сундуке.

Может быть, и не следовало останавливаться на этом письме, но автор его делает далеко идущие обобщения. Он заявляет, что меня могут поддержать лишь родители-эгоисты, себялюбцы в тех «диких и редких случаях, когда они обращаются с просьбой «помочь» им избавиться от злостных претензий своих дегенеративных потомков».

Клевещет этот злобный обыватель, клевещет на сотни честных советских людей, которые с думой о будущем пишут о своих сомнениях, советуются, предлагают. Они горячо любят материнской и отцовской любовью своих сыновей, но во имя счастья потомков и всего нашего общества умные родители стараются воспитать в молодом человеке лучшие стремления и самостоятельность.

Бои с пережитками прошлого нам приходится вести упорно и последовательно. Мхом обывательщины не должны зарастать юные сердца. А ведь именно так случается, когда «тридцатилетнего ребёнка», о котором упоминал анонимный оппонент, образно говоря, не выпускают на улицу без калош.

В этой связи вспоминаются слова А. И. Герцена из беседы с молодыми людьми: «Сделаться большим не так трудно, как начать расти»…

Да, жизнь начинают по-разному. Вот один военнослужащий, бывший фронтовик, рассказывает о сверстниках, которые начинали самостоятельную жизнь даже не с восемнадцати лет, а порой с шестнадцати. С гордостью за своих боевых друзей автор письма сообщает, что один из них стал генералом, другие — директорами школ, учёными, строителями… Настоящие это люди, ими могут гордиться не только родители, но и весь советский народ.

В большинстве наших семей — ячейках социалистического общества — все её члены связаны и дружбой, и уважением. Дети заботятся о престарелой матери, и она испытывает ни с чем не сравнимое счастье и гордость…

Есть чуткие, заботливые мачехи и тёщи, невестки, которые относятся к свекрови будто к родной матери — с нежностью и любовью.

Да, собственно говоря, таких семей миллионы. Живут они под общей крышей, мирно, счастливо. Радуемся за них.

Разговор же, затеянный мною, идёт не о счастье, а о горе людском, которое вызвано и слабостью характера, и неразумным воспитанием в семье. Десятки, сотни жизненных примеров подсказаны мне собственными наблюдениями, читателями, друзьями, знакомыми и, наконец, судебными делами.

Кстати, судебные дела часто касаются вопроса о претензиях взрослых детей на площадь родителей. Ничего не поделаешь, несмотря на интенсивное строительство, в крупных городах ещё не хватает квартир. И недаром в Программе партии уделено большое внимание этой острой бытовой проблеме — каждая семья, в том числе и молодожёны, будет обеспечена отдельной квартирой.

А пока в нашем законодательстве существует положение: взрослые дети могут претендовать на площадь родителей даже в судебном порядке. И вот сын подаёт в суд на мать и, как правило, выигрывает дело…

Бывают, конечно, безвыходные обстоятельства, коли родители-эгоисты не хотят поступиться ради детей своим комфортом. Но я говорю о других случаях, когда сын, вопреки всяким моральным нормам, выступает против матери в суде, желая лишить её под старость заслуженного покоя и того, что она заработала своим трудом. Думаю, что нет прав у такого сына ни на материнскую любовь, ни на общественное уважение!

Вот и примеры: мать — инвалид Отечественной войны, старая женщина — жила с сыном в двух комнатах. Сын женился, появился внук. Невестке показалось мало одной комнаты, она не работала, бегала по судам, каким-то образом оформила фиктивный развод и добилась вселения своего мужа в комнату матери. «Всё равно она скоро умрет, — рассудили чёрствые люди. — Пусть площадь достанется сыну…»

Или ещё случай, где опять на сцене появляется предприимчивая невестка. Она подаёт в суд, чтобы уплотнили свекровь, вселив в её комнату старенькую сестру.