А впечатления воздействуют по-разному. Кого-то стимулируют к протесту, а кого-то фрустрируют так, что возникает совсем иная реакция — ненависть к преуспевающему Западу и желание обвинить «иностранных агентов» во всех наших бедах. Так что в каком-то смысле свобода путешествий путинский режим даже укрепляет.

И, наконец, главное. Больше всех других факторов брежневский режим консервировала консервация правящей элиты. Геронтократия свела к минимуму социальные лифты. Старики во власти не желали никаких перемен, а молодежь застревала на средних этажах карьерной лестницы, ожидая, пока верхние ступени не освободятся по причине ухода старых партийцев в мир иной.

Сегодняшнее путинское руководство все больше формируется из людей с одинаковыми взглядами, или, точнее, из тех, кто не имеет иных взглядов, кроме путинских. Маргинализируются не только оппозиционеры, но и многие вчерашние союзники, намекавшие на необходимость мягкого обновления. При наличии сильной фигуры вождя раскол внутри власти маловероятен. Вернее, весьма вероятны конфликты за деньги, посты и влияние, однако не идейные конфликты, которые могли бы в перспективе родить перестройку.

Таким образом, если следовать опыту эпохи Брежнева, то рецепт длительного пребывания в Кремле следующий. Элита не обновляется, лояльные кадры досиживают на своих постах до глубокой старости. Нелояльные маргинализируются, а при необходимости к ним применяется принцип «минимальной достаточности репрессий» (термин Михаила Леонтьева). Народ подкармливается благодаря нефтедолларам и сочетает потребительскую эйфорию с политической апатией.

В этой системе есть два слабых места: приток нефтедолларов и фигура вождя. Суть первой проблемы очевидна, а о второй пойдет речь дальше.

Стабильность нынешнего политического режима во многом держится лично на Владимире Путине, на его харизме. Однако в том, что у режима имеется лишь одна точка опоры, кроется его очевидная слабость. Сможет ли Путин сохранять свои позиции и дальше? Сможет ли он удержать на своих плечах всю громоздкую государственную машину в случае серьезного экономического кризиса?

На первый взгляд представляется, что нет никакого смысла сравнивать энергичного Путина с заторможенным маразматиком Брежневым, который без бумажки в последние годы своей жизни не мог произнести ни слова. Однако то, каким запомнился Леонид Ильич миллионам граждан, резко контрастирует с тем, каким он был до начала своей серьезной болезни. Трагизм фигуры Брежнева в том, что, достигнув известного возраста, он очень быстро прошел путь от обаятельного красавца до старой развалины.

Нам трудно представить себе Брежнева, похожим по драйву на Путина, поскольку в советской системе частная жизнь вождей не только не предусматривала пиара, но даже сознательно скрывалась от внешнего наблюдателя. И лишь с появлением мемуаров, описывающих тайны той эпохи, как слабые, так и сильные стороны генсека стали широко известны.

Больше всего на свете Леонид Ильич любил охоту. А помимо нее дачу, красивых женщин, дорогие иномарки, сигареты, футбол и хоккей, а также азартные игры. Из последних, правда, мог позволить себе лишь домино, которому отдавался с упоением на специальном пирсе в Ялте, за что «друзья и соратники» прозвали сие место «Монте-Козло».

В деловых заграничных поездках Брежнев, несмотря на возраст, иногда расслаблялся «по-молодому». Например, в 1973 г. в Америке провел пару дней со стюардессой своего самолета. А жену никогда с собой за границу не брал, хоть это и было принято у зарубежных лидеров — партнеров по переговорам. «К чему, — говорил Ильич, — ездить в Тулу со своим самоваром».

Брежнев обладал самой знаменитой по тем временам коллекцией зарубежных автомобилей. Купить их напрямую в условиях советской системы было затруднительно (бюджет таких трат не предполагал), поэтому наши дипломаты при подготовке разного рода международных переговоров машины для Брежнева фактически «выцыганивали».

Наша сторона давала понять партнерам, что лучшим подарком генсеку будет автомобиль. Тем приходилось раскошеливаться. От англичан советский лидер получил «роллс-ройс», от немцев — «мерседес», от французов — «ситроен». У американцев денег на такие щедрые дары в бюджете не имелось, а потому они обратились за поддержкой к дружественному бизнесу. В результате к коллекции Брежнева прибавился еще и «линкольн-континенталь».

Гонял он на «подарках» чрезвычайно лихо. Как-то раз на огромной скорости прокатил американского госсекретаря Генри Киссинджера от своей резиденции в Завидово до пирса. А затем заложил еще крутые виражи на катере.

Словом, если бы вдруг советским идеологам в середине 60-х прошлого века пришлось представлять своего вождя народу ради победы на выборах, то они вполне могли бы сделать ставку на Брежнева. Тот бы сработал не хуже Путина. И на машине промчался бы, и кабанчика бы завалил, и девчонкам бы подмигнул так, что женский электорат тут же отдал бы свои сердца нерушимому блоку коммунистов и беспартийных.

А потом произошла катастрофа. Брежнев заболел и превратился в посмешище. Причем по причине сокрытия личных тайн вождей о самых страшных и позорных страницах брежневской истории мы тоже узнали впоследствии лишь из мемуаров. Как-то раз на встрече с американским президентом Картером он чуть не отдал богу душу. В бокале у него плескалось виски со льдом, но тяжело больной и туго соображавший Брежнев решил, по-видимому, что там — привычная водочка. И хлопнул рюмашку залпом. Кусок льда застрял у него в горле. Генсек отчаянно давился и вот-вот мог совсем задохнуться. Но подбежать и хлопнуть его по спине никто из членов советской делегации, естественно, не мог: все происходило на глазах Картера. К счастью, лед сам вышел из горла, и Брежнев прожил после этого еще три года, регулярно демонстрируя телезрителям свое бессилие, неспособность связать двух слов без бумажки и произнести эти слова хоть сколько-нибудь внятно.

В случае с Брежневым трагическая деградация главы государства серьезно подорвала престиж режима, впрочем, не вызвала непосредственных политических последствий, так как советская система после Сталина не опиралась на харизму вождя. Но для нынешнего режима энергия и внешний вид лидера жизненно важны, поскольку и сам Путин на президентских выборах, и «Единая Россия» на парламентских должны конкурировать с оппозицией. И как бы ни была велика искусственно создаваемая правителям в предвыборной гонке фора, они должны энергично двигаться, чтобы сохранить хотя бы крохотное преимущество к финишу.

Путин может законсервировать свою правящую группировку, не допуская к власти никаких вольнодумцев. Путин может маргинализировать любую оппозицию. Путин может установить минимально достаточный уровень репрессий и повышать его по мере необходимости. Но ему трудно будет сохранить тот имидж крутого мачо, с которым в свое время он обрел симпатии миллионов. Ему исполнилось 60. Далее с каждым годом «пенсионер Путин» станет неизбежно терять очередную долю обаяния, которое еще позволяет ему пока выигрывать выборы.

Теоретически не исключен ребрендинг. Можно последовать примеру итальянского друга Сильвио Берлускони. А можно разом перестать молодиться и трансформировать образ крутого мачо в образ мудрого старца. Можно пойти совсем иным путем и, скажем, на манер Сталина скрыться за кремлевской стеной, лишь изредка появляясь на публике, сохраняя таинственность и внушая обывателю некий мистический ужас. Однако ребрендинг в таких условиях — невероятно тяжелая задача.

Скорее всего, в той или иной степени Путина ждет судьба Брежнева. Не за горами то время, когда новые поколения, никогда не видевшие вождя периода мочения в сортире, глядя на экран, не смогут понять, почему этот пожилой человек столько лет при попустительстве отцов и дедов управляет нашей страной. Не за горами то время, когда даже отцы и деды захотят увидеть новые лица — просто потому, что крайний консерватизм, отрицающий всякие перемены, в любом обществе представляет собой не слишком частое явление.