– Я согласна! – сказала Сида. – Я чувствую, что вы не хотите мне зла, а злые слова сказаны из-за ревности.

– Паузы при разговоре становятся меньше, – заметил Нор. – Ты на глазах улучшаешь пользование языком. Мне он дался труднее, хотя я изначально получил больше. Теперь тебе нужно только больше болтать, и очень быстро освоишься. Оля, надо будет для нее подобрать что-нибудь из твоих вещей. Что-нибудь побольше размером, а то в шерстяном джемпере даже на майку ходить неприятно. И это платьице нужно заменить чем-нибудь подлиннее. Может быть, подобрать из вещей Александры Владимировны? Хотя бы на первое время, а потом купим другую одежду. Отправлять ее к Виктору в вещах покойной жены – это перебор.

– Пойдем демонстрировать тебя остальному семейству, – сказала Ольга девушке. – Покажем, что еще одним русскоязычным человеком на Земле стало больше.

На кухне, куда они первым делом пришли, находилась одна Саша.

– Проснулись? – спросила она, с любопытством осматривая девушек. – Ну и как ваша учеба?

– Я нахваталась довольно много деталей из ритуалов того бога, который снабдил нас золотишком, – ответила Ольга. – Не знаю только, пригодиться это когда-нибудь или нет. А ее спрашивай сама. Рассказывай, Сида.

– А что рассказывать? – спросила девушка. – Насчет языка? Понимаю все, говорить пока трудно.

– Мне бы так выучить английский! – с завистью сказала Саша. – Один раз была за границей и боялась далеко отходить от отеля. А если пошлют на соревнования, тоже придется постоянно кому-нибудь падать на хвост. Я уже и того немногого, что выучила в школе, не помню.

– Сделаем, – заверила Ольга. – Будешь болтать ненамного хуже Черчилля. Только с уговором: не сачковать насчет занятий магией.

– Ну как у вас дела? – спросил зашедший на кухню Егор. – Говорим?

– Да, папа, – ответила Сида и только после ответа сообразила, что ляпнула и густо налилась румянцем. – Извините, нечаянно вырвалось! Больше никогда...

– Объяснишь, дочь? – повернулся Егор к Ольге.

– Ну нет у меня в голове полки с надписью «Русский язык», – сердито сказала Ольга. – Основное размазано с трех до семи лет, эти годы я ей и скинула. А ты у меня с тех пор не очень изменился. Я у нее, кстати, тоже эти же годы позаимствовала и теперь прекрасно знаю всех родных, поэтому примерно представляю, как она к тебе относится. Ничего, со временем это пройдет.

– Родители у тебя там остались? – спросил Сиду Егор.

– Из близких родственников остался только отец, – сказала она, внезапно всхлипнув. – Мама умерла, когда я была совсем маленькой. Я ее вообще почти не помню. Бабку удавили во время бунта, а деда убил Ардес. Остались братья отца и их семьи, но они не в нашем городе, и я их почти не знаю.

– Не беспокойся, малышка, – обнял ее Егор. – Мы тебе поможем устроиться в жизни.

Эта ласка произвела совсем не тот эффект, на который была рассчитана: вместо того чтобы успокоиться, Сида вцепилась в Егора и зарыдала. Он растерянно обвел глазами семью и, обняв ревущую девушку, повел ее в комнату Нора и Ольги.

– Пойду ее усыплю, – сказала Ольга. – А то она будут реветь до Нового года. А так поспит пару часов и будет в порядке. Потом приду обедать.

Сида проспала гораздо больше двух часов: ее разбудили, когда уже полностью накрыли праздничный стол. Стол накрывали здесь же в спальне рядом со спящей девушкой, а елка стояла в «кабинете».

– Надо было перебраться на «Фазенду», – ворчала Ольга. – Ни фига нет места даже поставить в одной комнате стол и елку. Какая от нее тогда польза? И там можно было посмотреть «Голубой огонек» или какой-нибудь другой праздничный концерт. А здесь поедим и разойдемся кто-куда. Разве это праздник?

– Было бы на что смотреть, – возразил отец. – Почти все одна муть. Полчаса ждешь, пока покажут что-нибудь по-настоящему хорошее. Раньше певцов можно было пересчитать по пальцам рук, но как пели! И репертуар был лучше теперешнего. Не весь, но большинство песен можно было слушать.

– Сахар был слаще, небо – чище, а крокодилы в Ниле толще теперешних! – ехидно сказала Ольга. – Тебе сколько лет? Ворчишь, как старый дед.

– А кто вам мешает сгонять на «Фазенду»? – спросила Саша. – Посидим за столом, выпьем за Новый год и мотайте. Здесь езды всего несколько минут. А Сида поспит на вашей кровати. А то мучается на раскладушке. Смотрите свой телевизор хоть всю ночь.

– Так и сделаем! – решила Ольга. – Правда, Нор? Только свою часть торта возьмем с собой!

– Забрали бы вы с собой своего Бегемота, – посоветовал Егор. – Бедного кота так напугали, вывалив на него золото, что он до сих пор из «кабинета» выбирается только на улицу справить свои дела. Даже еду ему жена носит туда. А твои вороны у него половину «вискаса» выклевывают. И ты о нем забыла. Лежит такой грустный, что мне на него жалко смотреть. Вымахал уже с семилетнего мальчишку и такой же обидчивый, как ребенок.

– Пусть ребята у Уголька хоть всю эту отраву выклюют, – махнула рукой Ольга. – Надо ему в городе купить рыбу. Ее можно хранить в том помещении, которое Нор наметил для Хитреца. Как только не будет проблем с кормом, сразу же заберем. Саша, ты завтра не съездишь в Алейск? А то умотаешь в свой Барнаул, а нам на каникулы придется вызывать такси. А если насыпет еще немного снега, сюда никто не приедет.

– Послезавтра съезжу, – пообещала Александра. – Вместе съездим и купите все, что нужно. А сейчас давайте садиться за стол, а то уже десятый час.

Два часа просидели за столом, после чего Ольга взбунтовалась.

– Вы как хотите, а мне надоело есть. В меня сейчас даже шампанское не влезет. Да и не люблю я его! И для чего тогда до ночи сидеть, а потом куда-то ехать?

– Отпустим? – посмотрел Егор на жену. – В самом деле, пусть едут.

Забрав с собой половину торта, они уехали на «Фазенду» и уже через десять минут, пристроив свой снегоход в гараж, зашли в дом. Выбрали комнату Олега, где, как и во всех остальных спальнях второго этажа, был телевизор, включили его и сидели часа три, пока не надоело и не захотелось спать.

– Ольга, у меня к тебе очень серьезный разговор, – донесся из сотового телефона голос Бортникова. – Ты чем сейчас занята, приехать можно?

– Ничем я не занята, – ответила она. – Бездельничаю. Если не боитесь, что вашу машину заметет, приезжайте. Только не в лесничество, а в дом, где жили Фадеевы. Я с Нором сейчас здесь.

– Я тебе из-за погоды и звоню в обед, а не вечером, как собирался, – сказал Игорь. – Похоже, что до завтрашнего дня вашу дорогу завалит снегом.

– Вот черт! – выругалась Ольга. – У меня кот сидит без рыбы! А Саша, наверное, сейчас вообще уедет в городскую квартиру, чтобы у нас не застрять.

– Сколько нужно рыбы? – спросил дор. – Свежемороженая подойдет?

– Любая подойдет, – ответила Ольга. – Не до жиру... Сколько сможете, столько и привезите. Если вы еще не обедали, то воздержитесь: я сейчас быстро сварганю обед.

Дор приехал через час. Он оставил машину за забором, открыл незапертую калитку и забежал в дом.

– Задержался из-за вашей рыбы, – сказал он спустившемуся его встречать Нору. – Пятидесяти килограммов вашему проглоту хватит? Потом вместе вытащим мешок из багажника. Где Ольга?

– Пойдемте на кухню, – пригласил Нор. – Она уже должна была закончить с готовкой. Сейчас поедим.

– Некогда мне сейчас есть, да и не хочется, – отказался дор. – А вы этим займетесь, когда я уеду. Сильная пурга, могу действительно застрять.

– Все равно пойдемте на кухню, – сказал Нор. – Там теплее. Не хотите есть, хоть напоим вас чем-нибудь горячим. В такую сумасшедшую погоду это не помешает. Интересно, что это за дело, которое вас погнало к нам в пургу?

– Сейчас все узнаете, – сказал дор, следуя за Нором на кухню. – Ольга, брось свой кофе и иди сюда. Садитесь, ребята, и слушайте. Вы должны знать, что вас у компании отобрали.

– Ничего не поняла, – сказала Ольга. – Можно подробнее?

– Если подробнее, то наше правительство поставило компании ультиматум. Либо она отказывается от мира Земли, либо вообще прекращает работу, отдав все свои проекты под контроль правительства. Ваш мир решили прибрать к рукам.