— В общем ему надо сделать прививку!

— Конечно… Странно, что сейчас беспокоишься ты, а не я…

Эмиля Золя окрестят 30 апреля, а 16 мая привьют оспу. Мать и отец отдают должное и древней религии, и молодой науке. А тем временем парижские газеты «Сьекль» и «Пресс» захлебываются новостями. Их печатают на новых машинах по тысяче двести экземпляров в час. Захватывающие события в Алжире… Два килограмма великолепного хлеба стоят 87 сантимов и 50 су… Ах, эти доли сантимов! Швейцарская академия устраивает выставку «образцов дагерротипов»… Г-н Тьер управляет государством уже шесть месяцев… На заставе Комба в воскресенье, в б часов, будет показано грандиозное зрелище: битва зверей…

Жизнь Франческо, инженера, была куда романтичнее, чем жизнь Эмиля, романиста. Издавна, в течение многих веков, семейство Золя, жившее в Венеции, поставляло миссионеров или кондотьеров. Дед Франсуа Золя, Антуан, был пехотным капитаном и служил Республике. Его сын, Демениус-Шарль, женился на Николетте Бондиоли, и от этого брака родился 8 августа 1795 года в Венеции Франсуа Золя, который поздно узнал отцовство.

Время в Европе было тревожное и отнюдь не благоприятствовало семейным утехам. Император-корсиканец опустошил все. Зато военные преуспевали. Всю жизнь Франсуа Золя пришлось метаться по воле событий между красным и черным цветом времени, между красным мундиром офицера и партикулярным платьем. Сначала он учится в военной школе в Павии, затем в Модене. Изучает инженерное дело, баллистику… терпит обиды и унижения. В семнадцать лет он уже младший лейтенант артиллерии (1812–1815) в армии вице-короля принца Евгения-Наполеона. Но вскоре рухнула Наполеоновская империя, и Венеция стала австрийской. В армии насаждается палочная дисциплина, и Золя оставляет военную службу. Он — либерал, карбонарий и франкмасон. В университете в Падуе он завершает свое образование и получает диплом инженера. Как истый итальянец, он непоседлив и отправляется в Австрию, где сотрудничает с концессионером шевалье Герстром и в качестве геодезиста горного участка Австрии намечает первую трассу европейской железной дороги от Линца до Висбадена (июнь 1823 года) и от Линца до Гмундена. Мир начинает интересоваться железными дорогами и поездами, которые тянут по рельсам лошади. Настанет время, и сын напишет роман «Человек-зверь», вспоминая, как поезда мешали ему спать! Во время июльской революции банк, где Франсуа был сначала вкладчиком, а затем пайщиком, лопнул[1]. Из Австрии Франсуа Золя перебирается в Голландию, потом в Англию.

В 1830 году неугомонный романтик, человек свободолюбивый, Франческо опять во Франции. Спустя год он уже в Алжире — выхаживает больных холерой в госпитале алжирского дея. Здесь стоит напомнить об одном курьезном обстоятельстве. В Алжире Франсуа Золя встречается с неким Жаном-Антуаном Жионо. Это был настоящий великан, либерал и карбонарий, как и Франсуа, в прошлом землевладелец в Монтечемоло, в Пьемонте. Ему пришлось бежать из Италии, где его приговорили к смертной казни, правда уже заочно («к счастью для меня», скажет Жан Жионо). В чужом краю, опустошенном холерой и желтой лихорадкой, эти два человека становятся друзьями. Жан-Антуан Жионо сумел найти лирику жизни и в этой драматической ситуации, которая в будущем даст повод его внуку написать свой шедевр «Гусар на крыше». Он идет добровольцем-санитаром. Когда эпидемия кончилась, друзья расстались. В июле 1831 года мы встречаемся с Франсуа Золя, уже лейтенантом только что созданного Иностранного легиона, в Алжире. И снова красное одерживает верх над черным.

Красное, помимо всего, — цвет безумной любви, и мундир легионера производит неотразимое впечатление на женщин. В 1832 году, когда Франсуа Золя было тридцать семь лет, он увлекся супругой унтер-офицера Фишера, немца по национальности, который бессменно служил каптенармусом. Неожиданно мужу предписывают возвратиться на родину. Франсуа умоляет свою любовницу остаться — пусть Фишер уезжает один! В ответ она предлагает ему бросить армию и следовать за нею. Франсуа нравится в завоеванном Алжире. Да и у начальства он на хорошем счету. Нет, он не подаст в отставку. Красотка поднимается по трапу. Любовник вне себя. Судно отчаливает, увозя обожаемую. Офицер бросается в бурное, исхлестанное волнами море… Франсуа спасают. В полубреду он все время что-то твердит о Фишерах. Самоубийство, даже из-за любви, вызывает подозрение. Вскоре в кассе склада одежды, который был под контролем Франсуа, обнаруживают недостачу в 1500 франков. Деньги взял Франсуа по настоянию прелестной г-жи Фишер, но с надеждой вскоре возвратить эту сумму. Красотка же, заполучив денежки, присоединяется к… мужу. Словом, г-жа Фишер жульничала под прикрытием Гражданского кодекса. Фишер не стал упорствовать, возвратил долг, и военные власти под нажимом герцога Ровиго констатировали отсутствие состава преступления. Франсуа Золя подает в отставку. Его военная карьера лопается во второй раз[2].

15 января 1833 года на корабле «Зебра» Франсуа Золя прибывает в Марсель. Разноязычный гомон огромного порта, апельсины, рыба, баланчеллы, запахи требухи и раскаленных улиц, великолепие ярко-красного цвета после белизны алжирских улочек поражают Золя. Желтая рыбная похлебка с чесноком и пряностями, тимьян, чесночный соус, очаровательные, со стройными ножками, острые на язычок девчонки, мерное покачивание кораблей — все это заглушает боль разлуки.

Франсуа Золя прогуливается по набережной и на каждом шагу вспоминает Венецию. Он рассматривает береговую часть города — Каталан. Тут бы построить гавань. Она существовала еще при финикийцах. «Я бы построил гавань в Каталане сам, своими собственными руками!» (Сын же будет создавать мир с помощью пера.) Все его проекты, выношенные некогда в тяжкие годы военной службы, а потом забытые, ударяют ему в голову, как касиское вино, которое в моменты грустных холостяцких раздумий он пьет в бистро квартала Ла-Белль-де-Ме.

Учредив на улице Арбр техническую контору, Золя начинает проводить опыты с газовым освещением. Но он слишком запоздал с приездом в Каталан. Предпочтение отдано проекту Жолиетта (как теперь можно сказать, ошибочно). А жаль, жаль! Пропала такая идея… А что стоил проект укрепления Парижа!.. У него размах гения: он предлагает создать оборонительную линию с изолированными фортами — именно то, чего так не хватало в 1870 году. Копать землю? Это нетрудно. Посмотрите на проект, монсеньор… Эта железная пасть, которая вгрызается в землю, эта «землеройка» заменит десять Человек… Я вам представляю свой «Трактат о нивелировке»…

Принц де Жуанвиль расскажет о нем королю.

Сам Тьер, лицо которого чем-то на помина от старьевщика, снисходительной улыбкой удостоивает приема инженера.

Франческо знает город Экс, родину этого дельца-министра. Какой контраст с Марселем! Бывшая Столица Прованса — теперь простая супрефектура с 25 000 жителей — спит непробудным сном. Городок тихий, мещанский, скромненький, с красивыми фонтанами… Название его некогда говорило об изобилии воды в этих местах, а сейчас город страдал от недостатка воды в летние месяцы. Но где же ее взять? И вот Франсуа Золя повязывает платком голову и без устали шагает по полевым дорогам. Воду можно взять в Горж, в районе горы Сент-Виктуар, у Рок-От и возле ужасных гор Инферне. Для этого только нужно соорудить систему плотин, какие он раньше видел в Австрии. Эксу нужна вода. В Эксе изготовляют шляпы. Давят оливковое масло. Здесь много студентов. Теологов. В Эксе помнят Мирабо. И это, пожалуй, все. Провансальский Версаль, как его называют, рискует превратиться в стоячее болото. Теперь, когда «землеройки» уже строятся, надо осуществлять проект номер один: канал!

Это была заря современного капитализма. Всюду риск. Гражданскому инженеру приходится быть подрядчиком по выполнению своих собственных проектов. (Кому, кому, а Лессепсу все это понятно!) Нужно основать компанию, убедить власти, войти в сделки с лентяями, глупцами, пройдохами, бороться с деревнями, озабоченными лишь собственной выгодой, и с дворянчиками, такими, как маркиз де Галифе, владелец Толоне. Пышно расцветают должностные преступления и взяточничество. Ни поддержка местных властей, ни умелая помощь мэра, г-на Од, не продвинули дело. Поэтому Франсуа Золя отправляется в Париж. Если Тьера не заинтересует канал, который разбудит его родной город, то что же может заинтересовать вихрастого карлика? Франсуа спорит с г-ном Тьером, с этим распутником, комбинатором, пройдохой, этой провансальской Селестиной. Он обивает пороги контор, горячится, увлекается, но дело подвигается туго.