Полноценной. Беспокойство, нараставшее внутри Дэниела в последнее время, прорвалось наружу при ее словах. Вопросы Марии заставили его почувствовать какую-то неприятную пустоту внутри. Ему не понравилось это чувство.

— Как пасхальная яичная охота, я полагаю? — пошутил он, отгоняя от себя неприятные мысли, спровоцированные словами Марии.

Она повернула голову, глядя на него серьезно и задавая себе вопрос, удалось ли ей изменить его мнение о работе и семье. Она надеялась, что да — ради него самого, так же как и ради магазина и дома.

Эта мысль удивила ее. С каких это пор она так заботится о Дэниеле Джеймсе Уэстбруке Третьем?

— Правильно, как пасхальная охота за яйцами. — Она отключилась от своих мыслей о Дэниеле. Прошло несколько секунд. — Я действительно признательна, что вы отведете Лорен, — добавила она.

Дэниел подумал о том, как много это должно значить для Марии. Никому не повредит снисхождение к этой маленькой слабости. В конце концов, она же согласилась перейти к делам сразу, как только все это закончится.

— Я не против, — сказал он.

— Спасибо. — Мария улыбнулась своей чудесной улыбкой.

Дэниел почувствовал себя сказочным принцем.

Он решил наслаждаться этим чувством. Все равно это не может продолжаться долго.

— Мне нравится Дэниел.

Мария вздохнула.

— Не смотри на меня так, Холди, — предупредила она, усаживаясь на один из кухонных стульев, чтобы зашнуровать белые спортивные туфли. Она сменила праздничное платье на удобные леггинсы цвета морской волны и тунику — свою обычную рабочую одежду.

Дети спали после обеда, а Дэниел собирал вещи. Холди, по локоть в муке, месила тесто. И была до такой же степени недовольна, до какой Мария была озабочена.

— А как я на тебя смотрю, дорогая? — невинно поинтересовалась старушка.

— Ты знаешь как, — упрекнула Мария. — Ты говоришь, что тебе нравится Дэниел, а следующее, о чем я услышу, будет, что ты выбираешь приглашения на свадьбу.

Холди уже несколько месяцев уговаривала Марию начать с кем-нибудь встречаться, но Мария боялась любых отношений. Она предпочитала заботиться о себе и своей семье сама, чем повторять ошибки прошлого.

— Я просто думаю, что мы могли поспешить с выводами насчет него, вот и все, — сказала Холди, разминая тесто в большой миске; ее пышное тело сотрясалось в такт движениям рук. — Ты видела, как он…

— Да, он был добр к Лорен, — перебила Мария, вспоминая восторг своей дочери от сегодняшней яичной охоты. Ее корзина была наполнена до краев. Дэниел, Дэниел, Дэниел — малышка взахлеб говорила о нем, когда Мария укладывала ее спать. Более спокойная Аманда, кажется, тоже зауважала Дэниела. А Рори — ну, Рори любил всех на свете.

Но это были дети, а они объедались бы мороженым вместо ужина, если бы остались без присмотра. Мария была взрослой, и она знала, что хорошо для нее.

Дэниел — это не то, что ей нужно. Не важно, как он сексуален, как привлекателен…

О Господи! Похоже, у нее проблемы.

— Я думаю, Дэниелу просто нужен кто-то, кто поможет ему остановиться, поможет расслабиться, — настаивала Холди. — Мне кажется, он очень милый человек под этим костюмом.

— Холди! Я уже это проходила раньше, помнишь? — Завязав шнурки, Мария встала. — Ты меня удивляешь. Я совершенно не хочу связываться с человеком, похожим на Квентина.

Холди перестала месить и подняла свои темные глаза на Марию:

— Девочка моя, не все бизнесмены такие, как Квентин. И кроме того, ты вообще избегаешь мужчин, как я вижу.

Мария скрестила руки на груди, как бы обороняясь.

— Правильно, — сказала она решительно, — меня сейчас совсем не интересуют мужчины. Ни Дэниел, ни любой другой.

— Он ужасно красив, — заметила Холди небрежно.

Мария театрально округлила глаза:

— Хорошо, я сдаюсь. — Она надеялась, что Холди будет довольна этой маленькой победой, но сомневалась в этом. — Дэниел действительно привлекателен.

Шаги за спиной заставили ее резко повернуться. Дэниел, все в том же костюме, стоял в дверях, смотря на них с деланным равнодушием. Слишком деланным.

Мария подумала, что он мог услышать, и почувствовала, как щеки заливаются румянцем.

— Извините, — сказал Дэниел. Марии показалось, что его губы дрогнули, как будто он сдерживал улыбку. — Вы просили меня сообщить, когда я буду готов.

У Марии перехватило дыхание. Она смущенно поправила волосы.

— Конечно. — Или нужно срочно включить кондиционер, или ее лицо станет красным, как свекла. — Идемте.

Холди радостно помахала им.

— Не волнуйтесь, если придется задержаться, — сказала она вслед Марии.

Дэниел наблюдал, как Мария пронеслась через холл, совершенно не заботясь, идет ли он за ней. Она оставила дверь открытой, и он видел, как она летела по тротуару к дороге, будто сам дьявол гнался за ней.

Или как минимум Дэниел. Он улыбнулся.

Так, значит, она считает, что он привлекателен?

— По воскресеньям мы открыты с часу до шести, — сказала Мария Дэниелу, когда вела его к служебному входу в «Магазин Уэстбрука» час спустя. Гравий на аллее хрустел под их ногами.

Ее тон был совершенно деловым. Она предпочитала делать вид, что разговора, случайно подслушанного им в доме, никогда не было, и надеялась, что он будет делать то же самое. К счастью, в дороге у нее было время собраться с мыслями.

Учитывая планы Дэниела устроиться в квартире над магазином этим вечером, они проехали несколько кварталов в разных машинах — Мария в красном мини-вэне, который ей удалось сохранить, несмотря на финансовые проблемы после смерти Квентина, и Дэниел в черном «порше», в котором, казалось, едва хватает места для портфеля с бумагами.

Мария была удовлетворена, увидев оживленный поток машин на улицах, прилегающих к центральной площади, и заполненную автостоянку около величественного старинного здания суда. На тротуарах тоже было многолюдно, и она надеялась, что в «Уэстбруке» будет достаточно покупателей, чтобы произвести хорошее впечатление и поддержать ее ожидания относительно перспектив магазина.

Она почувствовала неприятную дрожь во всем теле. Первое впечатление имеет огромное значение. Дэниелу обязательно должен понравиться магазин.

Если его не устроит общая концепция, то он не даст ей шанс. Ни за что.

— А кто сейчас присматривает за магазином? — спросил Дэниел, когда они прошли широкую аллею позади магазина, где оставили машины, и вошли в здание.

Он все еще пытался забыть, что Мария считает его привлекательным. Проблема была в том, что он тоже считает ее привлекательной.

Это мешало сосредоточиться.

Она притягивала его как магнит, и очень трудно было противостоять этому. Он не знал, почему так происходит, но хотел бы не поддаваться искушению.

Он не был так заинтересован в чем-то или ком-то уже долгое, очень долгое время. Даже в сделке с Холтоном.

— У меня есть помощница, студентка колледжа, которая работает неполный день, — продолжала Мария, на этот раз быстро погрузившись в дела, в то время как Дэниел прилагал огромные усилия, чтобы привести свой мозг в рабочее состояние.

Сконцентрировавшись на происходящем, Дэниел заметил в одной стороне комнаты набор чистящих средств, а в другом углу — обеденный стол. На столе в беспорядке расположились чашки, пакетики чая и кофе.

Он последовал за Марией через комнату к другой двери, которая привела их в короткий коридор. Память подсказала ему, что в комнате слева помещалась контора, а комната справа всегда использовалась под склад.

Мария прошла прямо вперед, через короткий открытый холл в магазин. Она обернулась и посмотрела на Дэниела. В ее взгляде мелькнуло беспокойство.

Он стоял, ошеломленный тем, что увидел.

Его сразу окутал запах корицы и специй. Сладкий и приятный, он напоминал о домашних праздниках и уюте. Запах тыквенных пирогов, сахарного печенья и сидра. Дэниел помнил, что в магазине всегда пахло плесенью и пылью. Как в сундуке, который держали на чердаке и открывали раз в сто лет. Он быстро обнаружил источник запаха: в одном из углов на столике стояли зажженные ароматические свечи, окруженные сухими лепестками цветов.