Ответственность за судьбу тех, с кем Константин Иванович вступает в творческое содружество, тоже одна из его характерных черт. И возиться с новичком, если верит, что тот, как и он, предан общему их делу, будет до последнего. Отступится лишь тогда, когда убедится, что ошибся в человеке, в которого неожиданно поверил.

Так, например, было с Мишей Дубининым, пришедшим к нам из ЦСКА с весьма нелестной характеристикой любителя легкой футбольной жизни. Игрок, что и говорить, способный был. И «Старший» это чувствовал. Потому и взял Дубинина, хотя и убеждали его многие, чтоб не связывался с этим шалопаем.

Бесков немало повозился с Дубининым. И беседовал с ним беспрерывно, советуя перемениться, стать серьезней. И в основной состав ставил. Но потом понял: безответственность и расхлябанность преобладают в характере Михаила над всем остальным. И расстался с ним, думаю, сожалея в душе, что потерял футбол безусловно способного игрока.

И о Валерии Воронине Бесков часто с грустью вспоминает. Не в назидание нам - мол, вот как можно себя растерять. А по-человечески жалея Валерия Ивановича, не сумевшего в какой-то период с собой справиться. «Игрой мог управлять, а судьбой своей - нет», - с какой-то болью говорит иногда Бесков, словно сам виноватым в чем-то здесь себя чувствует...

Но если Константин Иванович видел, что отвергнутый им футболист переменился, нашел силы переломить себя, то вновь готов был поверить в него. Так было и с Валерием Гладилиным, к моменту моего прихода в «Спартак» по праву завоевавшим репутацию одного из его лидеров. Играл он мощно, азартно, весело. Да и в жизни был первым заводилой, выдумщиком всякого рода розыгрышей.

Ошибки на поле, конечно, совершал - с кем не бывает. А потом стал допускать их и за его пределами, позволял порой себе «расслабиться». В подробности я не вдавался - молодой еще был. Ho чувствовал - Бескову Валеркино поведение не нравится. О чем «Старший» однажды и заявил на собрании, добавив, что подобные вольности недопустимы. И хотя как игрока Гладилина ценил, без колебаний предложил ему из команды уйти.

Знаю, как остро переживал Валерий случившееся. Он ведь душой был спартаковец.

Уйдя от нас, Гладилин никак не мог в футболе определиться. Помог ему Игорь Семенович Волчок, тренировавший тогда алма-атинский «Кайрат». Валерий быстро заиграл в нем, сразу же выдвинувшись на первые роли: в средней линии «Кайрата» стал ведущим. Когда «Спартак» в Алма-Ату приезжал - он тут же в гостинице появлялся. Приходил в наш с Олегом Романцевым номер, расспрашивал, как идут дела в команде. Радовался, что все у «Спартака», как он любил говорить, «высший класс». Словом, чувствовалось - тоскует по «Спартаку».

Но играл против нас как зверь. За троих отрабатывал, будто доказать хотел, что, уйдя из «Спартака», не растерял все лучшее, чем прежде на поле выделялся. Я его как-то спросил после матча: «Ты чего так рвался, «Глаша»? (Мы его так любя называли.) Гол хотел непременно забить?» А он, хитро улыбнувшись, ответил: «В число «специалистов по Дасаеву» надумал попасть. Ведь если такому вратарю забиваешь, значит, есть шанс в историю футбола войти».

За словом Валерий в карман не полезет. Вот только разок безответственно к серьезному делу отнесся. И поплатился.

Но, видно, Константин Иванович за Валеркой продолжал следить и в конце восемьдесят второго года предложил ему вернуться в команду. Надо было видеть, как «Глаша» в ту свою первую по возвращении зиму работал. А ведь ему тогда уже за тридцать перевалило. Но он и в занятиях, и в игре любому молодому фору давал.

А какой красавец гол забил в Тбилиси голландской «Спарте» осенью восемьдесят третьего! На грудь мяч принял, опустил вниз и выстрелил в «девятку». Прямо для учебного фильма эпизод!

Мы все за Валерия радовались. Да и Бесков, кажется, был доволен. Правда, не всегда «Глашу» в состав ставил. Но когда на замену выпускал, то в самые трудные моменты, - здорово Гладилин умел на последних минутах, когда большинство уже с трудом дотягивают встречу, выкладываться. И в том, так неудачно сложившемся для «Спартака» матче в Днепропетровске в восемьдесят третьем он сражался отчаянно: пару мячей как по заказу «положил» в сетку Краковскому. Но «Днепр» на два мяча провел больше и лишил нас последней надежды на «золото»...

Из истории ухода и возвращения Гладилина я понял, как трудно расстается наш «Старший» даже с теми, в ком разочаровывается. И как внимателен он к судьбе каждого, в ком ощущает преданность футболу.

Для Бескова не существует в футболе мелочей. И отношения к нему он требует самого уважительного. Во всем, без исключения!

Как-то, в первый мой сезон в «Спартаке», заметив, что я собираюсь идти тренироваться в грязном костюме, Бесков строго спросил:

- Ты что, Ринат, в таком виде работать собираешься?

Небо заволокло тучами, уже начинал накрапывать дождь. Я считал, что все равно костюм будет грязным, так стоит ли заботиться о своем внешнем виде. О чем простодушно и сказал тренеру.

- Говоришь, все равно грязь на поле, - прищуриваясь, что он обычно делает, когда ему что-нибудь не нравится, повторил Константин Иванович. - Запомни раз и навсегда - тренировка должна быть праздником, понял? Иначе это попусту потраченное время. А на праздник одеваться принято соответственно...

Сам Бесков в этом плане всегда безупречен - подтянут, в свежем, словно снятом с витрины, тренировочном костюме. Независимо ни от каких обстоятельств собран, энергичен.

Так выглядят люди, которым неведомы сомнения, жизненные передряги и неприятности, а в тренерской работе, как известно, их хоть отбавляй.

Сколько раз, бывало, добираемся до Ташкента или Алма-Аты чуть ли не сутки, проведя большую их часть в битком набитом такими же, как и мы, пассажирами - неудачниками аэропорту. Едва разместившись в гостинице, спешим на стадион размяться - времени-то до игры в обрез. Усталость одолевает - в сон клонит, ноги ватные, а Константин Иванович, как всегда, выбрит, свеж, с неизменным идеальным пробором, в привычном деловом настроении, словно и не было позади бессонной ночи в жестких креслах аэровокзала и утомительного четырехчасового перелета.

Наверняка и он устал. Но поддаться слабости - значило бы для Константина Ивановича в чем-то уступить себе. Этого он, всегда отмечает Николай Петрович Старостин, не позволял себе никогда и ни в чем.

Тренер не имеет права даже на мгновение выглядеть слабым в глазах своих подопечных. «Надо всегда стараться побеждать в споре с самим собой. Человек, не приучивший себя к этому, ничего в жизни не добьется», - любит повторять «Старший». Это один из его железных принципов, которому он неукоснительно следует, требуя того же и от всех нас.

...Зимой восемьдесят первого года «Спартак» проводил в манеже тренировочный матч с орехово-зуевским «Знаменем труда». В нападении подмосковной команды всем понравился настырный паренек по фамилии Сочнов. Ему, кстати, удалось тогда забить два гола. Вскоре он появился у нас.

Поскольку во второй лиге за Владимиром утвердилась репутация результативного форварда, то рассчитывали, что и в спартаковской атаке он свое место найдет.

Но неожиданно для всех в первом же матче первенства в Москве с «Араратом», проходившем в манеже, Константин Иванович поставил его на место крайнего защитника.

Мы к тому времени уже привыкли, что «Старший» ничего не делает просто так. И с интересом ждали, чем завершится очередной эксперимент. Эффект превзошел все, даже самые смелые ожидания: новоиспеченный защитник действовал в непривычной роли так, будто прежде только и делал, что играл в обороне.

С тех пор у меня на правом фланге появился новый надежный партнер в обороне. Вначале, правда, думали, что, уходя вперед, он непременно будет заигрываться. Но оказалось, что Владимир обладает достаточным чувством меры, которое позволяет ему не забывать о своих главных обязанностях.

Мало кто знает, что Сочнов долго не мог привыкнуть к новому амплуа, хотя сразу в нем всем понравился, -душа звала его вперед, забивать. О чем нет-нет, да и говорил он Константину Ивановичу.