Раздумывала она, правда, больше о своем личном, чем о работе. Во-первых, почему зачастую чужие относятся лучше, чем свои? В данный момент все понятно – пришел работник на довольно тяжелую, занудную функцию, и надо, чтобы он хотя бы сразу не ушел. И все же… Во-вторых, плохо, конечно, когда тобой пользуются, но еще хуже, когда тобой даже пользоваться не хотят, когда ты вообще не нужен. А почему? Здравый смысл подсказывает, что свои – всегда пригодятся. Так почему же все-таки их, этих своих, уже имеющихся и вполне надежных, вышвыривают из своей жизни насовсем? По глупости, что ли?..

Далеко не сразу Карька запомнила, кто есть кто: кто редактор, кто менеджер, кто системный администратор, бухгалтер, охранник, но все они вместе с сотрудниками отдела разборки тиража отнеслись к ней просто потрясающе хорошо. Лариса Николаевна подарила что-то из своей многочисленной бижутерии и косметики, Татьяна Афанасьевна накормила вкуснейшими домашними пирожками, Серафим Иванович показал, как выходить в Интернет, отыскивать интересующие сайты и общаться на форуме в реальном времени, а также обещал научить веб-дизайну, а уборщица тетя Люся отвела в подсобку и уложила отдыхать на топчан, почти такой же, как дома, только теплее и больше…

--- --- --- --- ---

Работать пришлось в бешеном темпе, а пачки бумаги были очень тяжелые. Мышцы накачаю, подумала Карька. Она устала хуже ездовой собаки, но была счастлива, потому что остаток ночи позволили отдыхать, утром выплатили вторую часть денег, на весь день пустили за запасной компьютер и еще раз подтвердили, что она может ночевать в редакции, когда ей это понадобится.

И Карька «повисла» в Интернете.

Она нашла один из сайтов по ролевым играм, попыталась вникнуть в сюжет текущего сериала, по которому строились и полевые, и квартирные, и виртуальные игры, но запуталась и зашла на форум. В числе обменивающихся репликами оказался некто под ником принц Валиан, безумно галантный, начавший беседу именно с ней со снимания шляпы и целования руки и продолживший вставанием на одно колено, виртуальное, к сожалению. Карька назвалась принцессой Альбиной в пушистых мехах. Он поразил ее знанием поэзии, классической и современной, она удивила его любовью к живописи, и оба сошлись на том, что Высоцкий – классный бард, а компьютер – классное изобретение.

Они решили встретиться в реальности. Валиан галантно предложил посидеть во французской кофейне недалеко от станции метро «Красные ворота» и обсудить различные проблемы. Карька неистово обрадовалась, сунула руку в карман, судорожно прикидывая сумму на дорогу и на пирожное с кофе, мало ли, современные юные принцы часто бывают без денег, вспомнила, что денег относительно много, облегченно вздохнула и отстучала в паре фраз свое согласие и суть своих проблем, которые хотела бы обсудить.

Неожиданно повисла пауза. Валиан не отвечал минут десять. Карька занервничала, не случилось ли у него что с компьютером, а они еще не успели обменяться никакими координатами. И тут поступил ответ… Оказывается, принц забыл посмотреть в свой ежедневник, ему совершенно некогда встречаться, и они еще, разумеется, обязательно встретятся… На форуме. Возможно.

В бешенстве плюнув на пол, Карька в сердцах тут же вырубила комп и вылетела в коридор, с грохотом опрокинув стул.

-Кариночка, что случилось?

Тетя Люся шла по коридору с ведром и шваброй в руках, и Карька чуть не сшибла ее с ног.

-Да так, хмырь один в Нете попался, ничего страшного, никакой катастрофы.

-Тогда улыбнись и беги помедленней. Вот так.

Карька невольно улыбнулась в ответ на теплый тети Люсин взгляд и остановилась посреди коридора. Заснуть после такого, с позволения сказать, знакомства не удастся. Пойти, что ли, побродить по улицам, подумать? А вечером – домой. Там кошка, наверно, все молоко уже выпила, в запас поставленное под топчан в плошке. Если Чак не опрокинул, проводя очередной обыск…

Несмотря на то, что все вроде складывалось хорошо, Карьку одолевало тяжелое предчувствие. От бессонной ночи и перетаскивания с места на место пачек тяжелой бумаги сердце заметно устало. Может, попытаться поспать, а не шататься по улицам? Выдержит ли она эту работу достаточно долго, чтобы успеть окончить подготовительные курсы по живописи? А если подучиться работать на компьютере и занять соответствующую должность, выдержит ли зрение такую профессию совместно с рисованием?

Карька мечтала стать профессиональным художником. Она начала рисовать раньше, чем ходить. Зажав карандаш в пухлом кулачке, годовалая Карька сосредоточенно изукрашивала свежие обои в квартире «точками» и «огуречиками» весьма неправильной формы. Соседка-художница предсказывала Карькиной бабушке великое будущее старательного ребенка…

--- --- --- --- ---

На улице было хорошо. Уже выпал снег, подтаял, и снова выпал, но берцы не скользили по льду на тротуаре и весело поскрипывали. Холодный воздух щекотал легкие и пощипывал уши. Мелкие, сияющие на солнце облака кучковались над крышей одного из домов, остальное небо, насколько его было видно между крышами и кронами полуголых деревьев, ослепительно голубело. По ограде детского сада важно шла сорока, залетевшая из ближайшего лесопарка. Возле замерзшей лужи на асфальте, тряся хвостиком, бегала разноцветная трясогузка. Ее сосредоточенно караулила кошка, припав к земле за колесом стоящего автомобиля.

Карька мысленно принялась рисовать. Она размышляла, какие смешать краски, как расположить все нужные объекты на холсте. Потом ей навстречу попалась девчонка. Девчонка была миниатюрная, с несколько восточным разрезом крупных глаз, в приталенной курточке, отороченной ярким мехом, коротких брючках и сапожках со шнуровкой. Ее облик Карьке понравился, и она немедленно принялась мысленно рисовать ее портрет, сперва графический, потом живописный. Девчонка покосилась с удивлением и недовольством, дескать, с какой стати ее так пристально разглядывают, и прибавила шагу…

Оглядываясь по сторонам, Карька бросила мысленное рисование и принялась размышлять. К кому бы поехать в гости и там поспать? Маячило предчувствие, что в один «прекрасный» момент вообще станет невозможно возвращаться домой. Навсегда. Карька заторможенно озиралась…

--- --- --- --- ---

На перекрестке было несколько автобусных и троллейбусных остановок – поезжай-не хочу в одном из множества направлений.

На скамейке в павильоне одной из остановок сидела бомжиха Катя. Она сидела тут изо дня в день уже несколько месяцев. Одутловатое, иссиня-багровое неопределенного возраста лицо кривилось то ли подслеповато, то ли обиженно. Длинная замызганная шуба на Кате была распахнута, и под ней виднелись несколько рваных джемперов, надетых один поверх другого, бесформенные рейтузы, разбитые в хлам кроссовки. Катя размеренно колотила кулаком по прозрачной стенке павильона и время от времени издавала, трясясь всем телом, надсадный вопль. Если вслушаться, можно было разобрать что-то вроде «с-суки!», «с-с-сволочи!»… Никто не обращал на нее внимания.

В нескольких шагах от скамейки стояли две пересмеивающиеся девчонки в легких курточках, джинсиках в облипочку и сапожках на шпильках, а также дама средних лет в тонком кожаном пальто и опять же на шпильках, двое солидных мужчин, мальчишка с рюкзаком, опрятная старушка с авоськой… Кате молча, не сговариваясь, уступили всю скамейку на остановке и не замечали ее.

Карька подумала, что, вполне возможно, ей грозит в ближайшем будущем приблизительно то же самое – оказаться на улице, сидеть на остановке, потому что больше негде, и издавать сумасшедшие вопли, которые никто не слышит… Карька отвернулась, переводя взгляд с одного остановочного павильона на другой. Поодаль мимо текла толпа, выливающаяся из распахнутых дверей кинотеатра…