Но как только она забывала о своем плене, сразу начинала петь, танцевать, чему-то радоваться. Она провела добрую половину дня в мыслях о предстоящей ночи. Глаза, улыбка Мэтта не давали покоя. Паола постоянно чувствовала, как кожа то пылает, то покрывается мурашками. Сердце учащенно билось.

Она чистила бассейн, извлекая из фильтров попавшие туда листья, потом вдруг остановилась. Просто прекратила работу. И засмотрелась куда-то вдаль, совсем позабыв об окружающем.

В голове проносились эротические сцены: его обнаженное тело с играющими на нем солнечными бликами, когда он безмятежно спал утром. Темные ресницы и брови на матово-бледном лице. Она будто вновь ощутила прикосновение его рук и от этого вздрогнула. Время, проведенное в разлуке, казалось невыносимо долгим, она считала минуты, ожидая новой встречи.

— Паола, ты витаешь в облаках, — заметил отец.

Она вздохнула.

— Да, кажется… — Голос умолк.

— Хочешь высказаться?

Паола улыбнулась.

— Не сейчас, папа.

Он улыбнулся в ответ.

— Я всегда готов помочь.

— Знаю.

Несколько дней спустя Паола, Ким и Сузан решили поужинать вместе. Для этого особенного вечера они выбрали популярный ресторан под названием «Помпадур» в районе картинной галереи. Хотя ноябрь близился к концу, погода стояла теплая, и они устроились на открытой веранде, потягивая коктейли и ожидая, пока накроют стол.

Над ними поблескивали разноцветные лампочки, а тихий плеск струй фонтана смешивался с разговором других посетителей.

— Паола влюбилась, — объявила Ким.

— Что? — чуть не поперхнулась Сузан.

— Да нет же, совсем не так, — начала оправдываться Паола.

Ким продолжала:

— Она попалась на крючок одного из управляющих юридической конторы, где я работаю. Это надо видеть! Всегда в тройке, водит «БМВ». Из семьи старожилов Хьюстона. Его предки живут в респектабельном районе Ривер Оукс. Вот он каков!

— Неужели, Паола? — недоумевала Сузан. — Наша Паола? Та, что носила пурпурную кожаную мини-юбку и попирала все светские условности?

— Та самая, — сказала Ким, блеснув глазами. — А представьте-ка на минуточку, что этот парень стоит на обочине, а Паола марширует в защиту абортов или в поддержку новых требований геев, — не унималась подруга. — Или еще, шествует в красном шелковом пеньюаре, а вокруг мальчики в набедренных повязках с перьями в волосах.

— А я-то думала, ты одна из тех, кто не способен на такие заурядные выходки, как влюбиться и выйти замуж, — лукаво прищурившись, поддела Паолу Сузан.

— Да у вас обеих на лицах написано, что вы только этого и ждете, — парировала Паола.

— О’кей, давайте забудем об этом, — предложила Сузан. — Лучше объясни нам, как тебя угораздило влюбиться? Как это я раньше ничего не слыхала об этом кавалере?

Не успела Паола что-то сказать, как Ким опередила ее.

— Позволь, я все объясню. Думаю, я не погрешу против объективности. Я предупреждала Паолу, что ее план обернется катастрофой для нее самой. Так и вышло. — Ким сказала это с выражением победительницы.

— Короче, когда я могла бы с ним повидаться? — спросила Сузан у Паолы.

— В четверг.

— В четверг? Ты что, пригласила его в родительский дом на День благодарения?

Паола кивнула.

— Едва ли я могу такое вообразить, — вздохнула Сузан. — Никак не ожидала, что ты так втюришься. Я уже смирилась с мыслью о том, что буду лицезреть перед собой какого-нибудь волосатого художника или музыканта. — Она хихикнула. — Вообще-то, я очень сомневалась, что ты когда-нибудь выйдешь замуж.

— Может, хватит о замужестве? Я совсем даже не собираюсь за него замуж. Мы просто… просто…

— Что просто? — в один голос спросили обе подруги.

— Мы просто любовники, — скороговоркой выпалила Паола. Она почувствовала, как лицо покрывается краской, и это ее злило. До чего дошло — эта непокорная Паола объявляет, что у нее любовник. — И он вовсе не всегда носит тройку.

Ким покатилась со смеху.

Наконец-то их пригласили к столу. Пока они перемещались, тема разговора как-то сама собой забылась.

Она с большой осторожностью уговаривала Мэтта приехать к ее родителям на День благодарения. Возможно, он будет чувствовать себя неловко, но она оговорила все детали, объяснила, чего можно ждать.

Он удивил ее тем, что не отказался. И в самом деле, оказался прекрасным гостем. И мать ублажил, и на отца произвел приятное впечатление. Даже ее братья всячески старались показать, что он пришелся им по вкусу. После ужина Тони отвел ее в сторону.

— Эй, Паола, — начал он. — Мне действительно нравится твой дружок. Попытайся не отпугнуть его. О’кей?

Паола удержалась от ответа. Да и что ему говорить? Тони есть Тони, и никогда не изменится.

Джо, другой брат Паолы, был более деликатен.

— Мэтт замечательный парень. Правда, слишком уж консервативный. Но это вполне поправимо.

Жена Джоя, Хелейн, смутила ее, прошептав на ухо:

— Хорош, ничего не скажешь. И в постели он так же великолепен?

— Хелейн! — Паолу даже в краску бросило.

Хелейн рассмеялась и подмигнула.

— Завидую.

Но Паола знала, что это просто шутка. Хелейн безоговорочно была предана своему мужу.

Когда вечер подошел к концу, Мэтт и Паола еле дышали после обильной трапезы. Родители Паолы проводили их к выходу. Фрэнк пожал руку Мэтту и сказал:

— Очень надеюсь скоро опять с вами увидеться.

Мать Паолы добродушно улыбнулась, в ее темных глазах мелькнул огонек.

— Мы будем рады, если вы станете заглядывать к нам почаще.

Паола закатила глаза. Какая чепуха! Если бы ее матушка знала, что напрасно строит планы, то умерла бы от огорчения. Правильнее всего было бы уже сейчас прекратить всякие встречи с Мэттом.

Но она не могла не видеться с ним. Она превратилась в податливую глину, из которой можно лепить что угодно.

Всюду они появлялись вместе. По желанию Паолы они посмотрели ее любимый балет, а по желанию Мэтта сходили на концерт рок-музыки. Надо было видеть, как Мэтт вел себя на концерте, специально надев по такому случаю джинсы и какую-то легкомысленную рубашку.

— Я не знала, что тебе нравится рок, — призналась Паола.

— Есть еще много другого, чего ты обо мне не знаешь, — прошептал он, скользнув рукой под ее блузку.

Это прикосновение не давало ей покоя весь вечер. Она слушала быструю, навязчивую музыку, а тело томилось в ожидании. Когда они наконец-то оставили темный, шумный клуб и вышли на воздух, Мэтт схватил ее за руку, и повлек к машине. Едва захлопнулась дверца, он притянул ее к себе.

— О господи, — сказал он после первого неистового поцелуя. — Ты сводишь меня с ума. Я неотступно думаю о тебе.

Паола заметила, что он никогда не произноси слово «люблю». Голубушка, чего же ты хочешь Чего ты ждешь? Тебе будто неизвестно, что, подобно всем остальным мужчинам, он исполнен гордыни. Он, конечно же, не скажет, что любит, до тех пор, пока не решит, что ты разделяешь его мысли и взгляды.

В ту ночь, после неистового любовного сражения, Паола сидела в темной гостиной одна. Мэтт уехал домой, утром ему надо идти на работу. Какое-то важное дело.

Она вспомнила старую поговорку «Что посеешь — то и пожнешь». Она заронила в Мэтта любовь, желание, страсть, и теперь сама страстно желала его. Она стала такой, какой он хотел ее видеть: и как друга, и как любовницу. Мэтт стремился, чтобы все протекало традиционно: торжественная свадьба, надежная жена, дети. Если она выйдет за Мэтта, ей придется жить в большом доме, заниматься благотворительностью, развлекать друзей и деловых партнеров Мэтта, посещать респектабельные клубы.

Готова ли она к такой жизни? Хочет ли она этого? Пока Паола была на распутье.

В таком состоянии она просидела до утра. Качала в подоле мисс Милли и думала, думала. Скоро день рождения Мэтта. Окончание одного года и начало другого. Своеобразный переход.

Часы на камине мелодично прозвенели. Шесть утра? Господи, рань-то, какая! Паола зевнула, поднялась. Решение она приняла. В глубине души знала — это правильное решение.