В случае благоприятной погоды я планировал дойти до базового лагеря за пять дней. В среднем альпинистам требуется на это больше времени, но я полагался на свою подготовленность. Я активно тренировался перед этим сезоном. В Алма-Ате я совершал в неделю по два скоростных восхождения на четырехтысячники. В прошлом году более пяти месяцев я провел в Гималаях и поднялся на три восьмитысячника, включая Эверест. Не проведи я столько времени на высоте, мне бы тоже понадобилось на этот путь дней десять-двенадцать. Именно такой срок запланировали мы с Фишером для наших клиентов. Некоторые из них попадали сюда практически с нулевой высоты, и для нормальной адаптации меньшего времени им бы просто не хватило.

27 марта Букреев смог продолжить свой путь. Из Намче Базара он спустился к реке Дудх Коси (3 250 м), а оттуда вновь поднялся к Тянгбочу. Для большинства альпинистов это было крайне утомительное путешествие. Букреев не был исключением, он тоже устал, однако важным нюансом было то, что, несмотря на огромную высоту, он не ощущал ни малейших проявлений горной болезни.

На следующий день я продолжил путь и около водопада на Аудх Коси встретился с Эдом Вистурсом, Дэвидом Бришером и остальными участниками ИМАКС-экспедиции. Они занимались съемкой своего фильма, и мне пришлось совершить хитрый маневр, чтобы не испортить им кадр. Вечером я пришел в деревню Пангбоч (4 000 м) у самой границы лесной зоны. Там я остановился на ночлег и впервые после полугодового перерыва увидел закат солнца на Эвересте. Вечер я провел в компании Эда Вистурса и его красавицы-жены.

29 марта я набрал в общей сложности километр высоты. По дороге мне попадались караваны яков. Они медленно шли сквозь грязь и тающий снег. Продвижение караванов осложнялось еще и тем, что яки часто проламывали наст и проваливались в глубокий снег. Самостоятельно выбраться оттуда они не могли, да и не хотели, и шерпам приходилось разгружать их и вытаскивать на более надежное место.

Последнюю ночь в пути Букреев провел в небольшой гостинице в Лобуче (4 940 м). Там он разместился вместе с командой ИМАКС-экспедиции. Комнаты в гостинице не отапливались, всем приходилось спать на общих нарах. Тем не менее, здесь можно было укрыться от ветра и минусовых температур, которые все еще преобладали у подножия Эвереста.

30-го марта около 11 часов утра я добрался до базового лагеря под Эверестом. Передовые группы, подобные нашей, появлялись здесь задолго до прихода основных экспедиций. Прежде всего, они определяли место своего лагеря, выбирая для установки палаток выступающие из снега скальные островки. Несколько палаток уже стояло — в одних разместились шерпы из передовых групп, другие палатки обозначали границы будущего лагеря экспедиции. Иных способов застолбить за собой место обычно не требовалось, однако в этом году появились нововведения. На камнях вокруг будущего лагеря «Консультантов по приключениям» Роба Холла пульверизатором были выведены буквы НЗ (Новая Зеландия). Я слышал об этом еще до вылета из Катманду, где все с интересом ожидали, что скажет на это Дэвид Бришер, убежденный защитник окружающей среды. Сам Роб Холл относился к природе не менее бережно, чем Бришер, и потому окружающие были уверены, что всему виной чрезмерное усердие шерпов из передового отряда. Как бы то ни было, подумал я, этим ребятам еще предстояла непростая работа по стиранию своих надписей.

На месте будущего лагеря «Горного безумия» уже неделю работал Таши Шерпа, молодой парень из Пангбоча, друг Нгимы. Он и еще несколько шерпов выкладывали камнями места под палатки. Палатки необходимо было установить выше уровня земли, чтобы их не затопило при таянии снега. Помимо этого, шерпы возводили каменные стены кухни и прокладывали дорожки между палатками, чтобы никто не подвернул ногу в темноте, как это не раз случалось в предыдущих экспедициях.

После обеда я присоединился к шерпам и вплоть до прибытия клиентов работал с ними наравне. Я вставал в восемь утра, едва солнце освещало палатку, выпивал обжигающего чая с молоком и сразу шел работать. В десять часов мы прерывались на завтрак, который состоял из чапатиса[25] с яйцами и овсянки или цампы — ячменной каши. Вечером устраивался обильный ужин — рис, чечевица, чесночный суп и свежие овощи, принесенные в базовый лагерь носильщиками. На Западе многие сочли бы такое меню излишне однообразным, но за годы, проведенные в Гималаях, я привык к еде шерпов. Она мне нравилась куда больше всевозможной экзотики, которая нередко встречается в экспедиционном рационе. Благодаря обилию углеводов и горячей жидкости, эта пища как нельзя лучше соответствовала требованиям высоты.

Напряженная физическая работа стала для меня частью акклиматизации. Постоянно поддерживать свое тело в движении, заставлять его трудиться и подвергать нагрузкам, по моему мнению, очень важно для нормальной адаптации к высоте. Мне нравился уравновешенный, монотонный ритм нашей работы, и каждый вечер ложась спать, я тут же засыпал от здоровой физической усталости.

Пока Букреев с шерпами занимался обустройством базового лагеря, Гаммельгард, Фишер и его пресс-секретарь Джейн Броме находились в Катманду, ожидая прибытия остальных членов команды. Броме была партнером по восхождениям и близким другом Фишера. На этот раз она собиралась подняться от Катманду к базовому лагерю вместе со Скоттом, клиентами и доктором Ингрид Хант[26]. Перед отъездом в Катманду Броме в течение нескольких месяцев пыталась организовать информационную поддержку экспедиции. В результате ей удалось заключить контракт с интернет-компанией «Аутсайд онлайн» (http://outside.starwave.com) из Сиэтла. На сайте этой компании публиковались последние новости, а также информация для тех, кто привык заказывать туристские услуги через Интернет. Не являясь частью журнала «Аутсайд», эта компания, тем не менее, имела право использовать его логотип и клиентуру. Предполагалось, что Броме будет информировать читателей «Аутсайд онлайн» о ходе экспедиции.

Броме хотелось утвердиться на новом для нее поприще альпинистской журналистики, и это соглашение оказалось как нельзя кстати. Фишер тоже остался доволен. Нельзя было предугадать, каким образом Питтман будет освещать экспедицию в своих репортажах для Эн-Би-Си, и что именно она напишет. Поведение Броме было более предсказуемо: она была очень предана Фишеру и лично заинтересована в успехе экспедиции, ее сводки создавали бы компании хорошую рекламу. Но существовали и определенные сложности — из всего состава участников спутниковый телефон был лишь у Питтман. Без ее содействия сотрудничество с «Аутсайд онлайн» становилось невозможным. В связи с этим еще до отъезда из Сиэтла Броме попыталась уладить этот вопрос. «Мы договорились, что я буду пользоваться спутниковым телефоном, который выдала Сэнди компания Эн-Би-Си… Я связалась с Джейн, секретаршей Питтман, и спросила у нее: «Мне будет нужна спутниковая связь. Это возможно?» По словам Броме, ее заверили, что она спокойно сможет пользоваться телефоном. Итак, информационная поддержка была обеспечена.

Одним из первых сообщений Броме для «Аутсайд онлайн» стало интервью с Фишером, взятое в Катманду. В нем Скотт подробно рассказывал о своих клиентах и альпинистских гидах — Бейдлмане и Букрееве[27]. Фишер сказал, что его гиды «удачно дополняют друг друга», и это немало способствует «общей безопасности восхождения». Бейдлман, по словам Фишера, страстно желал покорить Эверест, тогда как сам Фишер, в случае возникновения проблем у кого-то из клиентов, мог с легкостью отказаться от штурма, чтобы сопроводить пострадавшего вниз[28]. «Нил бы продолжил путь к вершине, и каждый достиг своей цели».