Поиск
* * *
На тебя не жалуюсь я, доля:
Ты вела меня, как мать родная.
Ведь в степях, где хлеба ждут от поля,
Плут идет, цветы уничтожая.
Плуг скрипит в чернеющем просторе,
И цветы вздыхают при кончине…
В сердце — нож, уста замолкли в горе,
И душа истерзанная стынет.
Ты ж идешь, бросая, как и прежде,
В черный пласт, в зияющие раны
Семя правды, новые надежды,
И вдыхаешь жизни дух румяный.
ИЗ ЦИКЛА «ВТОРАЯ ГОРСТЬ»
* * *
Как знойно!
Широкое поле спокойно.
Равнина — немая, глухая —
Без края!
Безлюдье, пустыня на взгляд…
Лишь травы, волнуясь, как море,
Красуются в пышном уборе
Да где-то сверчки гомонят.
И снова
В безмолвье заречья лесного
И дальше, к расселинам гор,
Мой взор
Летит, в тишине утопает,
М в травах душа отдыхает,
И душу теплом. наполняет
Простор.
Но — вот!
Чей там стон — затаенный,
Как будто напев похоронный,
Плывет?
Мое ли то горе родное?
Чье сердце томится больное?
О нет! Словно голос разлуки,
Свирели доносятся звуки.
И вмиг
К тем звукам я сердцем дрожащим приник,
И, рай забывая, оно зарыдало
Без слов.
Тебя, моя зорька, оно увидало.
И слиться с напевом народным
Напев мой в порыве свободном
Готов.
* * *
Ой, зелен явор, да зелен явор,
А ива — зеленее;
Ой, между всеми красавицами
Всех мне одна милее.
Прекрасней розы, прекрасней розы
Нету цветка на свете;
Не знаю розы, не знаю розы
Нежней, чем щеки эти.
Ясные звезды, ясные звезды
Светят в небесном море, —
Все утонули ясные звезды
В едином ее взоре.
Девичий говор, как птичий гомон,
Тешит ухо, ласкает.
А ее голос — пшеничный колос,
Он за сердце хватает.
Что больше моря, что глубже моря —
Сходятся в нем все реки.
А мое горе больше, чем море:
С ней разлучён навеки.
* * *
Стройная девушка, меньше орешка,
Что ж в твоем сердце злая насмешка?
Что ж твои губы — словно молитва,
Что ж твои речи — острая бритва?
Нежно сияют глаз твоих чары,
Что зажигают в сердце пожары,
Ах, эти очи, пасмурней ночи,
Тот, кто их видел, солнца не хочет!
Что ж мне улыбка стала страданьем,
Сердце, как в буре, бьется желаньем?
Ясная зорька, что в твоем взоре?
Ты — моя радость, ты — мое горе!
Встречи добившись, пылко люблю я,
Пылко влюбившись, душу сгублю я.
* * *
«Калина, калина, зачем долу гнешься?
Зачем долу гнешься?
Иль солнца не любишь, и к солнцу не рвешься,
И к солнцу не рвешься?
Иль жаль тебе цвета для радости света?
Для радости света?
Иль вихрь тебе страшен, иль гром среди лета?
Иль гром среди лета?»
«Не жалко мне цвета, а в гром улыбаюсь,
А в гром улыбаюсь,
И солнце люблю я, я вся в нем купаюсь.
Я вся в нем купаюсь.
Но в небо не рвусь я, не хватит мне силы,
Не хватит мне силы,
Румяные гроздья к земле я склонила,
К земле я склонила.
Я дубу не пара, не рвусь я на кручи,
Не рвусь я на кручи;
Меня ты, высокий, затмил, словно туча,
Затмил, словно туча».
* * *
Зачем ты совсем не смеешься?
Не холод ли в сердце твоем?
Не с горя ли сердце застыло
И смех не рождается в нем?
Зачем ты совсем не смеешься?
Быть может, какой-нибудь грех
На совесть налег и сжимает
Задорный и радостный смех?
Неявной печали отметка
Лежит на прекрасном челе.
Улыбка твоя — как под осень
Блистание солнца во мгле.
* * *
Вьется та тропиночка,
Где она прошла
И из сердца запросто
Счастье унесла.
Вот туда пошла она,
Все гуляючи,
Со своим возлюбленным
Напеваючи.
Словно сумасшедший,
Я бежал за ней.
Обливал слезами я
След среди камней.
Словно утопающий,
Как спасение,
Взглядом я ловил ее
На мгновение.
Как в лесах коралловых
В глубине морской,
Слух ловил мой с жадностью
Жемчуг речи той.
Вот идет тропиночка.
Извивается,
А сердечко бедное
Разрывается.
Залегла на дне его
Мысль всего одна:
Что вот тут загублена
Жизнь моя сполна.
Все, что мне милей всего,
Мной взлелеяно,
Чем душа была жива,
Здесь развеяно!
Чем душа была жива,
Было — минуло…
Ах, чтоб эта тропочка.
Вовсе сгинула!
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: