Пролог

Эдит

Когда кто-то показывает тебе свое истинное лицо, беги.

Захлопнув дверь, я бегу по коридору.

На этот раз я действительно брошу его.

Не обращая внимания на охранников, я поворачиваюсь и бегу вверх по лестнице в нашу комнату. Я слышу, как он выкрикивает приказы людям позади меня, что только заставляет меня двигаться быстрее. Открыв дверь спальни, я иду прямо к шкафу и достаю сумку, набивая вещами.

Я отдала ему все. Я позволяла ему обращаться со мной как угодно, и все потому, что любила.

Я почти закончила собирать вещи, когда услышала его шаги, приближающиеся к двери. Бросив то, что у меня осталось в сумке, я застегиваю ее и иду к нему. Однако, прежде чем я успеваю коснуться дверной ручки, она поворачивается сама.

Я делаю шаг назад, когда он идет ко мне.

— Что ты сказала? — спокойно спрашивает он.

Теплое дыхание дует мне в лицо, его грудь касается моей.

От того, как спокойно он со мной разговаривает, у меня в голове должна звучать тревога. Но я так затуманена гневом и решимостью уйти от него, что даже не понимаю, что будет дальше.

Вместо ответа я отталкиваю его в сторону и бросаюсь к двери. Он хватает меня за запястье и тащит обратно в комнату. Я спотыкаюсь о свои ботинки, сумка выскальзывает из рук, пролетая через всю комнату, когда я падаю лицом вниз. Я слышу, как за мной закрывается дверь и щелкает замок. Повернувшись, он подходит, присаживается передо мной на корточки и тем же тоном снова задает мне вопрос.

— Что ты сказала?

Я вижу по его глазам, что ему трудно держать себя в руках. Это только вопрос времени, когда он сорвется.

— Я сказала, что ухожу от тебя, — огрызаюсь я. — Я не хочу быть с тобой. Все кончено!

Я сижу и смотрю на него, показывая, что не изменю своего решения.

Увидев, что я говорю серьезно, он встает, подходит к комоду и снимает костюм. Положив его сверху, он натягивает галстук, добавляя его в стопку. Он не торопится расстегивать рубашку, поэтому я использую этот момент, чтобы подползти к своей сумке, схватить ее и снова побежать к двери. Я уже взялась за дверную ручку, когда он дернул меня за волосы и ударил по лицу.

Вскрикнув, я хватаюсь за нос, который начал болезненно пульсировать. Кровь капает на пальцы и стекает по руке.

— Ты действительно думаешь, что я позволю тебе уйти?

Он не дает мне возможности ответить, бросает меня на пол и снова бьет; боль пронзает голову, когда он хватает меня за волосы и дергает.

Потом дьявольски шепчет на ухо:

— Я скажу один раз, только один раз, — его хватка на волосах усиливается. — Я сам… — он делает паузу, чтобы убедиться, что я слушаю. — Сам решу, когда мы расстанемся, и, милая, вряд ли это случится, — он поворачивает мою голову, чтобы я смотрела ему в глаза.

Они черны, как ночь, и вены вздуваются по бокам головы, спускаясь к шее. Мое тело начинает дрожать от страха.

— Но раз уж ты, кажется, не понимаешь, о чем я, позволь объяснить лучше.

Когда я открываю рот, чтобы позвать на помощь, он снова бьет меня и тащит к кровати.

— После сегодняшнего вечера, только попробуй перечить мне, и я сделаю больше, чем просто ударю тебя, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

~

Я и за миллион лет не думала, что моя жизнь так сложится. Мое будущее казалось таким светлым, ничто не предвещало боли и страдания, которые мне вскоре придется пережить. И все потому, что я дала любви второй шанс.

Как видите, любовь повернулась ко мне спиной; подарила парня, который пришел в виде красной розы. Красивый и безобидный на расстоянии, но потом я подошла ближе и прикоснулась к нему, слишком поздно осознав, что уколола палец о его злобные шипы. Я позволила своей любви к нему ослепить меня, не увидела его таким, какой он есть на самом деле.

Чудовище.

Семья и друзья пытались спасти меня, рискуя всем. Но это было бесполезно и слишком поздно. Он знал, что делать, чтобы удержать меня в своих объятиях, мне некуда идти, не к кому обратиться, я полностью его.

Ну, по крайней мере, он так думает.

Я не сдамся. Пускай думает, что сейчас у него на руках все карты, но его ждет совсем другое.

У меня есть еще один трюк в рукаве, и только одна попытка сделать всё правильно.

Единственный выход — смерть.

Будем надеяться, что это не случится.