Смерть мужа Трейси переживала тяжело. Известный ученый, блестящий лектор, брызжущий энергией стройный синеглазый красавец, больше похожий на игрока в бейсбол, чем на профессора, он поразил воображение Трейси сразу, как только она попала на его лекцию.

Покоренная его напором, Трейси отставила всех своих поклонников, которых было немало, и вышла за него замуж еще до окончания колледжа. На их свадьбу собрались все родные и друзья. Сразу после нее новобрачные отправились в свадебное путешествие — на раскопки в Египет.

У Джона был конек, над которым подтрунивали его ученые коллеги: его специальностью, как они говорили, была «поп-археология», рассказы о сексуальных обычаях древних народов, о жертвоприношениях девственниц и тому подобное. Джон не обращал внимания на насмешки и говорил, что удачу надо ловить на лету и держаться за нее, пока публика не переключилась на что-то другое. И жизнь вроде бы подтверждала его правоту: книги Джона с портретами автора на фоне мотоцикла «Харлей Дэвидсон» расходились, как горячие пирожки. В конце концов Джон махнул рукой на негостеприимную среду ученых-профессоров и отправился в вольный полет.

Трейси с ним не расставалась. В поисках интересных археологических находок они колесили по всему свету, забирались в забытые Богом места, пересаживаясь с самолета на лошадь, с джипа на ослика.

Еще в колледже Трейси увлекалась фотографией, и это оказалось как нельзя кстати: все фотографии в книгах Джона были выполнены ею, и в общем неплохо, на достаточно высоком профессиональном уровне.

Такая полная приключений жизнь продолжалась до позапрошлого года, когда на раскопках в Африке Трейси подхватила какую-то редкую болезнь, и врачи категорически запретили ей путешествия по экзотическим, то есть лишенным элементарных удобств, местам и предписали домашний режим.

Неуемная натура Джона требовала движения и действия. Он не стал дожидаться ее выздоровления и один отправился в Мексику, где, по рассказам, находились таинственные пещеры с древними наскальными рисунками. Трейси очень хотелось поехать с мужем, но делать нечего — пришлось остаться.

Когда Джон вернулся из этой экспедиции, Трейси удивило его постоянно дурное настроение. Он стал очень раздражительным, говорил с ней редко и резко, на вопросы не отвечал.

Однажды, после очередного бесполезного спора, разгоряченный и разозленный, Джон выбежал из дома, сел на любимый мотоцикл и умчался. Через два часа потрясенной Трейси сообщили из полицейского участка, что он попал в аварию, столкнувшись с грузовиком, и погиб.

На какое-то время мир перестал для нее существовать. Но мало-помалу жизнь брала свое. Теперь самым горячим желанием Трейси стало стремление увековечить память Джона, продолжить и завершить работу, которую она считала самой значительной и интересной из всего, что он сделал. Поэтому она решила отправиться в Мексику, пройти по следам Джона и сделать новые фотографии к незаконченной работе, чтобы можно было издать ее.

Не откладывая дела в долгий ящик, Трейси написала письмо в Мексику, на ранчо «Эсперанса», сеньору Крузу Вилья де Реалю, в котором просила о помощи и содействии в этом деле. Это имя и адрес она нашла в бумагах Джона, когда разбирала их после его смерти.

Не дожидаясь ответа на письмо, Трейси стала собираться в дорогу. Сборы заняли примерно две недели. И вот настал последний день перед отъездом. Она еще раз проверила фотоаппаратуру, светофильтры, аккумуляторы для подсветки, сложила все в кофры и надежно уложила в багажнике автомобиля. Захватив достаточное количество провизии и воды, она покончила с приготовлениями.

Легко поужинав и приняв душ, Трейси решила лечь пораньше, чтобы как следует выспаться перед дальней дорогой.

…Ей приснился удивительный сон. Она увидела себя в незнакомом месте, на берегу изумительно красивого озера. Зеленая трава, на которой она лежала, нежила тело. Теплый ласковый ветерок обвевал лицо и уносил куда-то вдаль все заботы и тревоги…

Вдруг Трейси почувствовала, что она не одна. Около нее стоял стройный темноволосый темноглазый мужчина в джинсах. Он медленно опустился на траву и прилег с ней рядом. Синее небо стало им потолком, земля полом, а деревья образовали стены вокруг. Трейси почувствовала, что они оба попали в особый, только им принадлежащий мир, мир мечты, где нет ни слов, ни мыслей, а есть только теплота, обволакивающая тело и уносящая прочь боль и холод одиночества.

Его губы начали нежно щекотать ее шею и мочку уха, потом опустились ниже. Его язык пробежал по ее груди, а губы втянули сосок, лаская его, и Трейси почувствовала приближение вспышки страсти. Девушка ощутила, как мускулистые бедра мужчины прижались к ее трепещущему телу. Каждая клеточка в ней проснулась и отозвалась на прикосновение.

Его рот накрыл ее губы, и она с радостью стала пить его страстные поцелуи, отвечая губами и языком. Теплая рука мужчины медленно двигалась вниз, повторяя все изгибы ее отзывчивого тела, и остановилась на курчавом холмике. Трейси изогнулась, чтобы ему было удобнее ласкать ее, и замерла в ожидании жгучих прикосновений…

Громкий звонок будильника разбудил Трейси. Некоторое время она лежала, пытаясь прийти в себя. Да, подумала она наконец, долгое воздержание сказывается, и стала корить себя за то, что сочла изменой Джону.

Принимая душ и завтракая, Трейси все время мысленно возвращалась к виденному во сне. В конце концов она решила, что лучше забыть это как можно скорее, хотя смутное чувство тревоги так и не покинуло ее.

Трейси Шарп осторожно направила машину через очередную глубокую рытвину на грязном пыльном шоссе. Она знала, как плохи дела в Мексике, но не до такой же степени! И все же Трейси надеялась, что дорога приведет к мотелю или дому для приезжих, где она заранее пыталась забронировать комнату.

Может, она сбилась с дороги? Когда Трейси свернула с основного шоссе у знака «Ранчо „Эсперанса“», она уже больше не видела никаких указателей, хотя проехала несколько перекрестков и ответвлений от основного шоссе.

Днище машины заскрежетало по каменистым ухабам. Как только сеньор Круз Вилья де Реаль может надеяться на приезд гостей в мотель при таких дорогах? Ей случалось попадать в сложные ситуации и раньше, когда они путешествовали с Джоном по разным странам, но в первый раз она отправилась в дальнюю дорогу одна.

Трейси еще сильнее разволновалась, когда, поднявшись вверх вдоль пересохшего каменистого русла, увидела, что на дороге есть еще один никак не обозначенный поворот. Девушка устала и проголодалась, и ей хотелось принять душ. Вдруг она увидела тележку, нагруженную ветками, которую тянул ослик по тропинке, проходившей по холму. Повозку сопровождали старик и маленький мальчик, погонявший ослика.

Трейси вылезла из машины.

— Привет! — крикнула она, стараясь привлечь к себе внимание.

Старик что-то ответил по-испански. Повозка остановилась.

— Я потеряла дорогу и ищу мотель. Он где-то неподалеку отсюда.

Старик вежливо сказал несколько фраз, но Трейси его не поняла.

— Я не говорю по-испански. — Она подняла руки вверх, чтобы подчеркнуть абсолютное незнание языка.

— Я не говорю по-английски, — тотчас ответил старик.

— Мотель. Мо-тель! — повторила Трейси по слогам, как будто после этого ее было легче понять. — Дом для приезжих?

Старик и мальчик стали о чем-то переговариваться. Затем старик, говоря что-то Трейси, замахал рукой в том направлении, откуда она только что приехала.

Он, видимо, пытался объяснить, что ей следует вернуться в большой город, чтобы там найти мотель. Трейси покачала головой.

— Нет, вы меня не понимаете. Я ищу здесь ранчо «Эсперанса», принадлежащее сеньору Крузу Вилья де Реалю.

— Сеньор Вилья де Реаль! — Лицо старика расплылось в улыбке.