Когда покончили с едой, Алан убрал со стола, а Трэлла застелила постель. Она взбивала подушки и неожиданно почувствовала руки Алана на своих бедрах.

— Плохо без электричества — нечем заняться после наступления темноты.

Трэлла выпрямилась, прижав подушку к груди. Она ощутила тепло мужских рук через ткань рубашки и вдруг вспомнила, что та надета на голое тело.

— Зимой с электричеством веселей.…

— Ни телевизора, ни радио нет. — Угадав мысли девушки, Алан скользнул руками под полы рубашки.

— Мы могли бы… почитать. — Она чувствовала шершавые ладони на своей нежной коже.

— Могли бы, но я уже перечитал все, что нашел здесь. — Алан терся губами о ее ухо, вызывая приятную дрожь в теле.

— Но я… я не читала.

— К тому же мы не можем расходовать топливо без особой нужды. Еще неизвестно, сколько времени нам придется пробыть здесь. — Алан нежно покусывал мочку ее уха, и Трэлла ощутила, как внизу живота начинает разливаться жаркая нега.

— Да, мы можем пробыть здесь довольно долго, — промямлила девушка, едва дыша.

— Мне кажется, что нам все-таки надо найти какое-нибудь занятие.

— Есть идеи на этот счет?

— Одна-две, — ответил Алан, касаясь губами шеи девушки.

Трэлла запустила пальцы в волосы Алана и притянула голову к губам. Сердце застучало чаще и громче, дыхание сбилось и стало прерывистым, тело задрожало от возбуждения. Она удивленно взглянула на мужчину, когда его пальцы легли на ее руки. Он смотрел на нее своими великолепными голубыми глазами. Лицо напряженно застыло.

— Что случилось?

— Я забылся. — Алан с трудом выдавливал из себя слова. — Мы слишком торопимся. Я имею в виду — слишком для тебя. Не хочу причинять тебе боль.

Если учесть, что она уже сделала с ним первые интимные шаги и надеялась снова повторить их, то с ее стороны было просто смешно чувствовать себя неловко. Тем не менее девушка ощущала, как густой румянец заливает ей щеки. Очевидно, нужно время, чтобы привыкнуть к близости с мужчиной.

— Ты не сделаешь мне больно, — сказала она.

— Ты уверена?

— Послушай. — Трэлла высвободила руку и опустила к застежке на джинсах. — Давай делать это постепенно, и, если мне станет больно, я тут же закричу. — Легкий треск открывшейся молнии как бы подтвердил ее слова. Глаза Алана заволокло темной пеленой. Как это возможно, чтобы он так сильно, нестерпимо и так быстро снова захотел ее?

— Трэй…

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты болтаешь слишком много? — Она обняла его за шею свободной рукой и притянула к себе.

Алан решил не спорить…

Они лежали на старенькой кровати. Изящное женское тело, полное приятной истомы, приникло к Алану. Она перебирала пальцами влажные завитки волос на его груди, наслаждаясь близостью с любимым мужчиной.

— Скажи, почему так случилось? — пророкотал голос Алана около ее уха. — И почему именно я?

— Это же естественно, — медленно произнесла она.

— Естественно? — Трэлла поняла, что от нее требуется не односложный ответ, а объяснение. — Ты до сих пор хранила невинность и вдруг отдалась мне, потому что сочла это естественным?

Да потому, что я люблю тебя, хотелось крикнуть ей. Но Алан еще не готов к такому ответу.

Момент для признания в любви еще не наступил, и вообще она не представляла, как сможет открыть ему свои чувства.

— Ты же знаешь меня, я действую под влиянием импульса, — сказала она непринужденно.

Алан нахмурился. Вряд ли названная причина, по которой она-де выбрала его в качестве первого любовника, достаточно убедительна. Она сочла это естественным и действует под влиянием импульса! Нет, это не устраивало Алана. А что бы удовлетворило его?

— Да какое это имеет значение! — прервала его мысли Трэлла.

И он решил, что действительно не имеет. Они были любовниками, и не стоило лгать самому себе, притворяться, сожалеть о случившемся. Ведь признал уже себя — к своему удовлетворению — ее первым и единственным любовником. И, пожалуй, лучше пока ни о чем не думать.

— Никакого, — произнес он наконец и тут же подумал, что в очередной раз солгал.

Последующие дни были волшебными. Ни прошлого, ни будущего, а только настоящее. Этого для двух обитателей хижины было более чем достаточно.

— Я еще ни разу не видел такого потрясающе нелепого снеговика. — Алан сделал несколько шагов назад и критически осмотрел результат их совместного труда.

— Совсем не нелепый! — возмутилась Трэлла и посмотрела на кривобокое создание из снега, которое они лепили все утро.

Вместо глаз у него были древесные угольки, на месте носа торчала палка, рот был составлен из ряда мелких шишек. На голову напялено кокетливо сдвинутое набок ведро. Не красавец, конечно, но вполне симпатичный.

— Нельзя про него плохо говорить — он может услышать.

— У него нет ушей, — заметил Алан.

— Как это нет? Просто они у него не видны, как… как у вомбата.

Девушка встретила удивленный взгляд Алана такими ясными, открытыми глазами, что он сразу заподозрил что-то неладное.

— Ты даже не знаешь, как выглядят вомбаты, не говоря уж о том, где у них расположены уши.

— Нет, знаю. Я изучала историю природы целых два семестра. Они обитают в Австралии, — уверенно заявила Трэлла.

— Ну, и на что они похожи?

— На что похожи? — опешила девушка.

— Вот именно. Как они выглядят? — Мужчина уперся руками в бедра и, сузив глаза, принял выжидательную позу.

— Что-то вроде австралийских сумчатых мышей, разумеется. Первая часть их названия «вом» появилась из-за звука, который они издают в свой брачный период, — вом, вом, вом.

По выражению лица Алана она поняла, что немного переборщила с последним объяснением.

— Сочиняешь не моргнув глазом. Ты даже представления не имеешь, что такое вомбат. Я уж молчу об их брачных сигналах. Вом, вом? — повторил он, передразнивая ее. — И ты хочешь, чтобы я поверил, что в Австралии есть твари, которые издают такие звуки?

— Почему бы и нет.

— Потому что я не такой дурак, как… как тот снеговик.

— Не такой?

Глаза Алана превратились в угрожающие узкие щелки, и вслед за этим он стремительно бросился на девушку. Она успела увернуться, громко визжа, и побежала от него. Он, разумеется, мог поймать ее в любой момент, но удовольствие было как раз в том, чтобы продлить игру. Они наслаждались возней на снегу, смеясь как дети. Веселая потасовка окончилась тем, что Алан повалил свою юную подругу в сугроб, удерживая в нем своим мощным телом, и потребовал плату за нанесенное оскорбление. Постепенно смех перешел в приглушенное воркование. Девушка не сопротивлялась, когда он поднял ее на руки и понес в хижину.

— Ты еще ни разу не сказал мне, что здесь делаешь. — Трэлла лежала, прижавшись к любимому, закинув ногу на его бедро. Пальцами правой руки она перебирала волосики на широкой, мускулистой груди.

— Почти то же самое, что и ты, — ответил тот. — Мне нужно было время подумать, а хижина как нельзя лучше подходит для этого занятия. Много лет назад Сол сказал, что я в любое время могу пользоваться ею, что и сделал.

Трэлла уловила легкую заминку перед тем, как он произнес имя Сола, но решила не затрагивать эту тему снова. Время покажет, стоит ли волноваться по поводу реакции брата на ее отношения с Аланом. Трудно было понять, почему он считает, что его лучший друг станет возражать против романа с сестрой.

— Я приехала сюда, чтобы поразмыслить над тем, что делать дальше со своей жизнью, — сказала она. — А что ты?

— Видимо, то же самое. — Рука мужчины машинально скользнула по ее спине. — Я подумал, что пришло время принять какое-то определенное решение относительно своего будущего.

— Какое решение? — Трэлле хотелось знать, изменились ли его планы после того, как она появилась в хижине. Но не задашь же подобный вопрос в лоб. Во всяком случае, не сейчас.

— Пришло ли время осесть мне на одном каком-то месте. Я мотаюсь по стране с подросткового возраста.

В словах мужчины прозвучала горечь, стало даже жалко этого гиганта. Она никогда не задумывалась о его образе жизни. Сколько себя помнила, привлекательный друг ее брата то вдруг появлялся на их ранчо, то так же внезапно исчезал.