— Фундаментальное? — Брови Сола удивленно поднялись вверх. — У тебя медицинское училище было фундаментальным, то же самое с кулинарией. Интересно, что же такое необыкновенное ты придумала на этот раз?

— Сол, — тихо произнесла Ибер, заметив, как у Трэллы дрожат руки и что вся она застыла в пугающе напряженной позе. — Пусть сестра сама тебе скажет.

— Спасибо. — Девушка глубоко вздохнула. Она целый день обдумывала слова, которые скажет родным, но сейчас все вылетело из головы.

Увидев нерешительность сестры, Сол нахмурился и, подавшись вперед, коснулся ладонью ее руки.

— Случилось что-то? — Участливый тон Сола растрогал сестру, и ее глаза наполнились слезами. Она стала часто моргать, чтобы высушить непрошеную влагу, и заставила себя улыбнуться.

— Нет. По крайней мере, я считаю, что ничего страшного не произошло. Но ты, возможно, не согласишься со мной. Хотя я очень надеюсь на твое благоразумие.

Сол смотрел на сестру, пытаясь понять смысл сказанного. Затем спросил:

— Что случилось, сестренка?

Трэлла нервно кусала нижнюю губу, подыскивая нужные слова, но кончилось тем, что она выпалила:

— Я беременна.

Сол ошеломленно уставился на нее непонимающим взглядом. Он был в состоянии, близком к шоку.

— Беременна? — раздался озабоченный голос Ибер. — Ты уверена?

— Да.

— И тебя это радует?

— Да. — Тут можно обойтись без вранья. Да, она счастлива, что станет матерью.

До Сола разговор женщин доходил будто издалека. Он не мог оторвать глаз от сестры, его малышки Трэй, в которой до сих пор видел девчонку, несмотря на то, что последние шесть лет великовозрастное дитя часто и надолго уезжало из дома.

И вот Трэлла сидит перед ним и говорит, что у нее будет ребенок. Да она сама еще ребенок?

— Кто отец? — Неожиданно резкий вопрос заставил сестру вздрогнуть. — Вы собираетесь пожениться?

— Дорогой, — Ибер успокаивающе положила ладонь на руку мужа, чувствуя через ткань сорочки напрягшиеся мышцы, — нет никакого смысла так гавкать.

— Я не гавкаю, — пробурчал Сол. Он вдруг умолк и глубоко вздохнул. Когда заговорил снова, голос его звучал угрожающе спокойно. — Я думаю, не так уж бессмысленно поинтересоваться, кто обрюхатил мою сестренку. — Супруг проигнорировал протестующий жест Ибер, возмущенной его грубостью. — А также собирается ли он нести ответственность за это и жениться на ней.

— Сейчас не девятнадцатый век, Сол, — осмелела сестра. — Женщине не обязательно выходить замуж, чтобы родить ребенка.

— Стало быть, этот тип не собирается жениться, — тоном обвинителя произнес Сол, он вскочил с дивана, трясясь от гнева. — Ну ничего, голубчик изменит свое решение, как только я доберусь до него. — Мужчина подлетел к телевизору и с ожесточением выключил его. — Я сверну его чертову шею, а уж потом поволоку к алтарю.

Трэлла бросила беспомощный взгляд на Ибер. Она не ожидала такой бурной реакции. Ведь Сол всегда был самым лучшим в мире братом. Кто бы мог подумать, что он будет вести себя, как персонаж романа о викторианской эпохе.

— Если ты свернешь ему шею, то будет мало, пользы от его присутствия у алтаря, — заметила девушка с нервным смешком. Ей только и оставалось либо смеяться, либо плакать. И заплачь она сейчас, долго не смогла бы успокоиться.

— Как его зовут? — спросил Сол, игнорируя ее излишне легкомысленный тон.

— Это человек, которого я одна знаю. — Ответ уклончивый, но именно такой и был заготовлен заранее.

— Кто он? — рявкнул Сол, сверля сестру сверкающими от гнева глазами;

— Я должна назвать человека, которого со свернутой шеей приволокут к алтарю?

— Не могу поверить, что ты защищаешь негодяя, который сделал тебе ребенка и отказывается жениться.

— Он не отказывается. Просто не знает о том, что я беременна.

Наступило минутное молчание. Взяв себя в руки, Сол наконец сдержанно заявил:

— Вот ты ему и скажи об этом. — Слова прозвучали почти как приказ.

— Я еще не решила, как поступить.

— Ты что, считаешь, что он не имеет права знать, что у него будет ребенок? — тихо спросил Сол.

Вопрос заставил задуматься. Только сейчас она поняла, как брат может воспринять ситуацию. Ибер однажды исчезла из его жизни, унеся с собой еще не родившегося ребенка. Позже она поняла, что поступила нечестно по отношению к Солу, поэтому позвонила ему и сказала, что у него растет сын. Но в результате из жизни Сола выпали первые два года жизни ребенка. Сестра со своей историей разбередила, видимо, старую душевную рану брата.

— Я сама недавно убедилась в том, что беременна, Сол. И мне нужно время, чтобы все хорошо обдумать, прежде чем решать другие вопросы.

— Мы говорим сейчас о праве мужчины знать, что он собирается стать отцом. И это не входит в категорию «другие вопросы». Он… обидел тебя?

— Нет, что ты! Этот человек никогда не причинял мне боли. — Только бы у брата в голове не засела подобная мысль. Рано или поздно он все равно узнает, кто отец ребенка, и она ни в коем случае не могла допустить, чтобы Сол думал, будто Алан хоть каким-то образом обидел ее. Кольт мог разбить ей сердце, но брат-то имел в виду совсем другое.

— Может, ты считаешь, что он будет плохим отцом для ребенка? — Сол неумолимо продолжал допрашивать сестру.

— Нет, я так не считаю. — Чего уж гадать, Алан будет очень хорошим отцом.

— Тогда почему ты не хочешь сказать ему о своем положении?

— Я не сказала, что не собираюсь поставить его в известность, — возразила она и, поднявшись со стула, посмотрела на Сола. — Я пока не знаю, что буду делать, но надеюсь, что ты мне поможешь вне зависимости от обстоятельств.

Брат и сестра стояли рядом посреди комнаты, уставившись друг на друга, но не лежала ли на этот раз между ними пропасть непонимания? Брат негодовал, сестра молила о поддержке. И каждый расценивал ситуацию по-своему.

— Сол, — нарушила молчание Ибер. Ее маленькая рука дрожала, когда она коснулась плеча мужа. — Пусть девочка сама примет решение, — сказала она мягко.

У Ибер перехватило дыхание, когда во взгляде Сола она увидела его старую боль.

— Даже если она ошибается?

— Да. — Ибер знала, что ступила на зыбкую почву. — Ты должен дать ей возможность самой решить, как поступить, и поддержать в ее нелегком решении.

Между мужем и женой незримо маячило другое решение — то, которое когда-то приняла Ибер. И время, которое Сол упустил из-за этого решения, не видя собственного малыша первые два года его жизни. Сол перевел взгляд на сестру.

— Ладно, я приму любое твое решение. — Эти слова дались брату нелегко, но Трэлла знала, что он сдержит обещание.

— Спасибо. — Ответ сопровождала дрожащая улыбка.

Сол прокашлялся и мрачно посмотрел на жену.

— Пойду посмотрю новую лошадь, как она там устроилась.

Ибер озабоченно взглянула на мужа. Но когда он, остановившись, быстро прижал к себе сестру, немного расслабилась. Трэлла проводила брата взглядом до двери и повернулась к невестке.

— Извини меня. Я никак не предполагала, что это может разбередить старые раны.

— Не извиняйся. Не твоя вина, что я так повела себя тогда. — Ибер оторвала глаза от двери, за которой только что скрылся Сол, и с грустью улыбнулась. — Мы давно уже справились с этой проблемой, но он все еще не может успокоиться. Я не хочу навязывать тебе своего мнения, но очень прошу хорошенько подумать, прежде чем ты решишь скрыть от отца рождение его ребенка.

— Обещаю подумать.

— Что бы там ни было, я рада за тебя. Сол тоже будет в конце концов доволен, ему просто надо свыкнуться с мыслью о том, что ты уже достаточно взрослая, чтобы стать матерью. — Трэлла обняла Ибер, благодаря за поддержку. — А теперь мне надо кое-что обсудить с мужем, — сказала Ибер, улыбнувшись, и вышла. Но было заметно, что взгляд женщины далек от безмятежности. Скорее она обеспокоена.

«Хорошенько подумай», — сказала Ибер, и Трэлла решила, что обязательно последует мудрому совету невестки.