За годы, прошедшие с окончания «Контртеррористической операции на Северном Кавказе» (так официально называется Вторая Чеченская война), мама Полины получила мизерную компенсацию за утерянное жилье. «Все эти деньги ушли на лечение, мое и мамино, — пишет Полина, — а мне, чтобы не стать бездомной, пришлось взять ссуду в банке “Русский стандарт” под грабительские проценты. Эти деньги ушли на покупку комнаты в коммунальной квартире с частичными удобствами, в селе на юге России. А ведь раньше наша семья жила в благоустроенном городе почти с миллионным населением!

 За полученные увечья и ранения ни я, ни мама никогда не получали компенсацию»

 Случайно увидев одну из книг, изданных Фондом Солженицына, в 2005 году Полина Жеребцова пишет писателю письмо, в котором рассказывает свою биографию и просит помочь с работой. Спустя несколько месяцев приходит ответ — сотрудники Фонда Солженицына помогают Полине переехать в Москву.

 Полина, как жертва военного конфликта, часто болеет, но не оставляет писательской работы. И, естественно, что она пишет о пережитом.

 «Эту книгу я посвящаю Правительству России, — говорит Полина: — Нужно заблаговременно предупреждать конфликты, подобные чеченским войнам, и не доводить страну до состояния гражданской войны».

 Станислав Божко

 Москва

 ДНЕВНИК

 ЖЕРЕБЦОВОЙ ПОЛИНЫ

 Чечня. 1999-2002.

 Книга Вторая.

Правителям современной России посвящается.

 Из полевого блокнота:

 «Все мы, пробитые войной, стали частью слепого пятна.

 Подобно тому, как отверстие, пробитое в черепе пулей, становится частью черепа, более того — его третьим глазом, широко открытым в небытие..»

 Станислав Божко

 «Время года — Война»

24 сентября 1999

10:05

Нас немножко бомбили сегодня. И соседи уже не пошли на работу, оттого что боятся.

А я с мамой пойду на рынок — торговать. Я ей помогаю. В моей школе слух о ее закрытии.

Все говорят: «Война».

14:05

Слышен рев самолетов. Они бросают бомбы, но пока — далеко. В центре Грозного, где находится рынок, я ощущаю лишь дрожь земли. И все. Никуда не ухожу.

А куда мне идти?

Я тут.

Полина.

25 сентября 1999

Дралась сегодня в очереди за хлеб. Азербайджанцы, которые привозили в наш город свой товар, — уехали. Торговать нечем!

Еще решила написать рецепт пышек с сыром.

Они такие вкусные!

Я испеку их, когда будет мир.

26 сентября 1999

На рынок мы не пошли — засорилась канализация в доме. Кто-то из соседей засорил и не признается. Мы вызывали слесаря. Слесарь был русским, пьяным, и ему стало плохо — пришлось бежать за медсестрой и делать ему уколы. Он чуть не умер от сердечного приступа.

И забитая канализация продолжила свое существование.

27 сентября 1999

В нашем Старопромысловском районе бомбили остановку «Березка», это от нас совсем недалеко. Бомбили с утра.

Буду читать Шекспира. У нас в библиотеке его 12 книг.

Книги старинные, изданные в начале ХХ века. Их покупал мой дедушка-журналист   кинооператор. Он погиб в 1994 году, в начале первой войны, в момент обстрела больницы на улице Первомайской.

Сегодня ночью мне снились жуткие сны.

29 сентября 1999

Бомбят.

Моя любимая тетя Марьям уехала в Ингушетию.

30 сентября 1999

Бомбили мосты.

По радио передали, что ориентировочно 10 октября будут заходить танки федеральных войск.

Я подумала и решила, что если уж война, надо пойти и купить себе черное белье, чтоб не стирать так часто.

Взяла хлеб в драке. Люди словно сошли с ума.

1 октября 1999

Вчера и позавчера — бомбили. По слухам, попали в больницу № 7. Местное радио передало: убито 420 человек, ранено около 1000.

Город полнится слухами. Часто эти «сведения» противоречат друг другу.

О том, что будет новый виток войны, в августе, нас предупреждал профессор В. Нунаев — знакомый врач кардиолог. Мы ему не поверили. Закупили новый товар.

6 августа мы узнали: из Грозного выехала вдова погибшего президента Д.Дудаева. Столько информации! Верить можно только тому, что увидел сам, своими глазами. И ни в коем случае не доверять ушам.

30 сентября нас опять затопила канализация. Вызвали слесарей, но никто не пришел. Мучились сами. А «дорогие» соседи продолжают все лить вниз. Мы выносим за ними ведрами.

На рынке люди менялись адресами, кто с кем подружился. На случай, если сильно будут бомбить или если разбомбят совсем, чтобы было куда уйти, где жить. Нам адрес дал Назар. Он вместе с женой торгует продуктами: Микрорайон, улица Косиора №8, квартира 66. Автобус № 29.

Также адрес дала русская женщина, имя ее — Леля. Сказала: «Вдруг вы в центре города будете, и начнется авианалет? Бегите по проспекту Победы, к дому №5 «А» (это рядом с рынком), у нас во дворе есть большой подвал».

Сразу погибнуть, наверное, не так страшно, страшно лежать в завалах и мучительно умирать. Я помню, так умирали русские старики в 1994 году в центре Грозного. Не было техники разгрести бетонные плиты.

Их дом разбомбил самолет, а они были на верхних этажах и оказались внутри завала.

Люди разных национальностей тогда приходили, плакали у этой горы плит, слыша их стоны. Так прошло несколько дней. А потом все стихло.