Именно этот «паровозик» издавал характерное жужжание.

Соседи не обратили на меня никакого внимания, совещаясь, кому, какой цвет больше нравится и кому что достанется при дележке.

А я подумала, что люди совсем сошли с ума, раз не думают о смерти, а думают о пылесосах в городе, где одни руины.

Стреляют из орудий.

Мама зовет меня в квартиру, в нашу нишу, говорит об опасности. Я не иду.

Стою и смотрю на дом напротив. Туда, где скрылись две женщины, оскорбившие нас ложью. Я вижу: рушатся его этажи. Горят пожары.

Весь дом в черном дыму. Он черен! Его не видно! На месте дома — пустота.

Продолжаю

Я нашла замечательные стихи А. Ахматовой.

Они будто обо мне.

Заклинание:

Не накажи меня разлукой,

Мой май любви, не накажи!

Какой-нибудь другою мукой,

Страх расставанья заглуши!

На скольких жизненных излуках

Стучали в грудь мою ветра,

В каких разливах и разлуках

До декабря я май ждала?

И вот декабрь швыряет снегом.

Не заморозишь, не пугай!

Ты за весну под снежным небом

Не накажи меня, мой май!

Где ты, Аладдин?

Не могу продолжать.

Царевна Полина-Будур.

26 декабря 1999

Днем я плюнула на все и решила поспать. Нас продолжали обстреливать из пушек. Зато когда я проснулась — стояла полная тишина!

К нам прибегал дядя Валера из среднего подъезда и рассказывал военный юмор нашего двора: Под обстрелом трое «героев» решили выпить: дядя Султан, дед Николай и дядя Вовка из частного сектора (его дом на углу уже два раза горел).

Собрались в квартире Николая. Но не в комнате, где лежала его парализованная старушка-мать, а в кухне. Выпили. Закусили. Снова выпили.

И в этот момент по нашему дому «долбанули» из пушки. Стена одной из комнат в их квартире вывалилась с вещами на улицу! Старенькая мама Николая выехала на кровати из комнаты в коридор! Попадали полки с посудой. Из мебели сохранился один шкаф!

Остальное, превратилось в щепки.

(В это время я спала!)

Но на трех друзьях попадание в квартиру не отразилось. Никто не ранен! Обошлись даже без царапин! Из курток мужчины дружно вытряхивали мелкие осколки и штукатурку.

— А главное, — приплясывал дядя Валера, — не разбилась бутылка водки, крепко сжатая в руках Николая! Всех спасла стена между комнатой и кухней!

Николай с больной мамой сразу переселились в подъезд к Азе. В дом напротив. Мужчины на новом месте, продолжили свой праздник жизни! На радостях, что все живы и не ранены, они угостили соседа Валеру рюмкой, а Валера — прибежал к нам рассказать об этом приключении. Вот какие чудеса!

Нашла стихи в книге, листки из которой идут у бабы Нины на костер. Надеюсь, что запомнила рифму правильно, ведь пишу их теперь по памяти:

Звенела музыка в саду,

Таким невыразимым горем,

Свежо и остро пахло морем,

На блюде — устрицы во льду.

Он мне сказал: «Я верный друг!»

И моего коснулся платья.

Так не похожи на объятья

Прикосновенья этих рук.

Так гладят кошек или птиц!

Так на наездниц смотрят стройных!

Лишь смех в глазах его спокойных

Под легким золотом ресниц.

Это Ахматова.

Мама злится все сильнее и сильнее. Ее характер совсем испортился. От голода, наверное.

Я стараюсь не огрызаться. Я, наоборот рассказываю маме что-то отвлеченное.

Постоянно болит желудок. Постоянно хочу есть. Мне мерещится кусочек настоящего белого хлеба. Кажется, ничего нет вкуснее. Съесть бы его, и уже не так страшно умирать.

Из ноги при помощи пареного лука вышли сразу две осколочные крошки! Нога красная. Опухла.

Соседи бродили по дворам. Нашли парней, убитых в гаражах. Человек десять.

Надеюсь, Мансура там них нет. Среди убитых есть кто-то из наших домов. Но нам не говорят.

Полина.

28 декабря 1999

8:20

Аладдин в последний раз был у нас 19 декабря.

Я уже девять дней живу, ничего не зная о нем.

Обстрел идет с ночи без перерыва. Спать нельзя.

Видимо, «кафирам», так здесь называют русских военных, дали обманные сведения, и они «мочат» своих же. Мы спасаемся в коридорной нише. Лежим на матрасике, на полу, который уже частично провалился в подвал.

Снился Мансур. В шляпе. С длинными волнистыми волосами. Он спросил меня:

— Помнишь, что я люблю тебя? Ждешь меня?

Я посмотрела в его прекрасные глаза и сказала:

- Да!

Я видела: за ним высоко в небе горели две звезды.

Яркие! Большие!

Утром я спросила маму, что и почему? Мама откликнулась:

- Мансуру тяжело. Но ему даны две удачи! Две радости! Волосы длинные, значит, жизнь продолжается! Возможно, сейчас он думает о тебе. В его жизни будет две любви.

Кстати, всех с наступающим!

Еще я сочинила стихи:

Самолеты летят бомбить,

Над домами клубится дым,

А так хочется просто жить,